Человек, которому всегда везло
Шрифт:
Чтобы уж быть совсем справедливым и избежать обвинений в очередном предвзятом очернении истории нашего отечества стоит и сказать немного в защиту той самой многократно упомянутой недобрым словом российской военной бюрократии. Слишком уж "время неподходящее" для разных революционных и не очень проектов - период с 1801 по 1808 годы, даже если бы кто-то в военном ведомстве заинтересовался и при самых идеальных условиях, все равно ожидать скорого продвижение той или иной инновации было нельзя. Судите сами, административный механизм, созданный и запущенный еще Петром Первым на проверку оказался слишком громоздким и удаленным от воздействия центральной движущей силы. Сделанные в период "бабского царства" изменения положения нисколько исправили и лишь внесли в сферу государственного и военного управления дополнительную путаницу и беспорядок. Впервые на бардак, отсутствие единоначалия и элементарного порядка во многих отраслях обратил внимание еще император Павел Первый, но далее благих пожеланий, изложенных в известной записке "Об устройстве разных частей государственного управления" дело у него не пошло. Может быть, неудачник-император
Новая организация высшего государственного управления была создана в России манифестом от 8-го сентября 1802-го года по старому стилю и без особых революционных изменений сохранилась вплоть до наших дней. Разве, что согласно духу времени менялись названия отдельных подразделений и департаментов и иногда добавлялись новые. Цель нововведения, по словам манифеста заключалась в доставлении государству наибольшего благосостояния. "Пример древних и новейших времен, гласил манифест, удостоверяют каждого, что чем удобнее были средства для исправления и искоренения зла, отвращения всех причин могущих подать повод к нарушению частного и общего спокойствия и чем правила государственного управления тому соответственнее, тем стройнее, тверже было бы политическое тело, тем довольнее и счастливей каждый член ему принадлежащий." Для осуществления указанной цели вся сфера государственных дел сообразно их естественной связи была разделена на восемь отделов: военно-сухопутных сил, морских сил, иностранных дел, юстиции, финансов, коммерции и народного просвещения. Каждый из этих отделов "заключая в себе все части по существу своему к нему принадлежащие" должен составить министерство возглавляемое особым, лично назначенным императором чиновником - министром. Не то что бы раньше в государстве российском не вводили такие высокие посты, первые "министры" появились еще при Петре Великом. Но те ранние не имели ни реальной власти, ни полномочий, а главное - соответствующего аппарата управления. Превращение прежних коллегий в новую организационную форму производилось постепенно, шаг за шагом. Образование министерства военно-сухопутных сил, в виду уже состоявшегося полного обособления и объединения дел военного ведомства в военной коллегии ограничилось на первом этапе лишь введением должности министра. Даже человек остался тот же самый - бывший президент государственной военной коллегии генерал от инфантерии Вязмитинов Сергей Кузьмич. Но как обычно бывает в России процесс затянулся, и то что планировали провернуть по-быстрому в год-два заняло почти две пятилетки вплоть до самого 1812 года. Пока организовывали и размешали канцелярии и новые департаменты выяснилось, что министру надо бы иметь заместителя-помощника, пришлось ввести должность дежурного генерала, а затем различные новые должности посыпались как из рога изобилия.
