Человек за шкафом

Степан Егорович внимательно выслушал дочь и одобрительно кивнул.

– Что ж… А он молодец, твой Илья. Мужик! Уважаю. Ладно, приведи его как-нибудь, когда я буду дома. Потолкую с ним…

И слово свое сдержал, на следующий же день после ужина увел Илью в свой кабинет.

О чем именно они разговаривали, Оля так никогда и не узнала. Подслушивать она, разумеется, не стала, хотя, что греха таить, искушение было велико. Но она сдержалась, дождалась, когда дверь кабинета откроется и выйдут отец с Ильей. С тревогой она взглянула на Илью – и увидела, что он улыбается, как человек, у которого только что свалился с души огромный камень.

– Леля, я признаю, что был не прав, – проговорил он. – Степан Егорович убедил меня… – и вдруг, без всякого перехода, спросил: – А когда ты хотела бы расписаться?

Свадьбу сыграли в начале октября, в чудесный по-летнему теплый день золотой осени. Все было скромно, но зато очень весело. Эта свадьба запомнилась надолго – не только молодоженам, но и их друзьям. На Оле был строгий светлый костюм и белый цветок в волосах – никакой фаты, никаких пышных причесок, Илья и вовсе оделся так, как обычно одевался на научные симпозиумы и конференции, только галстук повязал более нарядный. Вечером праздновали дома, в узком кругу, с родителями, сестрой Ильи Зоей и свидетелями – Марией и Олегом, лучшим другом Ильи. А на следующий день, уже большой молодежной компанией, чуть ли не со всеми сокурсниками, прямо с раннего утра укатили за город, в Ромашково – на шашлыки.

После свадьбы молодожены обосновались в генеральской квартире. Зажили вчетвером, спокойно и дружно. Илья с Олей учились в аспирантуре и вместе занимались наукой. А через некоторое время стало известно, что Оля беременна. Старшие Назаровы, конечно, обрадовались этой новости. Илья тоже. И только Оля немного озадачилась. Слишком быстро, она так не планировала, хотела сначала закончить аспирантуру, защитить диссертацию, устроиться на работу – и лишь потом думать о детях. Но родители дружно уверили ее, что беспокоиться не о чем. Бабушка с ребенком посидит, да и домработница в семье есть, все та же верная Катерина. Если надо будет, еще и няню наймут. Так что не думай ни о чем, рожай на здоровье!

* * *

Мария Альбертовна замолкла и посмотрела на часы. Вилен последовал ее примеру и поразился, что уже так поздно, почти одиннадцать. Вечер в кафе пролетел на удивление быстро. Вилену даже стало немного стыдно, что он так задержал своих спутниц. Но когда он обратился к дамам с извинениями, те дружно принялись возражать, что ничуть не устали, отлично провели время и очень благодарны ему за доставленное удовольствие.

– Тогда, быть может, нам встретиться вновь? – поинтересовался Вилен. – Ведь история семьи Назаровых, если я все правильно понял, еще далека от завершения?

– Да, там еще многое можно рассказать, – кивнула Мария, и Тамара с нею согласилась.

– Тогда давайте договоримся о продолжении, – попросил Меркулов. – Как в старой песенке: на том же месте, в тот же час. Если вам тут понравилось, конечно.

Ресторан приятельницам понравился, и они с удовольствием приняли предложение. Нужно было лишь выбрать дату следующей встречи. В конце концов они договорились увидеться в следующую среду.

Вилен не стал слушать возражений своих спутниц и развез их по домам – сначала Тамару на Тверскую, потом Марию – в Газетный переулок. Прощаясь, русская испанка пожала ему руку и выразительно посмотрела в глаза, и это неожиданно взволновало Меркулова, словно он был желторотым юнцом. Он ехал домой и чувствовал себя на удивление молодым и счастливым. Вечер был напоен запахом весны, озарен звездным светом, завораживающе мерцавшим в ясном темно-синем небе. Вилен думал о том, что столько времени был одинок и вдруг за короткий срок повстречал сразу двух интересных женщин. Мария и Тамара так непохожи – но при этом каждая настолько хороша, что трудно было даже понять, которая из них привлекает его сильнее. Впрочем, решать это сейчас не было никакой необходимости. В следующий раз они снова встретятся втроем, а там уже будет видно.

