Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Человек. Образ и сущность 2015. Гуманитарные аспекты. Человек ощущающий: Перцепция в современном гуманитарном знании
Шрифт:

В этом плане можно сопоставить видовременную систему русского глагола с его развитыми видовыми противопоставлениями и систему английского глагола с его нюансированными таксисными противопоставлениями.

Что касается глагольного вида, то исследователями неоднократно отмечалась перцептивная основа аспектуальных противопоставлений. Не случайно в латыни слово aspectus, давшее именование глагольной категории аспекта, имеет значение «взгляд», «взор», «вид», «зрелище». Категория перцептора-наблюдателя имеет принципиальное значение для выделения базового значения русского несовершенного вида, а именно подробно описанного А.В. Бондарко конкретно-процессного значения НСВ, которое «предполагает выделение в обозначении действия серединного фиксируемого периода. <…>. В понятие фиксируемый период включены два элемента: а) серединная фаза в протекании действия; б) период восприятия данной фазы протекания действия

наблюдателем (воспринимающим субъектом). Эти элементы тесно связаны друг с другом: в протекании процесса выделяется именно тот период, который охватывается наблюдателем» [Бондарко, 2004, с. 280–281].

В плане исследования перцептивных основ грамматической категоризации аспектуальных смыслов для нас особенно важны наблюдения русистов о том, что мы предлагаем называть континуум вовлеченности воспринимающего субъекта в ситуацию. Так, по наблюдению А.В. Бондарко, «прототип перцептивных высказываний наиболее четко представлен в тех случаях, когда выражается непосредственное восприятие окружающих явлений в момент речи (в ситуации сейчас-здесь-это). <…> В ближайшем окружении “центра прототипичности” находятся высказывания, в которых выражается восприятие, воспроизводимое по памяти. <…>. Реже встречается выражение воображаемого восприятия, отнесенного к будущему» [Бондарко, 2004, с. 277–288]. По сути дела, речь здесь идет уже не о непосредственной перцепции, но об интероцепции событий прошлого и будущего. Возможность различной степени «дистанцированности пространственно-временной позиции говорящего» в представлении событий формами несовершенного вида отмечают и авторы «Коммуникативной грамматики русского языка»: «События предстают то как актуальные действия, наблюдаемые в хронотопе происходящего (Облокотясь, Татьяна пишет), то на разных ступенях обобщения – как занятия (Живу, пишу не для похвал), как свойства и качества их носителя (Он по-французски совершенно мог изъясняться и писал); либо как “вневременные”, генерические признаки обобщенного, родового нереферентного субъекта» [Коммуникативная грамматика русского языка, 2004, с. 411]. Именно тогда появляется явно вторичное значение хабитуального / итеративного / неограниченно кратного несовершенного вида (типа открывал окно по вечерам), когда событие, по выражению В.В. Нурковой, «может быть прерывно, т.е. конструироваться из разнесенных по времени фрагментов», что как раз характерно для диссоциированного представления времени. Речь, таким образом, идет о противопоставлении непосредственной перцепции, когда события предстают как «наблюдаемые в хронотопе происходящего», разным типам когнитивного абстрагирования «на разных ступенях обобщения», которые последовательно «дистанцируют» говорящего от происходящего.

В отличие от исходно перцептивной категории несовершенного вида, обслуживающей представление о длящемся процессе в русском языке, категория английского прогрессива, выражающаяся формами парадигматического ряда Continuous, имеет иную перцептивную природу. Английская категория длительного вида является исторически более поздней (складывалась с XVI до XVIII в.) по отношению к категории перфекта (сложилась к XIII в.). Эволюция видовременной системы шла по линии приоритетного усложнения передачи хронологических отношений между действиями за счет временной локализации событий не только относительно говорящего (момента речи), но и относительно других событий (ситуативных моментов). Этот процесс нашел отражение в формировании относительных времен со значением предшествования (перфект, плюсквамперфект, будущее предварительное), а также категории согласования времен в системе реалиса и ирреалиса. Интероцептивный механизм процесса, когда «событие локализуется во времени относительно “цепи событий”» [Нуркова, 2000], закономерно предполагает взгляд наблюдателя-говорящего на ситуацию извне ее, т.е. его диссоциацию. Точно так же английский прогрессив выражает не «серединный фиксируемый наблюдателем период протекания действия», как русский несовершенный вид [Бондарко, 2004, с. 280], а «наложение длящегося процесса на событие-ориентир» [Никуличева, 2008, с. 81]. Это различие в конечном счете и предопределяет несовпадение в объеме семантических функций русского несовершенного вида и английского прогрессива, а также взаимные сложности в их использовании носителями русского и английского языков.

Дистанцированный (диссоциированный) взгляд на линейную локализацию событий во времени, таким образом, становится конституирующим для всей системы видовременных оппозиций английского языка в отличие от видовременной системы русского языка, изначально ориентированной на ассоциированную перцепцию событий наблюдателем-говорящим.

