Человек многоликий

Ниже автор скажет несколько слов о том, что делать с наложенными субличностями, а пока нужно заметить, что описанное выше прямое наложение на партнера специально для этого подготовленной протагонистом субличности — скорее исключение, чем правило, и проявляется лишь у людей с высокой культурой общения или у профессиональных психологов, магов-манипуляторов и т. п. В общении же обычных людей, и особенно родственников, гораздо чаще можно заметить прямое наложение уже имеющегося в психике протагониста образа партнера.

Этот образ мог складываться в течение многих лет и в настоящий момент может совершенно не соответствовать фактическому виду партнера, но протагониста это чаще всего мало смущает:

— (мать — сорокалетнему сыну) Ах, как я рада тебя видеть, мой любимый Лелик!

Стареющая мать по-прежнему «видит» своего сына как румяного пятилетнего карапуза, Лелика, веселого, щекастого, озорного и ужасно забавного, и именно этот, очень яркий и сильный образ, она накладывает на грузного, озабоченного, толстеющего и довольно унылого прораба средних лет, обремененного большой семьей и сложной ситуацией на работе. Общественное мнение нисколько не осудит такое поведение матери — как говорится, дети для своих родителей всегда остаются детьми. Но психологически прямое или косвенное наложение такого рода образа или субличности, не находящих себе места в психике партнера, ощущается им как серьезный удар, влекущий за собой не только порчу настроения, но и нередко более серьезные последствия.

В принципе, коммуникативно корректным следовало бы признать наложение на партнера его образа (субличности), которые он сам заранее для этого санкционировал протагонисту. На уровне соборного «я» это обычно символизируется разрешаемыми партнером формами обращения к нему (по должности, званию, имени-отчеству, имени, уменьшительному имени и т. д.), а на уровне субличностей грубое нарушение вышеупомянутого правила вызывает иногда такие реакции партнера:

— Только не надо делать из меня маленького — я уже вырос, мама!

— Не смейте смотреть на меня с жалостью — это меня унижает!

Упражнение 13. Подумайте, насколько корректны следующие обращения, в зависимости от ситуации, которую уточните самостоятельно. Вообразите ситуацию, в которой данное обращение вызовет у партнера ярость.

1. — Исидор, помни: ты — мой любимый муж.

2. — Ах моя сладкая неженка!

3. — Философ ты мой доморощенный!

4. — Да ты колготки-то свои спрячь, кошечка моя пушистенька, лучше помурлычь калачиком у меня на коленях свернувшись.

5. — Ну только перед зеркалом и вертишься да причесываешься, Мерилин Монро украинского разлива!

Работа с интроектами. Однако волков бояться — в лес не ходить. Коммуникация есть не что иное, как постоянные попытки партнеров перегипнотизировать друг друга, и наложение субличностей и других образов, которые, став интроектами, практически отторгаются психикой человека — самое обычное дело.

Но обычное — не значит, что с ним следует смиряться и оставлять на самотек. Один из законов психической деятельности может быть сформулирован так: то, за чем человек совсем не следит, течет: а) не туда, куда он предполагает и б) не туда, куда нужно.

Поэтому чистка, трансформация и интеграция интроектов (то есть образов, переданных партнером) и, в частности, интроективных субличностей — важная часть процесса работы человека над собой, которую можно сравнить с работой пищеварительной системы. Полученные от партнеров интроекты сами по себе для психики чужеродны, подобно тому, как продукты питания представляют собой «чужие» для внутренней среды организма вещества: их следует очистить, расщепить и затем синтезировать «свои» клетки и органы.

Итак, человек получил у себя в психике интроективную субличность — что же с ней следует делать? Эта тема становится особенно острой, если данная субличность имеет дикий вид и даже отдаленно не похожа на те, которые имеются у человека в сознании. Первое, что ему хочется сделать — это «отмахнуться»; то есть сказать самому себе: «Это неправда, я не такой и ничего общего со мной это чудище не имеет». Однако сказать так — значит просто-напросто вытеснить «чудище» в подсознание, где оно без присмотра еще больше одичает и займет неизвестное место, после чего начнет неконтролируемым образом влиять на все остальные субличности человека.

Двор, лес и зоопарк. Психику человека с имеющимися в ней субличностями можно уподобить усадебному хозяйству, расположенному неподалеку от леса. В усадьбе имеются свои (домашние) животные, обладающие именами (кличками) и определенными функциями: собаки охраняют жилище и помогают охотиться, коровы дают молоко, лошади служат транспортом, кошки ловят мышей и т. д. — таковы явные собственные субличности человека, воспринимаемые им как «свои» и составляющие основу его самосознания. Кроме них, в нее периодически наведываются и вокруг усадьбы ходят и дикие животные из леса, от которых возможно польза, но пока они основательно не изучены и не приручены, часто бывает вред — это теневые субличности. Однако они тоже в некотором роде «свои» — человек с ними неоднократно сталкивается, работая и гуляя вокруг поместья и забираясь в лес, и знает, что они составляют часть биоценоза — круговорота биологической энергии, и могут быть при желании приручены и одомашнены.

Интроективные же субличности можно уподобить животным, привозимым гостями «в подарок» хозяину, и в какой мере они могут быть одомашнены — это большой вопрос. Если такое привезенное из неведомых стран животное обнаруживает дурной нрав, кусает домашних животных и не поддается дрессировке, у хозяина возникает естественное желание выгнать его из дома в лес, где оно погибнет (возможно) или приспособится к лесной жизни, но что тогда из него получится, неизвестно, а регулярно или эпизодическим входить к усадьбе (прорываться к микрофону) оно сможет, причем бесконтрольно.

Как же можно поступить в этой ситуации? Рачительный и предусмотрительный хозяин, убедившись в неизбежности поступления в его хозяйство диковинных животных (а порой и откровенных хищных монстров), устроит для них специальный зоопарк (он же — кунсткамера), где будет их содержать, подкармливать, а иногда и выпускать погулять (к микрофону) — разумеется, на поводке. И через некоторое время выясняется, что такой зоопарк может быть очень полезен: он, обезвредив непонятных животных, дает хозяину возможность изучить их повадки, после чего он может принять решение об их принципиальной прирученности и полезности для хозяйства, а в случае отрицательного решения оставить в клетке, обеспечивая должный уход, для того, чтобы при случае демонстрировать как диковинный экспонат.

Для чего нужно столь сложное мероприятие? Начнем с того, что психика человека синтетична, и ничего в его внешнем и внутреннем мирах не происходит случайно и немотивированно — но в то же время ничего не преподносится на тарелочке, а напротив, непременно требует (иногда очень существенной) переработки. Ни у одного разумного человека не возникнет протеста против того обстоятельства, что пищу для организма надо сначала приготовить, затем тщательно переживать, переварить и лишь потом усвоить. И значительная часть человечества (увы) знает, какие неприятные побочные эффекты возникают при нарушениях этого сложного процесса — от гастритов и колитов до излишнего веса, целлюлита, кровоточивости десен и больных суставов. Аналогично, попытка «приравнять» полученные от окружающих интроективные субличности к собственным (неважно, оставляя их в доме или отправляя в лес) подобна заглатыванию, не жуя, больших кусков неизвестной и непроверенной пищи — понятно, что без неприятностей это не получится, даже если эти куски предлагает большой авторитет.