Он уже не помнил, когда с таким нетерпением ждал наступления чего-либо, как ждал теперь вечера среды. Наверное, только в детстве, перед каникулами или перед днем рождения. Ну и, конечно, в юности, перед свиданиями сначала с Анечкой, с которой у них ничего не вышло, о чем он жалел до сих пор, а потом с Ниной. Нина стала его женой, и они прожили вместе много лет, но так и не стали друг другу родными… Впрочем, что сейчас об этом вспоминать. Что было – то прошло. Они уже давно развелись, сумев при этом остаться хорошими друзьями, – а это далеко не у всех получается.

Но вот, наконец-то, настала долгожданная среда. По дороге в Москву Вилен все думал о том, так же ли ждут встречи с ним его дамы, волнуются ли хоть немного, хотят ли его увидеть? Или хотя бы одна из них? Интересно, которая? Может, Тамара? Или Мария? Мария вряд ли, такие женщины, как она, – практичные, рассудительные, сдержанные, – они не склонны к сентиментальности и не имеют привычки волноваться из-за мужчины, тем более которого едва знают. Хотя… Всякое может быть.

Вилен прибыл в ресторан раньше своих дам и устроился за тем же столиком, за которым они сидели в прошлый раз. Приятельницы явились с небольшим опозданием – не точно вовремя, чтобы дать кавалеру возможность немного потомиться в нетерпеливом ожидании, но и не настолько поздно, чтобы у Вилена появились основания волноваться, придут ли они вообще. В этот раз обе казались еще более нарядными, даже несмотря на то что на Тамаре было то же самое серое платье. Однако сегодня она повязала яркий шарфик, слегка накрасилась, и, самое главное, ее лицо так и сияло радостной, почти счастливой улыбкой. Меркулову было приятно это отметить. Что касается Марии, то та не только появилась в новом стильном наряде, но и сменила прическу. Неужели ради него, Вилена? Если так, то это чертовски лестно…

Все, что было в прошлый раз, повторилось вновь – неторопливое усаживание, приветствия, комплименты, светская болтовня ни о чем, долгое изучение меню и еще более долгий выбор блюд и напитков, ритуальное дамское аханье «Это же так дорого!» и столь же ритуальные ответы Меркулова. Когда официант, получив, наконец, заказ, отошел от их столика, Мария с улыбкой повернулась к Вилену:

– Ну как, у вас еще не пропал интерес к истории семьи Назаровых?

– Только разгорелся! – заверил он. – Я ждал нашей встречи с нетерпением.

– Вот как? Ну что же… Тогда слушайте, что было дальше.

Глава пятая Два «бойца»

Окончательное подтверждение своей догадке Ольга получила в середине января. До того она все еще не была уверена, что ждет ребенка. Ну, мало ли что… Но после визита к врачу уже не осталось никаких сомнений – да, все именно так, в конце лета она станет матерью.

Как это нередко бывает, к первой беременности Ольги семья Назаровых и Рябовых отнеслась очень серьезно. В доме только и разговоров было, что о будущем малыше – обсуждали и спорили, как его или ее назвать, как растить, как воспитывать. В квартире тут же затеяли ремонт, а бывшую Олину комнату снова стали называть детской, обклеили ее веселыми светлыми обоями.

Все в семье дружно заботились об Оле, берегли от всего, что могло хоть как-то негативно на нее воздействовать, – от сквозняков, переутомлений, недосыпов и любых неприятных эмоций. Ей не разрешали поднимать ничего тяжелее словаря, ее кормили свежим творогом и фруктами, за которыми домработница Катерина через день ездила на рынок, ее вывозили за город, чтобы ребенок дышал свежим воздухом, и водили по музеям и выставкам, потому что Татьяна Сергеевна где-то прочитала, что во время беременности надо смотреть на все красивое. Ольга принимала все как должное – ведь это была забота не столько о ней самой, сколько о ее малыше. Да и чувствовала она себя не лучшим образом, особенно в первые и последние месяцы. Сначала очень сильно мучил токсикоз, Оля быстро уставала и постоянно хотела спать. Весной стало вроде немного полегче, особенно после того как в середине мая Оля с Татьяной перебрались на дачу, подальше от городской духоты. Но это чуть не стало ошибкой.

По расчетам врачей, появления малыша ожидали в начале сентября, но роды начались на две недели раньше, утром двадцатого августа. Оля с Татьяной еще даже в Москву не успели вернуться, хотя собирались сделать это заранее. К счастью, все обошлось. Позвонили Назарову с дачи, где, конечно же, имелся телефон – не может же человек на такой должности оставаться без связи! – тот спешно выслал машину. Олю успели доставить в роддом вовремя. И как раз в ту августовскую ночь, когда в Восточную Европу вошли советские танки, положив конец «Пражской весне», на свет появился Андрюшка. Крупный, почти богатырь, крепкий и здоровенький.