Человек-масса

Взгляните, мы живем в двадцатом веке.

Доказано,

Что фабрика неразрушима.

Возьмите динамит всей земли,

В ночь действия все фабрики взорвите —

Все восстановятся до будущей весны

И заживут чудовищней, чем раньше.

Но фабрики отныне не владыки,

И не слепое средство человек.

Служанкой жизни быть —

Вот фабрики удел,

Фабрики, взнузданной человеком.

Группа молодых рабочих

Так суждено нам вместе с ними сгинуть,

Местью и желчью бушует наше слово.

Дворцы себе повыстроили бары,

А братья заживо гниют в окопах.

Где-то лепечет пляска на пестрой луговине.

Ночью об этом читаем и жалобно воем,

И недоступная нас манит роскошь знанья…

Цвет жизни вырвали из наших рук,

И все пошло недоброю дорогой.

Лишь иногда маячит нам в театрах

Так нежно, так умильно, так злорадно,

А школьной каторги тупые годы —

Учителями связанные души.

Наш громкий плач — прямая неизбежность,

Закон клокочущего, сдавленного пара;

Кто мы сегодня — кто мы?

Мы не согласны ждать.

Группа батраков

Нас оттолкнули от нашей земли-кормилицы.

Богачи скупают земли, как спелые ягоды.

Увеселяются от щедрот нашей милостивой земли-кормилицы.

Наши грубые руки к снабженью войны приспособили.

Усыхают наши корни, из чернозема выпростаны,

В безвесельи городов наши силы разбиваются, —

Мы все хотим земли —

Земля для всех.

Масса в зале

Земля для всех.

Женщина

Недавно я в квартирах побывала,

Серенький дождь стекал с убогой черепицы,

На стенках сырость развела грибы.

В одной каморке я застала инвалида,

Он заикался: «В поле, пожалуй, было лучше,

Ты погляди, какой у нас свинюшник.

Верное слово говорю — свинюшник».

И, говоря, стыдливо улыбался,

И вместе с ним я разделяла стыд.

К исходу, братья, вы стремитесь,

Один исход нам остается, слабым,

Нам, ненавистникам пушечной меди, —

Забастовка, и больше ни нажима,

Забастовка, чистое действие массы,

И наша слабость гранитом силы станет.

Еще не выковался меч, пред которым мы склонимся,

К нам, к нам, немые батальоны!

Я объявляю забастовку.

Шесть лет подряд Молох тела кромсает,

На улицах рожениц подбирают,

Голод их обессилил, и они

Нести не могут бремя нерожденных.

В ваших домах ощерилась нужда,

Мор, сумасшествие, зеленолицый голод.

А там, взгляните-ка туда, —

Вакхический обряд священной биржи,

Шампанское на голову победы,

Там чувственная чернь танцует в честь событий

Вкруг золотого алтаря. А здесь

Землистых лиц вы оценили вялость,

Чувствовали тело

Жалким обрубком

В сырости вечерней…

Вдыхали запах тленья.

Тревожный вы слышите гудок

Настойчивей, протяжнее сирены.

— Эй, — очередь за вами!

Прикованные к пушечному жерлу

Беспомощные,

Мы взываем к вам —

Спешите,

Вы нам нужны, нам нужен прочный мост.

Да, я зову вас к стачке,

Кто будет есть хлеб мастерских снабженья

Уже не брат, предатель, что предатель —

Братоубийца…

А женщины,

Вам должно вспомнить легендарных жен,

Они не знали страха,

Близко стоя у самой наковальни.

Зорко следите за мужской работой,

Мы будем бастовать.

Масса в зале

Мы будем бастовать!

Мы будем бастовать!

Выделившись из массы в зале к трибуне направляется Безымянный, становится справа около стола.

Безымянный

Кто хочет выстроить надежный мост,

Тот должен позаботиться о сваях.

Забастовка — гнущийся мост, — необходимы сваи.

Забастовка — лишь первая ступень, —

Для начала нужна большая смелость.

Положим: стачкой вы добьетесь мира.

Но это будет мир сегодняшнего дня,

Случайный мир, простая передышка.

Война должна иссякнуть,

Стать достояньем вечности.

Но прежде ярый и последний бой!

Что пользы шею свернуть войне?

Мир — дело ваших рук —

Ничем не переменит вашей доли.

Есть лицемерный мир и старый жребий,

Есть прямодушная война и новый жребий.

Не за ухом чесать — ломать фундамент надо.

Ломайте фундамент, говорю вам,

Тогда пусть половодье

Зловонный дом на золотых цепях,

Спасавшийся от разрушенья, прочь уносит.

Удобнее построим мы жилье,

А фабрики принадлежат рабочим,

Не капиталу в лайковых перчатках.

Прошли деньки, когда с горбатых наших спин

Он озирал заморские богатства

И, чужанина порабощая, — ткал паутину войн,

И глотку разевал лгунам бумажным:

«Добро отечества, благо родного края!»

А все проскальзывала песенка другая:

«Мое добро, благо моих карманов»;

Переменились времена, —

Международный клич рабочих масс:

Все фабрики принадлежат рабочим,

Вся власть рабочим,

Все за всех!

Бессодержательный я заменяю лозунг стачки,

Тяжелым, веским лозунгом — война,

И революции я открываю двери.

Враг наверху не внемлет

Затейливым речам прекраснодушным.

Мощь против мощи.

Действуйте насильем!

Голос

К оружию!

Безымянный

Да в пору вам подумать об оружьи,