Человек, которого не существует

– А вот и глупости все это. – Лиза забегала по спальне весело смеясь. – Уходи, лживая старушка, более не желаю слушать тебя.

– Ежели решишься шептаться, поторапливай. Там подводы ужо на мази, отец подымится и тудыть тебя, завернут в тулуп да на барахолку.

– Проваливай. – Лиза указала нянечке на дверь и обижено уселась у зеркала. Поправив прядь волос, она улыбнулась сама себе в отражении и как будто невзначай прошептала все только что сказанное няней. Вдруг отражение в зеркале стало манятся, оно как будто разворачивалось в другую сторону. Нет, там отражалась та же Лиза, только сама она сидела сейчас справа от стоящего у зеркала большого серебряного канделябра, а её отражение – наоборот. Лиза поворачивала голову вправо, а её отражение влево.

– Что за чертовщина, – произнесла она и тут же обомлела от ужаса. Ее отражение даже рта не открыло, а, выждав мгновение, ответило ей так:

– При чем тут Черти, когда беседуют две премиленькие дамы. К черту чертей.

– Ты кто? – спросила графиня испуганным голосом, отстранившись от зеркала.

– Я твоя женская составляющая души, – деловито ответило отражение. – Эта старая женщина, что тут была, назвала меня странным именем.

– Кажется, стрыга, – произнесла Лиза и немного пришла в себя.

– Да, так вот сама она такая. – Отражение обидно состроило гримасу, но тут же улыбнулось и подмигнуло. – О чем спросить желаешь?

Но не успела Лиза открыть рта, как рядом с ее изображением появилось еще одно. Это была та же Лиза. Отличалась она тем, что была более мужественной. Ее черты лица были более волевые и строгие. Волосы аккуратно собраны в пучок на затылке. Одета она была, в отличие от обнаженной, в строгий мужской костюм.

– Без меня прошу собрания не начинать, – заявило отражение в костюме, – мнение должно быть обоюдоострым как с женской части души, так и с моей, мужской.

– Так и знала, что припрешься, – заверещала обнаженная Лиза, – где ангелы, там и демоны.

– Прибереги свои истерические выпады для другого раза, – осекла ее вторая Лиза, – если человеку нужна помощь, он должен получить ее в полном объёме, разве нет?!

– Бе, бе, бе – передразнила ее женская половина и обратилась к первоисточнику, – давай, родная, спрашивай, да я пойду, не могу с этой мужланкой рядом находиться, сил нет. Она сейчас начнет давить на нас с тобой своим альтер эго.

– Чем? – непонимающе спросила Лиза.

– Писюном своим виртуальным, да яички свои стальные будет нам с тобой демонстрировать. А они у тебя, то есть у нее ого-го. Мы-то с тобой де-ееевочки.

– Предлагаю приступить к существу дела, – спокойно произнесло отражение в костюме, – вся усадьба в беспокойстве, с минуты на минуту позовут одеваться.

Елизавета опомнилась, ведь это она запустила сей магический сеанс, и вопрос должна задавать именно она. Тем более оба ее отражения теперь очень пристально смотрели на нее в ожидании.

– Меня, я, собственно говоря… – начала она.

– Не части, подруга, – отозвалось отражение в костюме, – спрашивай.

– Спрашивай, рыбка моя, – добавило обнаженное отражение.

– Я замуж выхожу вот за этого. – Лиза схватила портрет Милаша Батори и развернула его к зеркалу. – Что скажете?

– Ух какой волосатенький, – хихикнула первая.

– Мужик четкий, – добавила вторая.

– Да, но к нему в замок невест собирают каждый год. Что у него за охота такая иметь столько жен? К чему это?

– А они ему не жены, – спокойно ответило отражение в костюме, – они его спящие красавицы. В жены он выбрал тебя, потому твой папенька и согласился, чтобы ты стала графиней Батори. Да и князь хочет, сочетавшись с тобой союзом крови, принять графский титул. А про тех, других, не думай. Их уже привезли нужное количество, достаточно. Твоей жизни это не коснется и не помешает. Главное соблюдать традиции.

– Ой и правда, – замотала головой вторая, – мы, девочки, как цветы, должны не слезами увлажняться, а хотением, и дарить себя. Так что поезжай с богом и ничего не страшись. Те красотки тебе не конкурентки. Они для других целей предопределены.

– Что за надобность такая? – спросила Лиза.

– Неужели всю правду следует ей рассказывать прямо сейчас? – удивленно спросила обнаженная и надула губки.

– Ну, что-то да придется рассказать, иначе никак, – убедительно заявила та, что в костюме, и, повернувшись к Елизавете, сказала: – На самом деле это старинная история. И об этом следовало бы вашему папеньке вам поведать. Но я как вижу, данного естества не приключилось. Посему рассказывать придется мне. Так и вот! Дело в том, что в вашем роду всегда рождались только мальчики, и всегда так было. Но вот когда родилась ты, на крестины пришла странная женщина.

– Говорили, что она дальняя родственница рода Батори по линии внучатых племянников, – поспешила с разъяснениями вторая, но, поймав на себе безукоризненный взгляд мужской половины, умолкла.

– Она вошла в здание храма в Будапеште. Туда, где шла церемония твоего крещения, в Базилику святого Стефана. Люд при этом умолк, хотя многие, как говорят, ее узнали. Она была одета во все черное, словно явилась на похороны, а не на крестины. До сих пор люди помнят ее ажурные кружева на рукавах и юбке. Эти черные мертвенные маки и тюльпаны, вплетенные в огромную широкополую шляпу с черной вуалью. Ее лакированную трость с набалдашником из черного янтаря в виде головы дракона. Ее томные и размеренные шаги, когда она подходила к колыбели. Этот стук ее палки о гранитный пол Базилики, как будто неведомый часовщик заводит огромную пружину на своих часах жизни и смерти. Тук-тук-тук. Она подошла к тебе и, убрав вуаль, мерзко улыбнулась. Окинув всех присутствующих циничным взглядом, она произнесла следующее: «Да свершится предсказанное, и род Батори продолжится сотней славных витязей».

– И что же далее? – открыв рот от удивления, спросила Лиза.

– Затем ее, конечно, начали выпроваживать, – продолжило ее обнаженное отражение, – но уходя, она выкрикнула: «Только наследница кровей Батори может продлить этот род и сохранить его в чистоте, возродить. Запомните и услышьте все, у кого есть уши. Когда это дитя вырастет, она пойдет замуж за наследника кровей великого венгерского и белоземельского князя. И родит ему сто сыновей. И великий трансильванский род возродится!»

– Что же ужасного в этом предсказании? – спросила Лиза.

– Дело в том, что в древних летописях сказано, что представитель великого рода Батори станет причиной великого ужаса в Трансильвании. В Европе и России. Что он запустит неведомый миру механизм возврата к истинному. Никто правда толком не знает, что это за истинное и о каком механизме идет речь. Что дева родит князю сотню наследников, и старший из них возглавит род и начнет пить кровь народную. Причем как в прямом, так и в переносном смысле. Род этот величественный, по историческим справкам, угас где-то в 1500-х или 1600-х годах. Был и сплыл. А сей брак и сей первенец обязан по легенде возродить былую славу Батори.