Человек, который упал на Землю

Ньютон ждал его в одиночестве.

Брайс посмотрел ему прямо в глаза, стараясь не отвести взгляд.

–  Где Канутти?
– спросил он.

–  Я сказал ему, что мы уходим.
– Ньютон пожал плечами в этом невозможном французском жесте, который Брайс замечал за ним и раньше.
– Неприятный человек, правда?

Брайс ещё какое-то время смотрел на Ньютона, в его глаза, в которых ничего нельзя было прочесть. Затем сказал:

–  Уйдёмте отсюда.

Бок о бок, не говоря ни слова, они прошли по длинному, покрытому тяжёлыми коврами коридору в свою комнату. Брайс открыл дверь своим ключом, и, пропустив Ньютона вперёд, закрыл её за собой. Затем спросил спокойным, ровным голосом:

–  Так вы с другой планеты?

Ньютон сел на краешек кровати, устало улыбнулся и ответил:

–  Конечно, я с другой планеты.

Что тут можно было сказать? Брайс поймал себя на том, что как заведённый повторяет: «Господи Иисусе! Господи Иисусе!» Он опустился в кресло и уставился на свои ботинки.

–  Господи Иисусе.

Довольно долго сидел он так, глядя на свои ботинки. Да, он уже всё знал, но услышать это своими ушами оказалось ещё одним потрясением.

Ньютон спросил:

–  Не хотите чего-нибудь выпить?

Брайс поднял взгляд на Ньютона и внезапно рассмеялся.

–  Господи, да.

Ньютон дотянулся до телефона у кровати и вызвал коридорного. Он заказал две бутылки джина, вермут и лёд. Повесив трубку, он заявил:

–  Давайте напьёмся, доктор Брайс. Разве это не повод?

Пока не пришёл коридорный, привезя с собой тележку со спиртным, льдом и кувшином мартини, они ни о чём не говорили. На тележке стоял поднос с двумя блюдцами - на одном был коктейльный лук, лимонная цедра и зелёные оливки, на другом - орешки. Когда коридорный ушёл, Ньютон попросил:

–  Не могли бы вы разлить напитки? Я буду неразбавленный джин.
– Он всё ещё сидел на краю кровати.

–  Конечно.
– Брайс поднялся. У него закружилась голова.
– Это Марс?

Голос Ньютона прозвучал как-то странно. А может быть, просто Брайс был пьян?

–  Разве это имеет значение?

–  Конечно, имеет. Вы с этой… солнечной системы?

–  Да. Насколько я знаю, других не существует.

–  Нет других планетарных систем?

Ньютон взял стакан джина, протянутый Брайсом, и задумчиво держал его в руке.

–  Только звёзды, - сказал он, - ни одной планеты. По крайней мере, ни одной, о которой бы я знал.

Брайс помешивал мартини. Его руки больше совсем не дрожали - он перешагнул через некий порог. Он чувствовал, что больше ничто не сможет его взволновать, ничто не сможет потрясти.

–  Как давно вы здесь?
– спросил он, продолжая помешивать мартини и слушая, как лёд позвякивает о стенки кувшина.

–  Разве вы ещё недостаточно мешали свой напиток?
– спросил Ньютон.
– Лучше пейте.
– Он сделал глоток из своего стакана.
– Я на вашей Земле уже пять лет.

Брайс перестал размешивать мартини и налил его в стакан. Затем, поддавшись внезапному порыву, он бросил туда три оливки. Немного мартини расплескалось на белую льняную салфетку на тележке, оставив мокрые пятна.

–  Вы собираетесь остаться?
– спросил он. Прозвучало это так, будто он расспрашивает другого туриста, сидя за столиком в парижском кафе. Не хватало только фотоаппарата на шее у Ньютона.

–  Да, я собираюсь остаться.

Сев, Брайс заметил, что его взгляд блуждает по комнате. Это была приятная комната с бледно-зелёными стенами, на которых висели картины невинного содержания.

Он перевёл взгляд на Ньютона. Томаса Джерома Ньютона, с Марса. С Марса или откуда-то ещё.

–  Вы человек?
– спросил Брайс.

Стакан Ньютона уже наполовину опустел.

–  Вопрос толкования, - ответил он.
– Как бы то ни было, во мне достаточно от человека.

Брайс хотел спросить: «Достаточно для чего?», но передумал. Пора было переходить ко второму главному вопросу, ведь ответ на первый он уже получил.

–  Зачем вы здесь?
– спросил он.
– Что вы задумали?

Ньютон встал, налил себе ещё джина и снова сел на кровать. Он посмотрел на Брайса, мягко держа стакан в своей тонкой руке.

–  Я не уверен, что знаю, зачем я здесь, - ответил он.

–  Как это - не уверены, что знаете?
– переспросил Брайс.

Ньютон поставил стакан на прикроватный столик и начал снимать ботинки.

–  Поначалу я думал, что знаю. Первые два года на Земле я был занят, очень занят. Но в прошедшем году у меня появилось больше времени для размышлений. Может быть, даже слишком много.
– Он аккуратно поставил ботинки под кровать. Затем вытянул свои длинные ноги на спинку кровати и откинулся на подушку.

Что и говорить, в этой позе он выглядел весьма по-человечески.

–  Для чего предназначен корабль? Это ведь корабль, а не просто исследовательский аппарат, не так ли?

–  Это корабль. Точнее говоря, паром.

Какое-то время после разговора с Канутти Брайс чувствовал себя оглушённым, всё казалось ему нереальным. Но теперь к нему начало возвращаться понимание действительности, и учёный внутри него вновь заявил о себе. Он отставил стакан, решив пока больше не пить. Сейчас важно было сохранять ясность мысли. Но когда он ставил стакан, рука его дрожала.

–  Значит, вы рассчитываете привезти сюда других ваших… людей? На этом пароме?

–  Да.

–  Есть здесь кто-то ещё кроме вас?

–  Я здесь один.

–  Но зачем строить корабль здесь? Наверняка они у вас уже есть - там, откуда вы прибыли. Вы же сами как-то сюда попали.

–  Я прилетел сюда на одноместном катере. Понимаете, проблема в топливе. Его хватило лишь на то, чтобы послать одного из нас, и только в один конец.

–  Ядерное топливо? Уран или что-то подобное?

–  Да. Разумеется. Но у нас почти ничего не осталось. Ни нефти, ни угля, ни гидроэлектроэнергии.
– Ньютон улыбнулся.
– У нас есть, наверное, сотни кораблей гораздо больших размеров, чем тот, что мы строим в Кентукки, но нет возможности доставить их сюда. Ими не пользовались уже больше пятисот ваших лет. Тот, на котором я прилетел, вовсе не был предназначен для межпланетных перелётов. Он был задуман как аварийное судно - спасательная шлюпка. После приземления я уничтожил двигатели и контрольный пульт, оставив в поле пустую оболочку. Я видел заметки в газетах о том, что какой-то фермер берёт по пятьдесят центов с носа за показ. Он построил над оболочкой навес и продает там безалкогольные напитки. Я желаю ему всего наилучшего.

–  А это не опасно?

–  Думаете, меня обнаружит ФБР или кто-то ещё? Вряд ли. Самое плохое, что может случиться - это какая-нибудь статейка в воскресном издании о возможном вторжении из космоса. Но для читателей воскресных газет всегда найдётся что-нибудь более диковинное, чем оболочка от космического корабля, обнаруженная в полях Кентукки. Я не думаю, чтобы кто-нибудь влиятельный принял это всерьёз.

Брайс внимательно посмотрел на Ньютона.

–  А что, «вторжение из космоса» - это всего лишь чепуха?