Человек-водоросль

– Бежим!

Уговаривать Егора не пришлось, и они помчались к стоянке, которая, к счастью, находилась недалеко – всего в паре десятков метров. Влад даже про хромоту забыл, доковыляв до авто почти спринтерским темпом.

Вангерман крутил ножками стола, плетя рисунок из ошеломляющей серии ударов, целясь в головы. К вони, накрывшей все побережье, он уже привык, а вот булькающие хрипы и стоны, вырывающиеся вместо слов из глоток нападавших, почему-то задевали, отвлекая своей неестественностью. Даже если рядом и был кто еще из незараженных, Влад в пылу сражения никого не заметил. Сейчас ему казалось, что все люди с Приморья сбежались на Шамору, где превратились в монстров. Даже когда они пробились сквозь последнюю группу преображенных, перед глазами Вангермана стояли искаженные лица женщин, мужчин, стариков и даже детей. Ребенок с зеленой кожей, что пытался вцепиться ему в колено, успел потерять глаз и половину волос – кто-то содрал с него скальп. Влад оттолкнул его в грудь, не в силах себя преодолеть: бить детей он не мог. На то, чтобы убедить себя – это уже не ребенок, времени не было.

Площадка перед машиной чудом оказалась пустой. Вспомнив про раненую женщину, Влад оглянулся на Егора, уверенный, что тот ее бросил, но Горбачев с красной от усилия рожей тащил девицу на плече. Вангерман кивнул своим мыслям – хороший парень, спину прикроет.

– Я сяду за руль, – забрав у Егора ключи и не спрашивая у него разрешения, Влад направился к дверце водителя. Тот не возражал. Устроив девицу в салоне, он с облегчением вытянул ноги на пассажирском кресле рядом с водителем, потом спохватился и принялся проверять подняты ли везде стекла.

– А, все равно не поможет, – сказал сам себе Горбачев, уныло взирая на фигуры, хаотично мечущиеся по пляжу. Тучки рассеялись, полуденное солнышко светило ярко и беззаботно. Шторм прошел, волны присмирели, песок высох, вода заблестела, маня свежестью и теплотой августа. Только вот в море не осталось ни одного человека. Людям было не до купания.

– Кажется, это зомби апокалипсис, – прошептал Егор, наблюдая, как в соседней машине скрежещет по стеклам острыми зубами-пластинами девчонка лет десяти. Она еще напоминала человека, хотя отвалившийся нос и выпученные глаза указывали на те же признаки безумия-заражения, что охватило всю толпу отдыхающих. Увидев их, девчушка оживилась и принялась с новой силой колотить и без того окровавленной башкой по стеклу. В конце концов, окно не выдержало и дало трещину.

– Ты уверен, что у тебя нет могущественных и богатых друзей, которые могли бы нас разыграть? – спросил он Вангермана. – Шутки ради, например. Нанять актеров, арендовать Шамору, загримировать всех под зомби. Не? Нет таких? А может, фильм какой снимают, да мы случайно в массовку затесались?

Влад молча вдавил педаль газа.

Глава 3

Леньке не было так страшно даже, когда он один ночью играл во вторую часть «Сайлент Хилл». Руки вспотели, пот катил градом, сердце колотилось о ребра, пытаясь пробить грудную клетку, кожу и новенькую куртку, чтобы выпрыгнуть на асфальт. Леньке хотелось поступить также.

Древняя Тойота, точное название которой он уже забыл, то ускорялась, то тормозила, потому что инструктор, сидевший рядом, постоянно нажимал на свою педаль тормоза, недовольный тем, что ученик разгонялся. Леонид не хотел – получалось само. Он откатался уйму часов в автошколе и по городу, но выезд на трассу в пригород стал для Леньки настоящим вызовом. Он уже успел полюбить городские пробки и черепашье движение, которое позволяло новичкам сориентироваться и чувствовать себя комфортно. Но за городом все мчались, будто на ракетах, и то, что Ленька помнил из ПДД и уроков вождения, уносилось из его головы вместе с проклятой скоростью. А Михаил Иванович и вовсе давал бесполезные инструкции, которые, по мнению его ученика, лишь мешали:

– Че ты ползешь, будто на пузотерке, давай жми.

– Это была яма, тормоз, сам за ремонт платить будешь.

– Ехай скорее, че по сторонам пялишься, дави на газ!

– Что это за знак был, у тебя глаза есть? Черт, я с тобой и сам уже забыл, как он называется.

К счастью, участок дороги, который Михаил Иванович называл серпантином, а Ленька просто адовым, закончился, и пробка, собравшаяся позади учебной Тойоты, стала рассасываться. Однако без происшествий не обошлось, так как скоро все снова уткнулись в затор, вызванный на этот раз не Леонидом, а ДТП. Через тридцать минут Ленька дополз до двух «поцеловавшихся» джипов и вздрогнул от неожиданности, когда Михаил Иванович прокряхтел на ухо:

– Вот она твоя смерть, так ты и убьешься, если меня слушать не будешь.

