Человек, которому всегда везло
Шрифт:
Проходит время, ежедневная раздача "кнутов и пряников" закончена, теперь до обеда служивые будут наводить уставной порядок: скребсти, мести, чистить, копать и подсыпать дорожки между палатками желтым речным песочком. После полудня личному составу полагается отдых, но это только в теории. У нижнего чина, как вы правильно догадались, слуг и помощников нет, он сам себе прачка, портной, сапожник, шорник, брадобрей и еще бог весть кто. Поэтому по настоящему оттягиваться егеря начинают только после отбоя, серые тени как тараканы неудержимым потоком ползут из лагеря в окрестные кусты. Часовой у денежного ящика сходит с ума: отовсюду из темноты слышится подозрительный хруст веток, словно орды разбойников с кистенями и ножами в зубах крадутся во мраке дабы завладеть казенными 167 рублями 37 копейками
– Слазь с меня ирод проклятущий!!! Мы эдак не уговаривались!!! А-а-а маменьки помогитя-я-я!!!
– вопит фальцетом невидимая баба, скрытая где-то там в ночи.
– Братцы вы энто того потише бы?! Неровен час наш полковник услышит!
– пытается усовестить разохотившихся до женской ласки сослуживцев бдительный страж.
– А те чевой, никак завидки берут? Терпи служба, твой черед девок мять завтра будет!
– издевательски доноситься в ответ из непроглядного мрака. Визги, писки, охи-ахи и приглушенная ругань слышны из окрестных кустов и оврагов почти до рассвета и лишь за два до подъема этот ночной фоновый шум стихает и "партизаны" потихоньку возвращаются обратно в свои белые просторные палатки.
Александр по счастью освобожден от этих утренних нудных и кажущихся бессмысленными занятий. Одно время он нес службу в наряде с остальными унтерами и рядовыми, самый первый день в лагере под Смоленском и вообще провел в карауле. Там Сашка устал как собака, да и охрип полностью, сорвал голос отгоняя торгашей и баб налетевших из города точно комары, кулаки сбил в кровь - слова на многих любителей наживы никакого действия не оказывали. Но прошел день, другой и его отправили в помощь уже знакомому оружейнику Бауэру, надо проверить добрых две тысячи ружей, работы много и старик не справляется. Но сегодня все пошло наперекосяк сразу после развода, едва Александр направился к Бауэру на край лагеря, где притулился обоз, как столкнулся с Зайцем, денщиком штабс-капитана Денисова.
– Л-л-лександр Ва-ва-василич... А-а-а-а...
– Ну что там еще, рожай быстрее кролик, я тороплюсь!
– В-в-велено за вами послать их благородием!
– заика все же справился с языком и выдал нечто связное.
Пришлось бежать не к оружейнику, а вслед за припрыгивающим Зайцем к офицерским палаткам. Новость оказалась хорошей, предстояло получить в смоленском арсенале недостающее по табели вооружение. Нельзя сказать, что их послали на войну с "одной винтовкой на троих", тем не менее, положенного по штату оружия в полку не хватало. Невооруженными оказались офицерская прислуга, фурлейты, сигналисты и писаря, кроме того не хватало положенных "заручных" или запасных ружей. А ведь ими предполагалось вооружать для боя младших офицеров и восполнять неизбежные потери материальной части в ходе сражений.
– Давай живее садись в повозку, наш немец с утра уже уехал, надо поспешать не то гляди передумают еще!
– Иван Федорович Денисов, штабс-капитан сегодня сам за кучера, что поделать, ведь Сашка к лошадям не привычен, а Зайцу доверять фуру и вовсе рискованно, бывший лакей только и умеет, что ставить самовары, чистить сапоги, да вино по рюмкам разливать.
Направляемые опытной рукой серые калмыцкие лошадки бежали резво и вскоре беленькие парусиновые палатки лагеря скрылись за деревьями. Едва выехали на тракт, так Заяц тут же принял горизонтальное положение и спустя пару минут захрапел, просто феноменальная у этого кадра была способность спать в любых условиях.
– Вот настоящий солдат, смотри Сашка он спит, служба идет. Только мы дурные что-то бегаем суетимся...
– ехидно заметил Денисов.
– Да уж, я так бы не смог...
– и Александр сменил тему разговора, -Софья супруга ваша в порядке? Письма от нее давно получали или нет пока известий?
