Человек-пистолет

В воскресенье мы проснулись после полудня. Кажется, у обоих не было желания обсуждать вчерашнее. Лора приготовила кофе; мы неторопливо выпили его в постели и поехали обедать в Сокольники.

День был хороший, белый — в духе эдак зимнего Брейгеля. Лора изящно управляла машиной, и мне доставляло удовольствие наблюдать за ней. Лора попросила сигарету, но я сказал, что бросил курить.

— Новая жизнь? — Лора удивленно приподняла брови.

— Я и сам удивляюсь…

Мне захотелось тут же рассказать ей о своем неожиданном строгом наставнике Коме и наших с ним удивительных взаимоотношениях, но это, конечно, было невозможно…

Обед в Сокольниках прошел чинно и вполне по-семейному. Очевидно, мы с Лорой произвели сегодня впечатление весьма стабильной и благополучной пары. Игорь Евгеньевич снова начал проявлять заинтересованность в моем будущем; маман вела себя вполне кротко, если не считать того, что, «оговорившись», несколько раз назвала меня «Валерием» (понятно, на моем месте ей милее было бы видеть Валерия), но мне на ее «оговорки» было решительно наплевать, и я даже ради смеха стал откликаться на «Валерия» (в конце концов, какая разница — «Валерий», «Антон» или еще как-то?). Лору это, однако, раздражало, и она высказала пожелание, чтобы маман и я перестали кривляться.

Между прочим, деловая маман уже успела съездить вместе с Валерием (и по его предложению) к соседям по дачному участку для переговоров о продаже. Правда, пока что соседи что-то там заупрямились, но маман была убеждена, что Валерий сможет с ними до! свериться и довести это дело до конца.

— А может быть, люди вообще не хотят продавать? — предположил я. — Может быть, им самим нужно?

— Люди! Да эти люди сами не знают, что им нужно! — убежденно заявила маман.

— А тебе бы вот только спорить, — заметил мне Игорь Евгеньевич. — Пора бы, друг, уж сдержаннее выглядеть, солиднее, что ли… Я, кстати, уже интересовался у начальства насчет твоего перевода к нам. Так что, если хочешь рассчитывать и дальше на мою поддержку, тебе следует искоренить в себе, понимаешь ты, эти свои мальчишеские манеры. У нас серьезная организация, у нас…

— Безусловно, Игорь Евгеньевич, — охотно согласился я. — Я вам так благодарен!

— Ты споришь, а не знаешь, что за создание этот сосед!

— Да черт с ним, с соседом. Ей-богу, Игорь Евгеньевич.

Я внимательно присматривался к Жанке, пытаясь определить, какие в ней произошли перемены после вчерашнего просмотра. Ничего особенного я не заметил, сколько ни смотрел. Разве что болтала меньше обыкновенного.

После обеда Игорь Евгеньевич удалился к себе в кабинет «работать», Лора принялась жаловаться маман на преподавателя в институте, которому она никак не могла что-то там доедать и который «непонятно что от нее хотел», и маман принялась размышлять, кого бы задействовать на этот раз, а мы с Жанкой отправились в ее комнату, чтобы якобы продолжить наши «занятия».

Собственно говоря, я хотел сразу и напрямик поинтересоваться у Жанки, как ей понравилась вчерашняя порнография, однако не решился и вместо этого зачем-то спросил:

— Какие новости в школе, сестренка?

— Все нормально, братик, — невинно ответила она. — Но физике — три, по математике…

Я обнаружил, что необычайно зол на нее. «Девчонка! Троечница!..» Как будто она была передо мной в чем-то виновата!

Жанка сунула мне в руки учебник, и я механически листал его. Некоторое время мы молчали, потом Жанка многозначительно сообщила:

— А мне через месяц исполняется пятнадцать лет…

— А мне через полгода — двадцать шесть… — буркнул я и тут же, взяв Жанку за руку, раздраженно спросил:

— Слушай, ну зачем ты вчера с ними поехала туда, а?

Жанка пожала плечами и, осторожно покосившись на дверь, забрала у меня свою руку.

— Интересно было…

— Интересно?! — взорвался я.

— Тс-с! — Жанка поднесла палец к губам.

— Что за «тс-с»?! — возмутился я. — Может, тебе еще и понравилось? А?

— Что ты кричишь? — удивилась она. — Понравилось. По крайней мере было очень весело. Никогда не думала, что голые мужчины такие смешные. Все ужасно смеялись… Я, правда, не все поняла…

— Чего же ты не поняла? — вздохнул я.

— Ну, там было несколько таких моментов. Такие акробатические номера. Это надо видеть… Но ужасно смешно! Такие страстные, серьезные лица. Очень глупо, по-моему. Жаль, что тебя не было.

Жанка так спокойно творила обо всем этом, что я вдруг показался себе довольно старомодным чучелом, настоящим ханжой…

— А что, — спросила она с той же невинной улыбкой, — это очень неприлично?

Я снова взял ее за руку. У нее была узкая кисть подростка, но длинные, и довольно полные, женственные пальцы с плоскими, овально оформленными ногтями. Мы оба прекрасно помнили, что в соседней комнате находятся моя жена и маман, и от этого чувствовали себя настоящими преступниками.

С восторгом и страхом я вынужден был признаться себе, что в окружающем мире сложилось некое магическое сочетание предметов, знаков и событий и что этим сочетанием я очарован, и разрушить его мне уже не по силам.

Я держал ее за руку.

— Разве тогда — на Тверском — ты не отказался от меня? — серьезно спросила Жанка.

— Давай, — сказал я, — поцелуй меня!

Она отрицательно замотала головой. Тогда я сам поцеловал ее… Но я не на шутку растерялся, когда потом, взглянув на Жанку, увидел ее счастливо сияющие глаза, которые одни выдали бы нас без сомнений, войди в комнату маман или Лора.

— Ну, что ты? — Я мягко положил ей руку на плечо, как бы успокаивая, но сияние в ее глазах только усилилось.

— Значит, ты меня любишь? — спросила она.

Она спросила это шепотом, но мне показалось, что ее вопрос не только услышан во всей квартире, но еще и продолжает сохраняться в воздухе так прочно, как если бы был вырезан на камне. Я ждал, что произойдет что-то очень нехорошее, но все как будто было спокойно. Никто, конечно, ничего не слышал.

Котенок по кличке Антон пересек комнату и прыгнул к нам на диван. Я тут же вспомнил о Коме. Ком уже ждал меня.

— Как поживает твой странный приятель? — спросила Жанка, словно прочитав мои мысли.

— А что?

— Так, подумала. Ты был тогда прав. Он мне теперь не кажется страшным. Наверное, он действительно одинок и несчастлив. Такой жалкий в этой своей панаме… У него есть девушка?

— Понятия не имею.

— Хорошо бы, если бы его полюбила какая-нибудь…

— Полюби ты. Ты бы смогла?

— Почему нет? Но ведь я решила, что буду любить тебя.

— Как это — решила?

— Так, решила. Еще на вашей с Лорой свадьбе. Что тут странного?

— Абсолютно ничего.

— Но теперь ты, конечно, должен будешь с Лорой развестись!

— Что — немедленно?

— По крайней мере, — заявила Жанка, — в ближайшее время! У тебя теперь с ней ничего не должно быть, понимаешь? Ты не должен мне изменять. Даже с Лорой. Если хочешь, чтобы я тоже была тебе верна. У нас ведь с тобой серьезно? Или нет?

— Да-да, конечно…

— Ну вот и хорошо… Пусть у нас пока и откладывается из-за моего возраста, но зато есть уверенность друг в друге.