Человек Неба

“Утро”, когда на часах было 13–14 часов, у него начиналось с пол-литровой чашечки кофе и включался Pink Floyd (автоматически или вручную). Колонки были самодельные, вероятно, одними из лучших в мире на тот период времени. Дима так говорил.

А знаете, как тот гений собирал электронный будильник, который был связан и с его самодельным магнитофоном, и колонками, и ещё чёрт знает с чем?

Он соединял просто необходимые провода. Втыкал их куда-то и достигал нужного эффекта. Причём он не использовал никаких чертежей! Его чертежи были только в его голове! Раз он предложил открыть его дверь, при этом он дал мне спичку со словами – это ключ! В двери было просверлено с десяток отверстий диаметром один-два мм в диаметре. Спичка пролезала и всё. Тогда Дима показал мне нужную дырку, но я так и не смог открыть его дверь. Тогда Дима сделал это сам, лишь повернув спичку пару

раз!

В аэропорту Ульяновска стояла небольшая очередь на такси, но, увидев нас, народ пропустил, и тут же водитель такси мчал уже навстречу знаниям, по пути сообщая нам очень и не очень ценную информацию. Был конец марта, но весной ещё и не пахло. Пахло только новыми приключениями.

Мы остановились в только что отстроенной, шикарной по тем временам гостинице. Отметили наши командировочные и отправились гулять на Волгу, которая ещё была покрыта льдом.

Красота! Волга справа, чуть дальше – Ленинский мемориал, а чуть левее – знаменитый ресторан “Венец“, куда ведут все дороги, а правее мост через Волгу длиной 98 копеек на такси в ценах 83 года (обед в лётной столовой).

Погуляли и, проголодавшись, отправились отужинать в “Венец“. Там для лиц летного состава места всегда были. То есть для тех, кто в лётной форме был. Цвет носков, правда, не проверяли. Знали, что кто едет на переучивание, тот сознательный и в цветных носках переучиваться не будет.

Посидели. … С Андрюшей мы увиделись лишь на следующий день в отделе кадров во второй половине дня. Приехало лишь пять человек, а надо было минимум семь.

Пошли погулять снова, но только не в “Венец”. Попали в “Погребок“ – совершенно историческое для меня место. Вдвоём мы принесли дневную выручку для этого кабачка и вскоре вывеска “Закрыто на спец. обслуживание” повисла на дверях заведенья. Вдвоем сидели недолго. Откуда-то появились девушки, нарушили тишину …

На третий день мы опять встретились в отделе кадров. Душа и мозг требовали знаний, но народ не ехал. Не хотел учиться. Нас решили отправить домой. Андрюша обрадовался, потому что у него не было больше денег, а я – нет, потому что у меня еще осталось 25 рублей, и я не был в Мемориале.

В Мемориале мы были около часа. После этого Андрюша начал скулить, что три дня не ел супа. Я дал ему оставшиеся деньги и он умчался в “Венец“ заказывать суп, а я еще немного поизучал биографию В.И. Ленина.

В ресторане мы поели супа и были очень довольны.

Приехав в Архангельск, я загрустил – денег не было. Продолжалось это недолго. Недели две. За это время успели набрать группу и ждали нас. Андрюшу на переучивание второй раз жена не пустила, а я был не против и пока свободен. Дали еще денег, и я опять поехал учиться. Ученье – свет! Правда, пришлось ехать через Ленинград, чтобы подать заявление на свадьбу. Одна милая девушка очень этого хотела, и это событие должно было совпасть с Днем независимости Соединённых Штатов. Настроение у меня снизилось, потому как хорошее дело браком не называется.

Вообще, в моем представлении можно конечно, походить и подумать жениться или не жениться, некоторое время. Любовь – она есть или её нет. Как можно несколько лет ходить и думать, люблю или не люблю, и наконец, понять – я её люблю. Не понимаю! Пришел, увидел и всё!

А Андрюша в 2005-м ушёл в страну песчаных холмов первым из нашей архангельской шестёрки.

Красавчик и красавица

В то время Ту-134 называли Красавчиком, реже Стилягой и чаще – Свистком.

В общем, приехал я в свободный город Ульяновск совсем несвободным. А уже апрель! Но я сижу и учусь. Все гуляют, а я учусь.

Познакомился я с Харрисом. Назвал я его Жориком в честь Джоржа Харрисона. Жорик был женат. С ним мы ходили на прогулки, а в “Погребке” Жорик дошел до того, что пил компот из сухофруктов. По утрам я варил манную кашу (вкусную). Усвояемость предметов была удивительной, но удовлетворения никакого!

Меня нашли быстро. Отбивался до последнего. Позвонил в Питер. Мол, их много, а я один. Приказ держаться. А я и так держался до последнего. А они, зная, что человек я честный, то зонтик, то еще что-нибудь на меня повесят. В общем “Погребок“ был единственным местом, где можно было спастись, особенно, когда я у стойки бара заказывал два компота.

Её шикарная улыбка, обращенная не мне, а Её подруге, не оставили мне никакого шанса. Но ведь я уже привык, что все улыбки предназначались мне. Блеск Её ума был достоин Её внешности.

Мы прогуляли с ней всю ночь. Оказалось, что она учительница английского и после окончания института работала в деревенской школе. Я сказал Ей, что здесь делаю, только в аэропорту, где имел счастье провести с ней первую ночь. Аэропорт был по пути в Её деревню. Моё поведение было безукоризненным, поэтому Она сообщила мне название деревни, правда, при этом, сказав, что я ни за что не приеду к ней так далеко.

 Несмотря на то что я уже купался 9 мая, 21 было холодно, и я умудрился подхватить насморк. И речи не могло быть о поездке к Ней в таком состоянии. Четыре дня я прыгал в горячую воду и наконец понял, что уже ничего страшного нет.

Я приехал к Ней. Её реакция была очень сдержанной, но шампанское мы выпили, и меня, радостного и счастливого, она посадила на автобус.

Она приезжала в Ульяновск на субботы и воскресенья. По субботам и воскресеньям мы и встречались. Она одевалась очень просто. Один раз, возвращаясь из своей деревни, была даже в спортивном костюме. Но, как известно, красивым всё к лицу.

Через пару недель я осмелился пригласить Её в ресторан. Она была, как всегда, пунктуальна.

Одежда была волшебной. Сарафан подчёркивал Её фигуру, и у меня создалось впечатление, что Она просто спустилась с небес. Она произвела на меня ещё одно легкое замешательство, но старался не подавать вида. Я уже не помню, что там ел, и ел ли. Думаю, что ел. Но знаю, что танцевали много, и вдруг чёткая и ясная мысль пронзила меня: “Надо быть полным идиотом, чтобы не жениться на Ней!“ К тому времени было совершенно очевидно, что я люблю Её.

…Я признался Ей. Я Ей всё рассказал. У нас было меньше месяца. И еще Она скоро уедет в Германию, значит, у нас всего полмесяца… Может это пройдёт?

Но это не прошло. Слава Богу, меня поняли в Ленинграде, и, хотя я приехал туда в срок, брак не состоялся и я был свободен. Но, как известно, на чужом несчастье своего счастья не построить. Но я видел Её, и все уходило на второй план. Я был счастлив!

Мы начали летать по кругам, начиная с середины июля. Я договорился с инструктором, что буду летать хоть каждый день, но чтобы писал он мне налёт не более часа. Он согласился.