Основная часть данной статьи была, таким образом, посвящена обсуждению того, как интероцептивные представления,

заложенные в когнитивной способности homo sapiens, оказываются по-разному организованными в видовременных системах разных языков. Продолжением темы может стать противоположно направленное исследование. А именно то, влияет ли, и каким образом, общая для всех носителей одного и того же языка видовременная система на множество индивидуальных представлений времени отдельными носителями соответствующего языка.

Ответ на поставленный вопрос дают две серии психолингвистических экспериментов по исследованию биографического времени носителей английского языка, проведенные нами в 2006 и 2010 г. Результаты первого были опубликованы [Никуличева, 2007], а результаты второго еще ждут своей публикации.

На базе психологических исследований биографического времени человека нами была предложена система параметров, позволяющих регистрировать и сравнивать различия, проявляемые информантами в их внутренних визуальных представлениях, относящихся к разным моментам прошлого, настоящего и будущего. Опора при анализе результатов на гештальтпринципы упорядочивания восприятия [Koffka, 1935] позволила нам установить некоторые важные дистинкции в пространственной локализации различных эпизодов, относящихся к биографическому времени личности.

Важнейшим наблюдением является то, что практически никогда внутренние визуализации эпизодов обследованных информантов не складывались в одну прямую линию, как можно было бы ожидать, исходя из метафоры антропоцентрического времени как реки или дороги. Чаще всего вспоминаемые эпизоды формировали ряд однонаправленных или разнонаправленных векторов, противопоставляющих прошлые события событиям далекого прошлого (детство) и событиям актуального прошлого, настоящего, обозримого и далекого будущего. А это, в свою очередь, позволяет предположить, что в сознании индивида еще довербально присутствуют представления о темпоральных категориях, нюансирующих грамматические временные смыслы. Таким образом, встает вопрос об экспериментальном выявлении и систематизации тех перцептивных эталонов, которые грамматическая система определенного языка накладывает на восприятие индивида, принадлежащего данной лингвокультуре.

Дальнейшая задача исследования состоит в том, чтобы соотнести полученные результаты со структурой грамматических темпоральных оппозиций, представленных в различных языках, и отметить те интероцептивные особенности, которые коррелируют с категориальными смыслами, вербализованными в родном языке информанта, и отличаются от внутренних представлений информантов, принадлежащих к иной языковой культуре. Полученные результаты дадут возможность приблизиться к пониманию механизмов человеческого сознания, связующих перцептивные процессы с языковой когницией.

Список литературы

1. Бондарко А.В. К вопросу о перцептивности // Сокровенные смыслы: Сборник статей в честь Н.Д. Арутюновой. – M., 2004. – С. 276–282.

2. Егорова А.В., Путятин И.Е. Визуализация представлений о времени, лежащих в основе онтологической метафоры «Время – живое существо» // Вестн. ЦМО МГУ, Филология. Культурология. Педагогика. Методика. – М., 2010. – № 3. – С. 55–62.

3. Егорова А.В., Путятин И.Е. Образ времени в языковой концептуальной метафоре и в изобразительном искусстве. – Режим доступа:msu.ru/old/RREPORTS/egorova_obraz.pdf.

4. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка / Ин-т рус. яз. РАН, Филол. фак. МГУ, 2004. – 540 c.

5. Любинская Л.Н., Лепилин С.В. Философские проблемы времени в контексте междисциплинарных исследований. – М., 2002. – 304 c.

6. Мещеряков Б.Г., Зинченко В.П. Большой психологический словарь. – М.: АСТ, 2009. – 672 c.

7. Никуличева Д.Б. О перцептивных основах категоризации видо-временных значений в английском и датском языках // Германистика. Скандинавистика. Историческая поэтика: Сборник статей к юбилею О.А. Смирницкой. – М.: Издат. центр МГУ, 2008. – С. 76–103.

8. Никуличева Д.Б. Эксперимент по выявлению перцептивных основ грамматической категоризации времени: (На материале сопоставления русского и английского языков) // Вопр. психолингвистики. – М., 2007. – № 6. – С. 91–105. – Режим доступа: http://elibrary.ru/item.asp?id=13504049.

9. Нуркова В.В. Свершенное продолжается: Психология автобиографической памяти личности. – М.: Изд-во УРАО, 2000. – 320 с.

10. Brown R., Kulik J. Flashbulb memories // Cognition. – 1977. – N 5. – P. 73–99.

11. Koffka К. Principles of Gestalt psychology. – L.: Lund Humphries, 1935. – 732 p.

12. Lakoff G., Johnson M. Philosophy in the flesh: The embodied mind and its challenge to Western thought. – N.Y.: Basic books, 1999. – 640 p.

13. Восприятие // Электронный психологический словарь. – Режим доступа: http://psychology.net.ru/dictionaries/psy.html?word=157.

14. Электронный психологический словарь. – Режим доступа:net.ru/dictionaries/psy.html?word=653.

Поделиться с друзьями: