Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просвещения.

Тогда рассудительность, может быть, противостоит <влечению>? Ведь она в нас — самое сильное. [120] Но <такое предположение> нелепо: ибо тогда один и тот же человек будет одновременно рассудительным и невоздержным, между тем никто, пожалуй, не станет утверждать, что рассудительному свойственно по собственной воле совершать самые дурные поступки. Кроме того, прежде уже было показано, что рассудительный как имеющий дело с последними данностями есть <человек> поступков (praktikos), обладающий и другими добродетелями.

120

53 Это мысль Сократа. По Ар., рассудительность в человеке не может противостоять влечению, ибо тогда обладатель рассудительности будет одновременно я обладателем невоздержности, что (как показывается ниже) нелепо. — 110<

Далее, если быть воздержным — значит иметь сильные и дурные влечения, то ни благоразумный не будет воздержным, ни воздержный — благоразумным, потому что благоразумному не свойственно иметь ни чрезмерных, ни дурных влечений; а если влечения полезны, склад <души>, который препятствует следовать им, — дурной склад; таким образом, не всякая воздержность оказывается чем-то добропорядочным. Но если влечения слабые и не дурные, <в воздержности> нет ничего впечатляющего, а если они дурные, но слабые, то — ничего великого.

Далее, если воздержность заставляет держаться всякого мнения, в том числе ложного, она дурна. А если невоздержность состоит в отступлении от всякого мнения, то будет <существовать> некая добропорядочная невоздержность, как, например, у Софоклова Неоптолема в «Филоктете»: ведь он заслуживает похвалы за то, что не держался того, в чем его убедил Одиссей, так как лгать было мучительно.

Кроме того, трудный вопрос ставит софистическое рассуждение. Действительно, из-за того, что софисты хотят заставить принять парадоксы, чтобы, когда это удастся, <вызвать удивление> своей изобретательностью, — из-за этого полученный силлогизм и являет собой неразрешимую трудность. В самом деле, мысль связана, когда из-за неудовлетворенности выводом держаться его не хочет, а идти дальше не может, потому что не способна опровергнуть <это> рассуждение.

При одном <софистическом> рассуждении выходит, что безрассудство (aphrosyne) вкупе с невоздержностью есть добродетель. Действительно, от невоздержности человек совершает поступки, противоположные <его собственным> представлениям, а <от безрассудства> ему представляется, что добродетельные <поступки> порочны и совершать их не следует, и, значит, он будет совершать поступки добродетельные, а не порочные.

Далее, кто доставляет себе удовольствия и преследует их по убеждению и сознательному выбору, тот покажется, должно быть, лучшим в сравнении с тем, кто так поступает не по расчету, а от невоздержности, ведь его легче исцелить, потому что можно переубедить. К невоздержному же относится пословица, в которой говорится: "Когда водой подавишься, чем запивать?", потому что если бы человек совершал поступки по убеждению, то, будучи переубежден, он перестал бы так поступать, в данном же случае убежденный <в одном> он тем не менее поступает по-другому.

И наконец, если невоздержность и воздержность могут относиться ко всему, кто же тогда будет невоздержным во всех отношениях, <т. е. в безусловном смысле слова> (haplos)? В самом деле, никто не наделен всеми <видами> невоздержности в совокупности, а между тем мы говорим, что некоторые безусловно невоздержны.

4. Таковы, стало быть, определенные <логические> затруднения, которые тут возникают. Одни из них надо отбросить, а другие сохранить, ибо разрешение <логического> затруднения — это обнаружение <истины>.

(III). Прежде всего, конечно, надо рассмотреть, сознательно (eidos) или нет <поступает невоздержный>, и если сознательно, то в каком смысле; затем, в каких вещах следует полагать человека невоздержным и воздержным, т. е. в любых ли удовольствиях и страданиях или <только> в известных, <строго> определенных вещах, а кроме того, одно ли и то же быть воздержным и выдержанным, или это разные вещи? Соответственно надо рассмотреть и другие <вопросы>, которые тесно связаны с настоящим исследованием (theoria). [121]

121

54 Аристотелю нужно найти начало рассмотрения — исходное понятие. Данный пассаж насыщен формами от глагола ekhein (в переводе "имеют дело", «относится», "в отношении"). Исходным понятием, которое Ар. ищет, в конце концов оказывается hexis (склад, состояние) — слово того же корня. Таким образом, здесь выясняется, к чему невоздержный имеет отношение (ekhein), а затем сама невоздержность рассматривается как hexis — определенное отношение (склад, свойство). — 111

Ill

Начало нашего рассмотрения (skepsis) — <вопрос о том>, различаются ли воздержный и невоздержный по тому, с чем они имеют дело, или по тому, как они к этому относятся, иными словами, является ли человек невоздержным только потому, что невоздержен в отношении совершенно определенных вещей, или не поэтому, а по тому, как он к ним относится, или же и не по этому <тоже>, но в силу того и другого вместе. Следующий вопрос: ко всему ли относится невоздержность и воздержность или нет? Дело ведь в том, что невоздержный в безусловном смысле слова невоздержен не во всем, но как раз в том, в чем невоздержен распущенный; однако и не от того он невоздержен, что просто имеет дело с этими вещами, <т. е. не в безусловном смысле слова> (ибо тогда невоздержность была бы тождественна распущенности), но от того, что имеет с ними дело вполне определенным образом. Ведь если распущенного толкает сознательный выбор, так как он считает, что нужно всегда преследовать непосредственное удовольствие, то невоздержный так не думает, но преследует <все-таки то же самое>.

