Человек за спиной Гитлера
Шрифт:
Точно так же должен стать частью империи Крым с прилегающими районами (область севернее Крыма). Эти прилегающие районы должны быть как можно больше.
Розенберг высказывает свои сомнения по части проживающих там украинцев.
(Попутно: многократно замечалось, что Розенберг слишком много уделяет внимания украинцам. Он хочет также значительно увеличить старую Украину.)
Фюрер далее подчеркивает, что и волжская колония [5] должна стать частью империи, точно так же, как бакинская область. Она должна стать немецкой концессией (военной колонией).
5
Республика немцев Поволжья.
Финны хотят
Со всей осторожностью должно быть подготовлено присоединение Финляндии в качестве союзного государства. На Ленинградскую область претендуют финны. Фюрер хочет сравнять Ленинград с землей с тем, чтобы затем отдать его финнам.
Рейхслейтер Розенберг поставил затем вопрос об обеспечении безопасности управления.
Фюрер обращается к рейхсмаршалу и фельдмаршалу, говоря, что он всегда настаивал на том, чтобы полицейские полки получили танки. Для применения полиции в новых восточных областях это чрезвычайно нужно, так как, имея соответствующее количество танков, полиция могла бы многое сделать. Впрочем, подчеркивает фюрер, обеспечение безопасности, естественно, весьма недостаточно. Однако рейхсмаршал построит свои учебные аэродромы в новых областях, и, если это будет нужно в случае восстания, Ю-52 смогут сбрасывать бомбы. Гигантское пространство, естественно, должно быть как можно скорее замирено. Лучше всего этого можно достигнуть путем расстрела каждого, кто хотя бы бросит косой взгляд.
Фельдмаршал Кейтель подчеркивает, что надо сделать местное население ответственным за свои собственные дела, так как, естественно, невозможно ставить охрану у каждого поста, у каждого вокзала. Местные жители должны знать, что будет расстрелян всякий, кто проявляет бездействие, и что они будут привлекаться к ответственности за всякий проступок.
На вопрос рейхслейтера Розенберга фюрер ответил, что нужно возродить газеты, например, и для Украины, чтобы получить возможность влиять на местное население.
Рейхслейтер Розенберг просит предоставить ему соответствующее служебное здание. Он просит передать ему здание советского торгпредства на Литценбургер-штрассе. Министерство иностранных дел, однако, придерживается мнения, что это здание является экстерриториальным. Фюрер отвечает, что это — чепуха. Рейхсминистру д-ру Ламмерсу дается поручение сообщить министерству иностранных дел, что дом должен быть немедленно передан Розенбергу без дальнейших переговоров».
Таковы наиболее важные фрагменты записи совещания в ставке Гитлера 16 июля 1941 года. Борман делал заметки отнюдь не для истории, а для себя и своей канцелярии. Он очень мало заботился о стиле. Еще меньше Борман заботился о том, чтобы навести благообразный грим на участников совещания. Правители третьего рейха предстают перед нами во всей своей отвратительной правдоподобности. Они не лгут («мы должны знать, чего мы хотим»), не притворяются миротворцами, не сюсюкают со своими сателлитами («кто знает, какими отношения станут в будущем»). Все сантименты отброшены! Именно поэтому запись Мартина Бормана мы можем рассматривать как своего рода пособие для изучения исторического феномена, носящего название: планы, направленные против Советского Союза.
Как хорошо известно, планы захвата Советского Союза разрабатывались нацистской верхушкой длительно и многосторонне. Генеральный штаб был занят в основном военной стороной, Герману Герингу была поручена подготовка экономической эксплуатации восточных территорий, Альфред Розенберг занимался проблемами будущей оккупационной администрации, Генрих Гиммлер готовил аппарат истребления. Чем же занимался Борман? Его функция была не менее важной. Он надзирал над тем, чтобы общая концепция порабощения советских народов и последующего их истребления была воплощена в жизнь.
