Человек в высоком замке

– Боже, да ты как помелом метешь! – со смехом ответила Джулиана.

– Я тебе объясняю фашистскую теорию действия! – закричал Джо.

Она промолчала, давясь от смеха. Но сидевшему рядом человеку ее слова не казались смешными. Джо побагровел, глаза горели, на лбу вздулись вены; его даже трясло. Он снова вспахал пальцами шевелюру и молча, зло посмотрел не Джулиану.

– Не дуйся, – сказала она.

Ей показалось, что Джо ударит ее. Он поднял руку, но спохватился и, выругавшись, включил радио. Они ехали дальше. Из репродуктора сквозь помехи прорывалась эстрадная музыка. Джулиана снова уткнулась в книгу.

– Ты права, – буркнул Джо, когда прошло довольно много времени.

– Насчет чего?

– Насчет завалящей империи. С вождем-шутом. Неудивительно, что от войны нам не было проку.

Джулиана похлопала его по руке.

– Мура все это, правда, Джулиана? Нет на свете ни истины, ни справедливости. Верно?

– Может быть, – рассеянно ответила она, опустив глаза.

– Побеждает Британия, – сказал Джо, ткнув пальцем в книгу. – Я тебе расскажу, не беспокойся. США теряют часть колоний, Англия вовсю хапает, тащит, расширяется – удерживает инициативу. Можешь дальше не читать.

– Надеюсь, в Денвере нам удастся развлечься, – закрыв книгу, произнесла Джулиана. – Тебе нужно отдохнуть. «Если ты не отдохнешь, лопнешь и разлетишься на куски, как изношенная пружина, – подумала Джулиана. – А что тогда будет со мной? Как я вернусь назад? А может… взять и бросить тебя? Мне очень хочется развлечься, как ты обещал. Но я не желаю, чтобы меня надули. Со мной это часто случалось, слишком часто».

– Отдохнем, не волнуйся. – Джо долго испытующе смотрел ей в глаза. – Слушай, я вижу, тебе запала в душу эта «Саранча». Как думаешь, авторам бестселлеров, таким как Абендсен… читатели шлют письма? Бьюсь об заклад – его завалили письмами, а может, к нему даже приезжают потолковать.

Она поняла.

– Джо, это всего-навсего лишняя сотня километров!

У него заблестели глаза. Он лучезарно улыбался. Раздражения как не бывало.

– За чем же дело стало! – воскликнула Джулиана. – Ты – отличный водитель, мигом туда домчим.

– Вообще-то не думаю, чтобы знаменитости пускали к себе кого ни попадя, – задумчиво произнес Джо. – Особенно когда поклонников слишком много.

– А почему бы не попытаться? – Она схватила его за плечо и настойчиво добавила: – В худшем случае он нас выгонит. Ну, пожалуйста, Джо!

– Хорошо. Но сначала купим все что нужно и оденемся с иголочки, – рассудительно ответил Джо. – Внешний вид – это очень важно, по одежке встречают… А еще, может быть, возьмем в Шайенне напрокат новую машину?

– Да, – кивнула Джулиана. – А еще ты подстрижешься. И я выберу тебе одежду, ладно? Я привыкла одевать Фрэнка – мужчины в этом деле ничего не понимают.

– Да, у тебя хороший вкус, – произнес Джо, бросая взгляды на дорогу. – Да и в остальном… Пожалуй, будет лучше, если ты сначала ему позвонишь. Познакомишься.

– Себе я тоже сделаю прическу, – мечтательно протянула Джулиана. – Конечно. Я даже не побоюсь подняться к нему и нажать на звонок, – похвасталась она. – Только раз живем, верно? Наш брат не из пугливых. Абендсен – такой же человек, как и все мы. Может, он даже обрадуется, узнав, что кому-то не лень было ехать к нему в такую даль, чтобы поделиться восторгом по поводу книги. Скажем: «Мы приехали за автографом, будьте любезны, распишитесь на форзаце…» Правда, эта книга для автографа не годится, очень уж затрепана, надо купить новую.

– Купим все, что пожелаешь, – пообещал Джо. – Мелочи сама продумай – какие слова говорить и что делать. Ты сможешь, я знаю. Красивая девчонка кого хочешь окрутит. Да он настежь распахнет дверь, как только увидит, какая ты красотуля! Только вот что: давай без дураков.

– Ты о чем?

– Скажешь, что мы женаты. Не хочу, чтобы ты с ним то да се… ну, сама понимаешь. Слишком большая плата за гостеприимство. Гляди у меня, Джулиана.

– Ты сможешь поспорить с ним насчет предательства Италии, – продолжала она. – Как со мной спорил, помнишь?

– Обязательно. Мы это еще обсудим. – Джо кивнул и надавил на акселератор.

На следующее утро Тагоми встал с постели в семь часов и направился было в ванную, но передумал и раскрыл Оракула. Скрестив ноги на полу, Тагоми стал перебрасывать из ладони в ладонь черенки тысячелистника. Он торопился – ему казалось, будто от ответа Оракула зависит очень многое. Наконец перед ним выстроились все шесть черт. O Боже! Гексаграмма пятьдесят один!

«Божественное приходит под знаком действия. Свершение. Гром и молния – невольно зажмешь уши ладонями. Ха-ха! Хо-хо! Великое потрясение заставит человека вздрогнуть и зажмуриться.

Ящерица кинется прочь, а тигр заревет – и проявится Божественная Сущность!» [51]

51

Перевод текста «Ицзина» сделан по Рихарду Вильгельму.

Что это значит? Он нервно оглядел гостиную. Что-то произойдет? Что? Он вскочил и, тяжело дыша, застыл, выжидая.

Ничего. Стук сердца. Автоматическая реакция на шок дыхательного и всех соматических процессов, в том числе контролируемых подкоркой: поступление в кровь адреналина, увеличение сокращений, выброс гормонов из надпочечника, расширение зрачков, сухость в горле. Медвежья болезнь…

Что делать? Бежать? Куда и зачем? Как это характерно для современного человека: тело сжалось в комок в предчувствии опасности, а разум не сознает ее.

Он прошел в ванную и намылил щеки.

Зазвонил телефон.

– Вот оно! – произнес Тагоми и положил бритву на умывальник. Быстро вернувшись в гостиную и сказав себе «Я готов», он взял трубку. – Тагоми. – Получилось хрипло. Он откашлялся.

Пауза. Затем тихий, сухой голос – словно шуршание опавшей осенней листвы.

– Сэр, с вами говорит Синьиро Ятабе. Я в Сан-Франциско.

– Приветствую вас от имени Торгпредства, – сказал Тагоми. – Чрезвычайно рад. Надеюсь, вы в добром здравии? Не устали?

– Все хорошо, мистер Тагоми. Когда я смогу вас увидеть?

– Я буду готов через полчаса. – Тагоми напряженно всмотрелся в стрелки часов, висящих в спальне. – Я должен связаться с третьим участником, мистером Бэйнсом. Возможно, он задержится, но…

– Вы не против, если мы встретимся через два часа, сэр? – спросил Ятабе.

– К вашим услугам. – Тагоми машинально поклонился.

– В «Ниппон Таймс Билдинг», у вас в кабинете.

Тагоми снова отбил поклон.

Щелчок. Ятабе повесил трубку.