Человек под лестницей

Она пожала плечами.

— Я уже не знала, чему мне верить. Все, что ты говорил, не соответствовало действительности. Например, в каморке не было никакого подземного хода. Я не понимала, зачем ты говорил, что он есть. Я просто старалась об этом не думать. Я думала, что все пройдет, если мы просто не будем об этом говорить.

— Да, ты всегда думала, что любая неприятность пройдет, если о ней не говорить.

— Но нельзя говорить о вещах, которые не существуют, — запротестовала Паула.

— Почему нет? Мы с моим врачом часто обсуждаем вещи, которые не существуют. Достаточно того, что их чувствуют, и тогда о них можно говорить.

— Я не чувствовала никакого человека под лестницей, — возразила Паула.

— Но Фабиан чувствовал. Мы с ним могли говорить об этом человеке.

Она тяжело вздохнула, схватила сумочку и положила ее себе на колени, как будто Фредрик хотел ее отнять.

— Пообещай мне, что не будешь говорить о человеке под лестницей, когда я в следующий раз приеду с Фабианом, — очень серьезно сказала она.

— Я и не собирался этого делать.

Некоторое время они сидели молча. Паула была напряжена, как натянутая струна. Наверное, раздумывала, уйти ей или еще немного посидеть с ним. Фредрик разглядывал кроны деревьев и ждал. Он чувствовал, что сейчас может все испортить одним неверным словом.

Паула постепенно успокоилась, и он понял, что она остается.

— Убийцу Бодиль так и не нашли, — тихо сказала Паула. — Допросили какого-то преступника, с которым она была связана, но у того оказалось железное алиби.

Ветер шелестел листьями древесных крон, семена с крылышками кружились в воздухе и неслышно падали к их ногам.

— Жаль, что не нашли преступника. Очень плохо, что он остался на свободе, — сказал Фредрик.

Паула замолчала и пощелкала замком сумочки.

— Я на какое-то время уеду. — Она искоса посмотрела на него. — Я получила стипендию в Нью-Йорке.

Парк качнулся перед глазами Фредрика. Он нервно сглотнул и покрепче ухватился за скамейку, чтобы не упасть.

— О, поздравляю. Надолго едешь?

— На один год и возьму с собой детей. Мама поедет со мной и будет за ними присматривать. В Америке мне дадут временную квартиру и мастерскую. У меня появятся возможности выставляться в скандинавских галереях. Вообще, это большая удача для меня.

— Целый год, — задумчиво произнес Фредрик, стараясь переварить то, что услышал. — Целый год! Да еще с детьми!

Он потянулся к Пауле, чтобы взять ее за руку, но она отдернула руку. Она все еще боялась его.

— Мама присмотрит за ними, как я уже сказала. Я уже нашла школу для Фабиана. Так что не волнуйся.

Она встала и стряхнула с платья семена вяза.

— Мне пора.

— Когда вы едете?

— Через две недели.

— Так скоро? Но ты еще приедешь с детьми до отъезда?

— Конечно. Мы приедем сказать тебе «до свидания». Это само собой разумеется.

Она улыбнулась ему — улыбка вышла вымученной и фальшивой.

Прежде чем он успел ответить, она повернулась и ушла.

После ухода Паулы он еще долго сидел на скамейке. Его охватила такая слабость, что он не мог встать.

Под деревьями появились несколько медсестер. Они весело о чем-то болтали и курили. Два врача в распахнутых халатах прошли между корпусами.

Потом все опять стихло. Где-то в кронах запел свою приятную песенку дрозд. После каждой трели он замолкал, словно вспоминая следующую.

По дорожке парка молодой санитар вез в кресле-каталке пожилую женщину.

Когда они поравнялись с Фредриком, старуха перегнулась через подлокотник и ткнула во Фредрика пальцем, обвитым синими венами.

— Добрый день!

Санитар остановился и наклонился к старухе.

— Ты его знаешь? — спросил он.

Женщина попросила санитара подвезти ее к скамейке, и молодой человек послушно повернул каталку.

— Конечно же я его знаю. Это один из моих бывших учеников. Малыш Свен, не правда ли?

— Мне очень жаль, но вы ошиблись, — пробормотал Фредрик.

— Я не люблю, когда мне выкают, и уже говорила тебе это в прошлый раз. Добрый день, Свен, я очень рада тебя видеть. Как твои дела? Что-то ты немножко бледный. Ты тоже лежишь в больнице?

Теперь он ее узнал.

— Ну не совсем. Добрый день, фрекен Стенинг.

Он взял ее протянутую руку и ощутил неожиданно крепкое рукопожатие. Вторая рука безвольно висела, словно увядший цветок, речь Эльзы Стенинг была немного смазанной, и Фредрик подумал, что она наверняка перенесла инсульт.

— Расскажи мне, что произошло дальше. Ты подружился, наконец, с Карлом? — спросила старуха.

— С каким Карлом? Ах да. Нет, нет, мы с ним так и не подружились.

— Жаль. В конце концов тебе пришлось уехать из дома? Этого я и боялась. Как твоя жена, дети?

— Они живут пока у матери жены, а потом уедут в Нью-Йорк.

— Да, да, — сочувственно закивала Эльза Стенинг.

Санитар отошел в сторонку и закурил трубку.

— В общем, все как у семьи, которая жила в этом доме до вас. Это плохо.

Фредрик не знал, что ответить.

— Ты и дальше с ним ругался, не так ли? Тебе надо было последовать моему совету и перестать обращать на него внимание. Пусть бы делал что хотел. Неужели это было так трудно?

— Не знаю, — невнятно ответил Фредрик.

Эльза Стенинг здоровой рукой сделала знак санитару:

— Поехали, хватит курить. — Она показала на трубку.

Санитар вытряхнул трубку, сунул ее в карман белого халата и покатил кресло дальше.

— Это Свен, мой бывший ученик. Очень милый мальчик. Но не слишком одаренный. Никогда не думала, что у него хватит способностей стать стоматологом, — прошепелявила она, прежде чем санитар укатил ее по направлению к больничному корпусу.