5. Для нашего рассуждения не важно, что невоздержную жизнь ведут вопреки истинному мнению, а не вопреки знанию, ведь некоторые из тех, у кого есть мнения, не сомневаются, а, напротив, думают, что их знания точны. Поэтому, если <скажут, что те>, кто имеют лишь мнения, из-за слабой уверенности скорее, нежели те, у кого <твердые> знания, поступают вопреки своим представлениям <о должном>, то окажется, что никакой разницы между знанием и мнением нет. В самом деле, иные ничуть не менее уверены в том, о чем имеют мнение, нежели в том, о чем имеют знание. Гераклит ясно это показывает. [122]

122

55 Либо речь идет о самом Гераклите как обладателе мнения, убежденном в нем как в знании, либо имеется в виду, что Гераклит порицает людей, которые, не имея знания, тем не менее коснеют в своих заблуждениях. — 112

Но поскольку мы говорим «знать» в двух смыслах: «знает» говорят и о том, кто, обладая знанием, не применяет его, и о том, кто применяет (khromenos), — различие окажется между поступками вопреки должному у обладателя знания, который его не применяет, и обладателя знания, который его применяет (theoron), именно это последнее нелепо, а не <то, что так поступают> без применения <знания>. [123]

Далее, коль скоро посылки бывают двух видов, [124] ничто не мешает, имея обе, поступать вопреки знанию, а именно применять знание общей посылки, а частной нет; между тем поступки — это частные случаи. Более того, может быть различие и внутри <знания> общего, ибо оно может относиться к самому <действующему лицу>, а может к предмету, например, <знание>, что "всякому человеку полезно сухое", <предполагает и знание>, что сам я — человек или что такое-то качество — сухость. Однако имеет ли данная вещь данное качество, человек либо не знает, либо не употребляет <свое знание> в дело. При том и другом способе <знать> разница будет столь громадной, что не покажется странным, если <человек ошибается>, обладая знанием только в одном из смыслов; удивительно, если <он это делает>, обладая им иначе. [125]

123

56 О различении актуального и потенциального знания. — 112

124

57 Т. е. первая (большая, общая) и вторая (малая, частная). — 112

125

58 Т. е. обладая знанием полностью: зная большую и малую посылки, а также деятеля и предмет. Возможны иные трактовки: (1) не покажется странным, если человек невоздержан, обладая каким-то одним знанием; удивительно, если это не так, т. е. что он воздержан, хотя знает только что-то одно; (2) удивительно, если человек невоздержан, обладая знанием иначе, т. е. не частным, а полным знанием. — 113

Кроме того, людям дано также обладать знанием способом иным по сравнению с только что названным. Действительно, в обладании (to ekhein) <знанием> без применения мы видим уже совсем другое обладание (hexis), так что в каком-то смысле человек знанием обладает, а в каком-то не обладает, как, скажем, спящий, одержимый и пьяный. [126] Однако именно таково состояние (hoyto diatithentai) людей, охваченных страстями. Ведь порывы ярости, любовные влечения и некоторые <другие> из таких <страстей> весьма заметно влияют на тело, а у некоторых вызывают даже помешательство. Ясно поэтому, что необходимо сказать: невоздержные имеют склад (ekhein), сходный с <состоянием> этих людей. Если высказывают суждение, исходящее из знания, это отнюдь не значит, что им обладают, ведь и охваченные страстями проводят доказательства и произносят стихи Эмпедокла; начинающие ученики даже строят рассуждения без запинки, но еще и без всякого знания, ибо со знаниями нужно срастись, а это требует времени. Так что высказывания людей, ведущих невоздержную жизнь, нужно представлять себе подобными речам лицедеев.

126

59 Т. е. внутри потенциального знания также выделяются разновидности: геометру, который занят созерцанием, противостоят "спящий геометр" и бодрствующий, но не занятый созерцанием. Обнажается смысл слова hexis (склад), производного от ekhein — «иметь», «обладать», «держать». Иметь знание так или иначе — это тем самым быть человеком того или иного «со-держания» (склада). — 113

И наконец, на причину невоздержности можно посмотреть еще и с точки зрения естествознания. [127] Одно мнение, <т. е. посылка>, касается общего, другое — частного, где, как известно, решает чувство. Когда же из этих двух <посылок> сложилось одно <мнение>, то при <теоретической посылке> необходимо, чтобы душа высказала заключение, а при <посылках>, связанных с действием (poietikai), — чтобы тут же осуществила его в поступке. Например, если "надо отведывать все сладкое", а вот это — как один какой-то из частных <случаев> — сладкое, то, имея возможность и не имея препятствий, необходимо тотчас осуществлять соответствующий поступок. Итак, когда в нас присутствует общая посылка, запрещающая отведывать сладкое, и <общая> посылка, что "все сладкое доставляет удовольствие", и <если перед> нами нечто сладкое (а это последнее и оказывается действенным), то, окажись у нас влечение <к удовольствиям>, тогда одно говорит, что этого надо избегать, но влечение ведет за собою, ибо каждая из частей души способна привести <нас> в движение. Таким образом, выходит, что невоздержную жизнь ведут, в каком-то смысле рассуждая и имея мнение, которое само по себе не противоречит (разве только по случайности) верному суждению, ибо противоречит ему влечение, а не мнение. [128] Так что и по этой причине тоже звери не невоздержны, так как не имеют общих представлений, но только образы (phantasia) и память об отдельных <предметах>.

127

60 Таким образом, покончив с разбором чужих мнений, Ар. предлагает свое решение вопроса с точки зрения учения о естестве, или природе, души, т. е. психологии. — 113

128

61 Плектры — небольшие инструменты разнообразной формы из дерева, металла, слоновой кости, рога, служившие для того, чтобы производить вибрацию струн кифары. — 113