В аварии никаких признаков летального исхода не наблюдалось, оба водителя лишь орали друг друга, размахивая страховками, и Леонид только пожелал, чтобы аварийный комиссар подъехал быстрее. Но он уже привык к тому, что инструктор любил преувеличивать. Как и понял, что Михаил Иванович, собственно, правила соблюдает с трудом.

– А давай на Шамору за чебуреком сгоняем? – заявил ему сегодня утром инструктор, грузно плюхаясь на пассажирское сиденье рядом. – Погода хорошая, че в городе пылью дышать? Есть такая кафешка, «Орхидея» называется, там мой знакомый работает, приезжий, по-русски не бельмеса, зато какие у него чебуреки! Если не пробовал стряпню Азизбека, значит, вообще ничего в этой жизни хорошего не ел. Короче, погнали.

– У меня сегодня два часа по городу, – промямлил Ленька, которого личность Михаила Ивановича порой подавляла.

– Будет тебе бонус – дополнительный час в пробке, – хохотнул инструктор. – В машине я царь и командир, как сказал, так и будет. Жми на газ, либо топай обратно на автобус. У тебя ж тачки еще нет, верно я понял? Когда брать будешь? Только на Зеленку не ходи, там одни лохи покупают. Хорошую авто надо заказывать прямо из Японии. У меня знакомый один возит, дам тебе потом телефон. Эх, учить тебя да учить.

Михаил Иванович был сегодня в ударе, и Ленька понимал, что вполне может на инструктора нажаловаться, но так как он был полон решимости избавиться от статуса «ботана» хотя бы внешне, то, вздохнув, молча повиновался.

И вот он оказался там, куда в своей привычной жизни никогда бы не сунулся. Леонид был исключительно городским обитателем, и все, что начиналось за Второй Речкой, казалось ему едва ли не тайгой. Но, записываясь в автошколу, он дал себе слово не пасовать перед препятствиями, как это у него часто случалось. Ленька собирался дать бой трусости и привычке прятаться от житейских проблем в виртуальных мирах. Думать о том, что ему необходимо исправить, было приятно, планы окрыляли и дарили редкую для него уверенность в себя. Пойти подписать контракт с автошколой было уже сложнее, однако на уроках вождения он застрял, чувствуя с каким усилием приходиться тянуть себя за волосы. Дело было не в лени, не в отсутствии реакции и не в тугодумие – все эти грехи Михаил Иванович ему упорно приписывал.

Ленька вызубрил ПДД еще до уроков, в школе на полигоне тоже все было отлично. Он освоил принципы управления машиной, научился плавно двигаться и тормозить, контролировать скорость, выполнять маневры. Даже почитал устройство авто и двигателя в интернете, хотя и без особого интереса. Но когда начались уроки на городских дорогах, тут Леньку и накрыло. Совмещать теорию с практикой оказалось труднее, чем сдавать этнографию у Сердюковой.

Леонид учился на третьем курсе истфака, но тянул учебу с трудом, так как в конце первого года обучения неожиданно открыл для себя цифровое рисование, куда и погрузился с головой, да так глубоко, что уже на втором курсе получил первые заказы. Пошли деньги – и намного больше стипендии. А потом знакомый подсказал про летсплеи на Ютубе, и Ленька стал стримить игры на собственном канале, полностью переселившись из реальной жизни в интернет.

Наверное, он бы так и прописался в сети, когда-нибудь в ней исчезнув, но однажды случилась беда. Родители разбились на самолете, добавив к многочисленным фобиям Леньки еще одну – страх перед воздушным транспортом. То несчастье потянуло за собой другие. До страшных событий Леонид считал себя умным и современным молодым человеком с кучей любящих родственников, которые, конечно, не оставят в беде. Правда всегда жестока, а снимать маску, приросшую к коже с детства, больно.

Во-первых, со всей своей компьютерной грамотностью Леонид вдруг понял, что ничего не знает о том, как жить в этом мире, когда тебя никто не прикрывает. Нет, позаботиться о себе он, конечно, умел: сварить пельмени, закинуть белье в стиралку, сходить постричься. Но вдруг выяснилось, что мир состоял из сотни бытовых мелочей, которые запомнить было нереально. Одни показания счетчика могли свести с ума. Сдавать цифры по горячей воде нужно было до пятнадцатого числа, а по электроэнергии – в промежуток с двадцатого до двадцать пятого каждого месяца, а каждую последнюю пятницу – собрание ТСЖ… К счастью или несчастью для Леньки он быстро всего этого лишился, потому что случилось «во-вторых».