Человек-паук: Вражеский захват

Майя не любила есть на улице. Ее это отвлекало. На нью-йоркских улицах всегда царит хаос. Здесь расслабляться нельзя. Да и она давно не ела копченых сосисок и булочек из рафинированной муки – слишком тяжелая пища для спортсмена. Нет, хот-доги сегодня не для нее.

Прохожие бросали на них рассеянные взгляды, Мужчина, сидевший рядом с ней на скамейке, не был звездой в привычном смысле этого слова, однако в Нью-Йорке мало-мальски известному журналисту остаться незамеченным не так-то просто. К тому же внешность у ее собеседника была броская: седеющие виски, торчащие щеточкой усы и густые темные брови.

– Позвольте мне с самого начала пояснить, что я очень ценю ваше предложение, – начал Джона Джей Джеймсон. – В «Бьюгл» мне не позволили говорить правду и указали на дверь. А я хочу и дальше рассказывать людям, что происходит в нашем городе, особенно если это касается злодейств Человека-Паука.

– И мы готовы вам помочь, – ответила Майя.

– Спасибо. И все же ваши мотивы по меньшей мере подозрительны.

– Я представляю организацию, руководство которой очень ценит вашу работу, – сказала Майя. – Все очень просто.

Проще некуда. Она решила измотать Человека- Паука, превратить его жизнь в постоянный кошмар. И если физически ей до супергероя пока не добраться, стоит помучить его психологически. Чтобы потом, при встрече, увидеть слабого, надломленного противника.

– Просто? Вряд ли, – покачал головой Джеймсон. – Напомню, что я все-таки был главным редактором «Дейли Бьюгл». На такие должности дураков не назначают. А начинал я простым репортером и потому отлично знаю, что ваше так называемое «руководство» – кучка жадных жирных котов, которые не бросят мне ни цента, если не уверены в стократном возврате вложений.

Майя старательно сохраняла спокойствие.

– Я представляю достойных предпринимателей. Они желают вести дела в городе, где жизнь течет мирно. А вы много лет боролись с хаосом на наших улицах…

– И это вся правда? – набив рот, спросил Джеймсон.

Он мрачно жевал и одновременно говорил что- то – Майе не удавалось прочесть его слова по губам.

Бывший главный редактор «Дейли Бьюгл» напустил на себя вид грубоватого репортера. Майя знала, что он притворяется. Люди частенько надевали личины, актерствовали, чтобы добиться своих целей. Она и сама не всегда вела себя искренне.

– Мистер Джеймсон, по нашему мнению, город многое потерял, с тех пор как вы ушли из газеты, и мы готовы предоставить вам другой, более эффективный рупор для распространения ваших взглядов. Радиопрограмму, которую мы предлагаем вам вести, услышат все и повсюду – от простых горожан до состоятельных бизнесменов. Неужели вы откажетесь только потому, что вам не по вкусу анонимные источники финансирования?

– Посмотрим, – буркнул он. – Но помните: я буду говорить то, что сочту нужным, – прямо, без экивоков. И если кто-нибудь станет нашептывать мне «правильные» слова, я встану и уйду. Включите этот пункт в договор. Иначе я ничего не подпишу.

– Я свяжусь с юристами, и бумаги будут готовы к утру.

Джеймсон доел хот-дог и вытер пальцы бумажной салфеткой.

Повернувшись к собеседнице, он протянул ей руку.

– Тогда, похоже, мы договорились, – произнес он. – Когда начинаем портить жизнь Человеку- Пауку?

– Как можно скорее, – ответила Майя, пожимая его руку в ответ. – Набирайте сотрудников и планируйте темы выступлений.

Кивнув на прощанье, она ушла, по пути протирая руки дезинфицирующим средством.

В Башне Фиска она довольно улыбнулась. Узнай опекун о ее похождениях, наверняка придет в ярость. Ведь он велел ей не вмешиваться, держаться от Человека-Паука подальше. Ну и глупо. Никто лучше- Джеймсона не настроит горожан против супергероя в маске. А значит, ее план – просто бесподобный.

Фиск давно разрешил Майе вести собственные дела, и она многому научилась. Отыскать время для программы Джеймсона в сетке одной из самых популярных радиостанций города оказалось совсем несложно. Майя лишь указала бывшему главному редактору путь и предоставила средства. С остальным Джеймсон – настоящий профессионал! – справится без подсказки.

Глава 16

ИЗ ПРИЕМНОЙ было не понять, что именно происходит в кабинете Фиска. Слышался топот, скрежет, а иногда доносилось и рычание.

Мэри Джейн и радовалась, что отказалась от чашки кофе, и немного жалела. Глоток живительного напитка сейчас пришелся бы кстати, чтобы расслабиться, хотя, с другой стороны, кофеин мог и добавить нервозности, а перед интервью, да еще с Фиском, это ни к чему.

В кармане негромко затренькал телефон, и Эм- Джей нахмурилась. Сначала она решила не отвечать, ведь секретарь выйдет из кабинета в любую минуту и пригласит ее войти, а потом подумала, что репортер с телефоном выглядит вполне естественно – занятой человек, не сидит без дела.

Кроме того, на экране мобильника высветился номер Питера.

У ЭмДжей на душе заскребли кошки. Вчера они с Питером расстались не лучшим образом. «Нам надо о Многом поговорить», – такие фразы на прощанье не произносят. Конечно, не ее вина, что разговора не получилось, и Питер, наверное, не обиделся, но все же... Поговорить придется, и обязательно – это важно для них обоих.

Мэри Джейн решила не тревожить друга лишний раз и поднесла телефон к уху.

– Привет, – сказала она. – Прости, сейчас поговорить не получится. У меня через минуту интервью.

– Удачной охоты, детка, – сказал он. Судя по голосу, Питер звонил просто так и не собирался предупреждать о внезапной поездке, например, в Исландию, чтобы сразиться там с очередным суперубийцей. – Кого будешь допрашивать?

– Обещаешь не злиться?

– Обещаю.

– Уилсона Фиска.

Повисла напряженная тишина.

– Я злюсь.

– Питер... – простонала ЭмДжей.

– Все журналисты, пытавшиеся вывести Кингпина на чистую воду, пропали без вести, – сообщил- Питер. – Забыла?

– У меня с ним просто интервью. Обычное... ознакомительное...

– Чтобы потом накопать на него компромата? – взвился он. – И не говори, что я ничего не понимаю.

Питер определенно решил вывести ее из себя.

– А ты не учи меня, как поступать, – ответила ЭмДжей. – Я же тебя не учу.

– Ты только и делаешь, что заваливаешь меня советами.

– Обрати внимание – советами! И ты можешь мне что-то посоветовать. А не указывать, что и как делать.

– Я не указываю, – вздохнул он. – Просто беспокоюсь о тебе.