Бывший адъютант Розенберга д-р Вернер Кёппен, живший после войны в Мюнхене, вспоминал как-то в беседе со мной, что Гитлер очень часто во время своих высказываний за обеденным столом возвращался к проблемам «восточной политики», что служило Борману основой для соответствующих директив. Кёппен, в свою очередь, сообщал о них Розенбергу. Например:
10.9.1941
«По поводу захвата Шлиссельбурга фюрер высказался о судьбе Петербурга. Здесь должен быть показан пример, и город
совершенно исчезнет с лица земли».19.9.41
«Славяне подобны семье кроликов, которая никогда не перейдет за семейные границы — если ее к этому не принудит господствующий слой. Всеобщая дезорганизация для них является естественным и желанным состоянием. Все данные им знания в лучшем случае остаются полузнанием, которое делает их недовольными и анархичными. Поэтому нельзя допустить основание университета в Киеве. Кроме того, от Киева едва ли что-нибудь останется. Тенденция фюрера, направленная на разрушение крупных русских городов как предпосылку устойчивости нашего владычества в России, находит поддержку со стороны рейхскомиссара (Коха. — Л.Б.). Он хочет по возможности разрушить украинскую промышленность, дабы вернуть пролетариат в деревню. Саксонская промышленность получит необыкновенные возможности сбыта готовых товаров и ширпотреба на русском рынке. Ежели вдобавок ввести государственную монополию на столь необходимые товары, как алкоголь и табак, то население на оккупированных территориях будет целиком в наших руках. Кох подчеркнул, что надо с самого начала быть жестким и жестоким и не повторять ошибку 1917/18 годов, когда мы были то податливыми, то строгими. Кстати, генерал Эйхгорн был убит не большевиками, а украинскими националистами. Фюрер назвал образцом для нашего управления на Востоке английское господство в Индии. Для немецкой нации должно быть обеспечено теснейшее народное содружество и образование, по отношению к иным надо осуществлять абсолютное господство».
24.9.41
«Фюрер говорил о русском народном характере и заметил, что украинцы так же ленивы, неорганизованны и нигилистическо-азиатски настроены, как великороссы… Граница между Европой и Азией проходит не на Урале, а там, где кончаются поселения племен германского толка и начинается славянство. Наша задача — максимально отодвинуть эту границу на восток, и если надо, — то за Урал. Таков извечный закон силы, согласно которому Германии самой историей даровано право подчинять малоценные народности, господствовать над ними и силой побуждать их к полезному труду».
9.10:41
«Город (Москва) будет окружен и стерт с лица земли».
…И так далее. Как же действовал в этом контексте Борман? Это можно проследить на одном примере: 22 июля 1942 года, через год после начала войны на Востоке, Борман, будучи в полевой ставке фюрера в Виннице, решил проехаться по украинским деревням. В сопровождении лейб-врача Гитлера профессора Брандта Борман совершил это путешествие и вечером изложил Гитлеру некоторые мысли, которые у него возникли. Первое, что бросилось рейхслейтеру в глаза, — это были дети (что, впрочем, было вполне естественно). Но все естественное получало в глазах Бормана неестественный характер. Борман заметил, что в деревнях очень мало мужчин и очень много детей. Второе: он увидел мало детей в очках, и у всех были хорошие зубы. Гитлер слушал очень внимательно и сделал несколько замечаний.
Сохранилась стенограмма этого разговора. Борман долго распространялся о том, что надо воспрепятствовать росту славянского населения. Он воскликнул:
— Мы заинтересованы лишь в том, чтобы эти русские, или, как их называют, украинцы, не так быстро плодились. Ведь в один прекрасный день мы заселим немцами все земли, принадлежавшие русским…
Гитлер согласился с рассуждениями своего ближайшего подручного. Он заявил, что население оккупированных территорий должно оставаться как без здравоохранения, так и без образования. Вот выдержка из стенограммы:
«Ненемецкое население не должно получать образования. Если мы совершим эту ошибку, то сами посеем семена будущего сопротивления нашему господству. Конечно, надо оставить школы, за посещение которых они должны будут платить. Но учить там надо не больше, чем пониманию знаков уличного движения. По географии пускай примерно знают, что столица империи зовется Берлином и каждый должен раз в жизни в ней побывать…»
Дальше все произошло по излюбленному методу Бормана, превращавшего смерть в параграфы и параграфы — в смерть. Он уселся за письменный стол. Вскоре была готова директива в адрес Розенберга. Она содержала следующие принципы обращения с населением Советского Союза: