Человек с двойным дном

– Прошу! – на правах хозяина пригласил к столу Захаров.

Трапезу с ним делили Корнышев, Нырков и понятливый Потапов, который, не дожидаясь команды, и разлил по рюмкам водку.

– С возвращением! – произнес первый тост Захаров, обращаясь к Корнышеву.

Чокнулись, выпили. Оголодавший Святослав аппетитно захрустел огурчиком, поддел вилкой душистую картофелину. Он так увлекся, что не сразу обнаружил: никто из его сотрапезников даже не прикоснулся к столовым приборам. Сидели неподвижно и смотрели на жующего Корнышева во все глаза.

Запоздало прозревший Корнышев даже поперхнулся. Отложил в сторону вилку. Сказал смущенно:

– Извините! Я нормальной еды не ел сколько…

– Тогда – по второй, – невозмутимо предложил генерал.

И второй тост тоже он озвучивал.

– За твое здоровье! – сказал он Корнышеву со значением.

Взялись, наконец, за вилки и ножи.

– Вот это и есть настоящий Корнышев, – представил африканского гостя Захаров. – Пришлось его срочно вывозить в Москву, поскольку никакого другого выхода у нас, похоже, нет.

Он сейчас обращался к Потапову и Ныркову, вводил в курс дела, раскрывал им то, что до сих пор сохранялось в тайне.

– Тот бедолага, что погиб ночью, – это был двойник. И вот на него вышли. Кто – пока не знаю. И он погиб.

Захаров вилкой прочертил по столу невидимую линию.

– Вот он жил…

На то место, где оборвалась прочерченная им невидимая линия, положил вполне материальную водочную пробку.

– А вот он умер – это, условно говоря, сегодняшняя ночь и смерть его…

Вилкой продлил невидимую линию дальше за пробку.

– А тут его уже нет…

Обвел взглядом сотрапезников и продолжил:

– Но это мы с вами знаем. А они, – указал куда-то за окно, где и прятались, видимо, не известные им пока враги, – не знают того, что Корнышев погиб. Поэтому мы берем вот его, – указал на настоящего Корнышева, – и помещаем его в эту точку.

Указал на водочную пробку, которая сейчас вовсе не пробкой была, а той точкой, в которой оборвалась жизнь псевдо-Корнышева.

– Он воскресает, – сообщил Захаров. – Он жив. И не может быть такого, чтобы на него не попытались выйти снова. А тут наготове – мы.

– А риск? – напомнил Потапов и выразительно посмотрел на Корнышева.

– Его жизни вряд ли что-то угрожает, – сказал генерал. – Анализ событий прошедшей ночи показывает, что убивать не хотели. Хотели захватить. А когда этот якобы Корнышев пострадал, его пытались спасти.

Значит, убивать не будут.

Все это время сохранявший невозмутимость Корнышев оторвался, наконец, от истекающей маслом котлеты и посмотрел на генерала.

– Ты готов? – спросил Захаров. – Поможешь?

– Так точно! – ответил Корнышев с невообразимым спокойствием.

Со стороны могло показаться, что генерал Захаров нервничает гораздо сильнее своего собеседника.

– Поедешь туда, – сказал генерал. – В поселок этот, где жил твой двойник… Да ты ешь, времени не теряй, – добавил он, обращаясь к Корнышеву.

Тот снова принялся за котлету. Захаров следил за его манипуляциями внимательно, одновременно посвящая в свои задумки присутствующих.

– Там глухомань, там лес. В лес забросим спецгруппу. Окопаются, будут незаметно тебя прикрывать. И если кто-то за тобой придет…

Корнышев с прежней невозмутимостью кромсал ножом котлету. Захаров молчал. Пауза затянулась. Потапов и Нырков уже видели, в каком состоянии находится генерал, и замерли, хотя еще не понимали, в чем тут дело. Наконец, и Корнышев обнаружил, что что-то происходит. Поднял глаза на генерала. И увидел, в сколь скверном состоянии тот находится.

– Что скажешь, Потапов? – произнес Захаров.

Тот, все поняв, крякнул досадливо и не нашелся сразу, что ответить, словно он должен был произнести нечто очень неприятное. Генерал, не дождавшись ответа, перевел взгляд на Потапова, и тот, явно делая усилие над собой, процедил сквозь зубы под испепеляющим взглядом Захарова:

– Не похож, товарищ генерал!

Захаров с досадой отшвырнул вилку, которую держал в руках. Вилка сбила рюмку. Получилось громко.

– Не получится у нас ни черта! – сказал в сердцах генерал.

– Почему? – искренне удивился Корнышев и обвел присутствующих взглядом.

– Не похож ты на него совсем! Лицом только! А в остальном – характер, повадки, жесты – совсем другой типаж… Она в два счета просечет, что что-то тут не так!

– Кто? – уточнил Корнышев.

– Баба эта! У двойника твоего баба была. Взялась откуда-то на нашу голову. Я думал – все обойдется. А сейчас смотрю на тебя… Она вычислит тебя в два счета!

* * *

Откуда рядом со лже-Корнышевым появилась эта Клава, никто не знал. О ее существовании стало известно только ранним утром этого дня. Буквально. Она взялась ниоткуда.

Лже-Корнышев, которого в далекой глуши местные жители знали как Гену Вяткина, раз в три месяца наведывался в Москву, где с ним встречался Потапов. Встречи эти происходили на конспиративной квартире, и только тут Гена заметно расслаблялся и отдыхал душой. Его необычная служба, когда он должен был не делать ничего, кроме как день за днем проживать жизнь другого человека, которого он знать не знал и даже никогда не видел, чрезвычайно его тяготила, о чем он не раз говорил Потапову.

Гена жил в местах глухих, где новые лица вообще не появлялись и куда никто посторонний не заезжал даже по случаю – и все равно ему было как-то тревожно. С теми, кто знал его прежде, кому было известно его настоящее имя (а его звали не Гена и не Слава), он уж несколько лет как оборвал все связи, на этом настоял еще полковник Богуславский – а его прежней судьбы все равно никто не отменял. И бывало несколько раз так – дважды в Москве, а один раз так прямо даже в поселке Красный, – что чудилось лже-Корнышеву в силуэте увиденного человека нечто до боли знакомое, будто это кто-то из прежней его жизни вдруг оказался на пути по нелепому стечению обстоятельств, и лже-Корнышев в эти минуты пугался по-настоящему. Он о своих страхах рассказывал Потапову при встречах. Еще рассказывал о том, что происходит лично с ним, как он живет и с кем общается. Рассказывал, как ходит в лес, насколько далеко уходит от жилья, что видит там. Рассказывал, что люди в Красном говорят. А вот про женщину он не сказал ни разу. Будто ее и не было.

– Что за женщина? – cпросил Корнышев. – Жена?

Похоже, что и ему не улыбалась перспектива оказаться вдруг женатым. Женщина ломала всю игру.

– Да, ты у нас, получается, женат, – с мрачным видом подтвердил Захаров. – В некотором роде.

Но Корнышев до конца всего еще не понимал. Не стыковалось у него.

– Она видела, что он погиб? – уточнил Корнышев.

– Она видела, что его доставили в больницу, – сообщил Захаров. – То есть она в курсе того, что он был ранен. Но того, что он умер, ей не сказали.