Прежде всего, военный министр упорядочил повседневную деятельность своего совещательного органа - Военной коллегии, многие влиятельнейшие члены которой с трудом 'признавали' свое новое государственное предназначение - быть, 'состоять' при главе военного ведомства, а не просто сладко спать на заседаниях и получать при этом немалое жалованье от казны. Произошло объединение власти над Комиссариатским и Провиантским департаментами в руках генерал-интенданта армии. Это быстро сказалось на улучшении централизованного снабжения сухопутных войск, прежде всего полевой армии и особенно в условиях военного времени. На полях Восточной Пруссии в 1807 году достижений по этой части как-то незаметно... если только раньше было еще хуже? Образован Инженерный департамент, что стало важной вехой в развитии военно-инженерных войск русской армии, поскольку все их текущие дела теперь сосредоточивались в одних руках. Улучшилось управление Артиллерийским департаментом, который теперь ведал только делами армейской полевой и крепостной артиллерии, еще бы в итоге туда пришел сам Аракчеев, один из наиболее эффективных администраторов той эпохи! Департамент больше не занимался одними военными инженерами. Произошло переустройство военно-судной части, что повлекло за собой повышение уровня организованности и дисциплинированности в армейских рядах, улучшение правопорядка в войсках. В переводе с официально-канцелярского на русский сие означает, что солдат бить стали чаще, бить стали лучше, бить стали веселее! Состоялось переустройство счетной части, отчего военная статистика заметно выиграла - вместо одного пуда шнуровых книг для каждого полка завели два, писаря вешаются... Было создано Медицинское управление военного ведомства, что заметно улучшило медицинское и санитарное обеспечение военных сухопутных сил. До этого военная медицина подчинялась Министерству внутренних дел. Был образован Департамент министра военных сухопутных сил, выполнявший функции его личной канцелярии, занимавшейся разработкой большинства вопросов, которые глава военного ведомства проводил в жизнь. Среди прочих прямых обязанностей военного министра был личный прием посетителей в специально назначенный день каждой недели. Состав таких посетителей и просителей каким-либо положением не определялся, но это быстро поправили заведя соответствующие "традиции и порядки" для отсечения черезчур назойливых просителей и прочих нежелательных "правдоискателей". Но тем не менее, на прием к министру военных-сухопутных сил теперь теоретически мог попасть армейский штаб- и обер-офицер, военный чиновник любого ранга, вдова военнослужащего-офицера, отставной офицер и так далее, все кроме нижних чинов конечно, коих за людей так и не считали. Для России той эпохи это было совершенно новым явлением, приблизились
к "европейским стандартам".Однако училище колоновожатых, прообраз будущей Академии Генштаба официально открыли только в 1811 году, а Главный Штаб и вовсе ведет отсчет своей деятельности с 1815, до этого существовал только Генеральный штаб в весьма эфемерном и переменном составе, ничего "война - фигня, главное маневры!", пусть даже административно-бюрократические. < dd> Генералу от инфантерии С.К. Вязмитинову удалось собрать вокруг себя круг единомышленников, или по крайней мере свою "команду". Первыми помощниками министра военных сухопутных сил стали: генерал-интендант армии генерал-лейтенант князь Д. П. Волконский, генерал-кригскомиссар генерал-лейтенант С. С. Борщов, управляющий инспекторской экспедицией генерал-лейтенант Д.М. Хрущов, генерал-провиантмейстер генерал от инфантерии Н.С. Свечин, инспектор всей артиллерии генерал-лейтенант А.И. Корсаков, управляющий счетной экспедицией генерал-лейтенант граф И.А. Апраксин, генерал-аудитор генерал-лейтенант князь С.И. Салагов, директор Департамента министра генерал-лейтенант И.И. Яковлев и генерал-квартирмейстер армии инженер-генерал П.К. фон Сухтелен.
Все это циклопическое преобразование выглядело на первый взгляд весьма прогрессивно, но чисто российский парадокс - пока на самом верху властной пирамиды генералы Борщовы-Хрущовы делили кабинеты и полномочия, внизу царил "мертвый" застой и практически любые инициативы наглухо блокировались в самом зародыше. Никто из чиновников не хотел брать на себя ответственность в постоянно меняющейся и нестабильной обстановке. Как говорят китайцы в таких случаях нехорошему человеку - "Да чтоб ты жил в эпоху перемен!".
Так незаметно шаг за шагом, тихой сапой подкрался с рождественскими праздниками и новый год, последний мирный для Сашки и его сослуживцев. Второго декабря прошлого 1805 года в битве под Аустерлицем союзная армия потерпела от войск Наполеона сокрушительное поражение, не помог даже численный перевес над противником. В России об этом печальном событии узнали только в конце января следующего года. Однажды утром в первых числах марта штабс-капитан отозвал после развода Сашку в сторонку и протянул ему мятый номер "Санкт-Петербургских Ведомостей" двухнедельной давности.
– Накаркал ты приятель беду, читай вот... да не здесь, а на второй странице, внизу и мелким шрифтом в самом низу.
– Так вроде ничего страшного не случилось Иван Федорович? Пишут, что наши части отступили в порядке и сражение было неудачным.
– У нас так заведено, ежели ретирада и "в порядке" - почитай бежали без оглядки! Коли в известиях указана 'неудачная' баталия - полный разгром, можешь мне поверить. Слава богу, хоть государь император в плен не попал. Ты тогда говорил, что наши еще долго воевать будут после Аустерлица?
– Да вроде... точно не помню, у нас и в будущем не любят вспоминать о разных неприятных поражениях.
– Смотри только панику мне не разводи в полку заранее, обоз ведь у нас уже почти сформирован и первый и второй разряды, сам знаешь!
– Может, пронесет нелегкая, как в прошлый раз?
– Нет братец, теперь точно выступаем, офицерам вчера выдали деньги на приобретение лошадей под седло и "подъемные". Свою Софью с детьми я сегодня отправлю к матушке в деревню, пусть пока поживет у нее. Она напрашивалась со мной ехать до самой границы, но куда ей с малыми ребятами на походе? Полковник наш категорически воспретил брать с собой женщин, прислугу и прочих домочадцев. Так вот.
Следующий месяц прошел относительно спокойно, но в апреле его вечером поймал возле оружейной мастерской Матвей. Вид у фельдфебеля был донельзя встревоженный, не иначе смутные слухи о предстоящем выступлении в поход до него уже дошли.
– Сашка, а замок на воротах крепости никак не открыть, ты же мастер по энтой части? Ну, замки то ломать?
– Нет, только если распилить его, там все проржавело до основания.
– Ребяты сказывают, тама передки еще хороши были с железными осями, да и колеса добрые дубовые окованные от лафетов и всяко мелко железо для обозных фур, чай еще не все городски мошенники растащили?
– сокрушенно вздохнул фельдфебель, он втайне надеялся, что может быть удастся хоть запасные оси металлические заполучить, с паршивой уездной собаки хоть шерсти клок.
– Я не против, но наш полковник, в курсе такого безобразия? Как бы не взыскали потом с него, если мы казенное добро оттуда в открытую попрем?
– Ен мне велел забирать любу вещь, что годного найдем, де все равно уходим скоро навсегда отседова.
– Завтра меня туда в караул пошлют, возьмем с собой инструмент у плотников и кузнеца, кроме арматуры и осей тебе больше ничего не надо? Приводи всех своих фурлейтов, мы через забор тебе железяки покидаем.
– Благодарствую брат, запамятовал, еще бочки и бочонки разны потребны, пойдут и опосля пороху. Нам с верхов предписанье пришло иметь запас мяса на семь ден в походе. Верно, дурак нерусский какой в штабе у енералов додумался, ладно бы зимой, а летом по жаре стухнет ведь за день. Наше начальство посему велело солонину заготовить, поросей уже закупили намедни, за бычками пошлют в губернию, в городе шибко цены на говядину купцы ломят, те исчо жилы.
Сашка было возразил, что из под пороха тару для пищевых продуктов использовать нельзя. За долгие годы дерево пропитались насквозь селитрой, но оказывается, что этот ингредиент и так добавляют в качестве необходимого компонента при приготовлении консервированного мяса. Все определенно шло к войне, официально им ничего пока не объявляли, но нижние чины и сами все поняли. Приготовления такого плана полностью скрыть от солдат нельзя, как ни старайся. Достаточно, например, заглянуть под любым предлогом в оружейную мастерскую - там штатный мастер больше не страдает над поправкой ружей, а проверяет и упаковывает в специальную тару запасные кремни, их требуется много, очень много - ведь положено менять после каждых 30-ти ли 50-ти выстрелов.