– Нет к сожалению ничего не было, надеюсь
в городе на почтамте ждет меня весточка. А ты братец не темни, спроси уж сразу как там Палаша поживает.– Бог с вами Иван Федорович, с ней у меня все закончилось, не хочу счастливую семью разрушать, пусть уж живут. И странно вышло тогда, до сих пор не пойму, не то она меня сама выбрала, не то я ее, вроде как...
– Бывает такое, я тебе не рассказывал как со своей суженой познакомился? Нет ну погоди...
– но тут про Софью пришлось забыть, впереди показались сначала домики обывателей, а за тем и массивные городские стены.
– Нет взгляни на это!
– голос штабс-капитана дрогнул от искреннего возмущения, -Возле древней башни на стенах старинных были чуть не пашни! А ведь числиться Смоленск первоклассной крепостью. Куда ни ткнись, куда ни посмотри, все существует у нас только на бумаге, ничему нельзя верить.
Из расщелин стен и в самом деле выросли внушительные деревья, которые были видны издалека. По мере приближения наших путников стали заметны и зияющие огромные дыры, не иначе местные аборигены потихоньку разбирали оборонительные сооружения на кирпич, в домашнем хозяйстве все сгодиться, для печей - самое то.
– Да уж твердыня хоть куда, это что там, на стене левее башни такое, курятник не иначе пристроили?
– Больше похоже на голубятню... балуется кто-то из местных птичками, -штабс-капитан на минуту задумался, его усталое лицо приняло выражение, которое обычно бывает у человека мучительно пытающегося вспомнить нечто важное, -Я ведь в свое время целый трактат написал о средствах сношения с осажденной крепостью или с удаленными отрядами. Голуби, собаки, сигнализация факелами... судя по иностранным газетам во Франции построили уже 200 верст оптического семафорного телеграфа, а у нас и конь не валялся еще.
– В мое время под "оптикой" подразумевают нечто совсем иное.
– Помню, у вас применяют телефон, радиосвязь, а ранее кажется и электрический телеграф был? Что-то из этого списка ты сможешь изготовить, коли возможность будет?
– Думаю, что смогу...
– Александра словно током пронзило, он по совести говоря уж давно на это дело плюнул, -Но нужны как минимум две вещи: гальванические элементы и тонкая медная проволока. Ничего подобного в провинциальной тмутаракани я найти смог, и не уверен что и столице найдется. Вот если бы до бункера как-то добраться там много чего полезного осталось, жаль я дурак не осмотрел его тогда толком.
Обсуждали они с Денисовым эту тему уже не раз, капитан даже массу прожектов со слов Сашки составил для военного ведомства, вот только чихали там на его "беспочвенные фантазии". Тут нужен высокий покровитель, или связи в верхах и самое главное деньги! С одними бумагами без действующих образцов никого ни в чем не убедить, а изготовление даже самого простого приемника и передатчика по схеме Герца-Попова потребует немалых средств, времени и усилий. И если честно, то есть сильные сомнения насчет возможности продвижения "изобретения", поскольку теоретическая база отсутствует полностью. Остается только что-нибудь попроще, но имеет прикладное значение для военного дела: телефон и телеграф, но и здесь такой Эверест проблем, что сразу руки опускаются.
– Прости братец, с этим делом пока не получается. Я ведь по сути в полку ссыльный. Отправлен сюда из гвардии для отбытияе наказания, без права отпуску, отставки, а равно и переводов с повышением. Остается только ждать, может какая оказия, съездить в сторону первопрестольной подвернется.
– А нельзя ли кого-нибудь еще привлечь, ну хоть поручика Яковлева например. Вроде неплохой парень?
– Леонида? Пожалуй можно, но уж больно опасно, секретов хранить молодежь у нас не умеет, не приучены люди наши к таким вещам. Думай братец сам, то что ты мне рассказал о будущем времени, нашим властям боюсь не понравиться. Ладно погоди выберемся как-нибудь с этой войны, попробую старые связи в столице использовать, может в Пруссии в штабах кое-когоиз знакомых по свите его величества повстречать случится. Пока нельзя, от меня иные старые друзья шарахаются как от зачумленного, влип с этими масонами крепко. А там может за давностью забудут, война нас сблизит, или еще какая протекция откроется.