ЧЕЛОВЕК

Блеснула она глазами. «Этим не занимаюсь. Но, если хочешь знать будущее. Давай, скажу». Костя, видным парнем был, может, через то и пропал. Спрашивает: «Что тебе давать? Какую руку, правую или левую?».

Он к ней, видишь, сразу в наступление, а цыганка своё: «Рука не нужна, всё по глазам скажу».

Спокойно так говорила, уверенно, и в самые глаза его смотрела. Тут, надо признаться, я оробел. Ну, думаю, добра не жди. А она смотрит ему в глаза и говорит: «Если хочешь, красивый, подари три рубля». Дословно запомнил. А глядит, проклятая, так, словно воду с глаз пьёт.

«Нет. Не дам я тебе три рубля, - отвечает Костя.
– Мы на них лучше бутылочку купим. Да, пойдём в лес, соловья послушаем. Если увидела что, говори даром».

И она сказала.

Говорит: «Ладно. Скажу главное. Умрёшь ты в тот день, когда у тебя сын родится. Твой первый и единственный».

Сказала эти страшные слова и словно туман напустила. Мы и не заметили, как ушла. Опомнились, а её, как говорится, уже и след простыл. Тут-то Костя и призадумался. Даже, помниться, стал жалеть, что три рубля не отдал. Я, конечно, утешать, успокаивать. Напомнил, что жениться мы не собираемся, и что с нашими подругами он смерти себе не наживёт.

Чистую правду говорил. С такими встречались, которых озолоти, рожать не станут. Он взвесил все мои резоны, успокоился. Стал улыбаться, даже повеселел. Предложил выпить за его счёт. Я согласился.

Затем пили и за мой. Был и лес, и соловей. После чего все цыганские угрозы стали казаться чем-то далёким, несуществующим - как болезни, перенесённые в детстве.

Родители тебе рассказывают о скарлатине и, слушая их, кажется, что действительно были какие-то недомогания, и даже начинаешь припоминать неприятные ощущения, с болезнью этой связанные, но проходит минута, другая, и ты себе говоришь: «Всё это блажь. Не болел я никогда никакой скарлатиной. Всё это придумали родители для того, чтобы лишний раз показать, как они обо мне заботились».

Точно так же, под водочку и соловьёв, померкли в лесу пророчества цыганки. Всё, снова пошло на лад.

Но как же мы просчитались. Не прошло и года, как Костя познакомился с девушкой, не похожей на наших подруг. Милая, свежая, с чистыми помыслами. Доверилась она Косте, и очень скоро под сердцем своим, стала носить плод их взаимной любви.

И тут, надо отдать должное её упорству. От преждевременных хирургических вмешательств отказалась наотрез. Как ни любила друга моего, об этом, и слушать не хотела. А, может, именно потому и не хотела слушать, что любила.

В осенний, хмурый, день ей выпал срок рожать. Костя мой впал в безумие. Напившись пьяным, полез по водосточной трубе на второй этаж родильного дома. Сорвался, упал и сломал себе шею. Погиб в тот самый день, когда у него родился сын. Первый и единственный.

1994г.

Проститутка

Впервые я услышал это слово в семь лет. Учился в первом классе и, как-то в воскресенье, пошёл в кинотеатр на фильм «Три мушкетёра».

Для того, чтобы на девятичасовой сеанс купить билет, встал пораньше и был у касс за полтора часа до открытия. Очереди, как ни странно, не было. Был сверстник, первоклашка Серёжа, в разговорах с ним время и скоротал.

Билеты купили первыми, места оказались рядом. Он этот фильм уже смотрел, и когда на экране появилась Миледи, Серёжа склонился над моим ухом и шепнул: «Миледи проститутка». Переспрашивать, что это значит, я не стал. Выходило, что сверстник умнее меня и знает больше. Но, слово запомнил и решил опробовать его в школе на соседке по парте. Когда в очередной раз мы с ней поругались, а ругались мы постоянно. В ответ на её претензии, я тихо сказал: «ты – проститутка». Одноклассница заплакала и убежала в туалет. Ей, как оказалось, было известно значение этого слова. Лишь я оставался в неведении.

Во дворе, у третьего подъезда, стояла длинная удобная скамейка, на которой собиралась наша молодёжь. Был и я в тот день среди них. Кто пел, кто галдел, кто говорил о всякой всячине и вдруг, все, как по команде, замолчали. Я сначала не понял причины, стал крутить головой по сторонам. Смотрю, идёт Галя, молодая красивая женщина из третьего подъезда, и кто-то из старших ребят, проводив её жадным взглядом, вдохновенно сообщил, что она проститутка. Тут уж я не выдержал и спросил, что означает это слово. Меня подняли на смех, но потом растолковали, как смогли.

Учился я всё ещё в первом классе. Со сверстниками играл в фантики, в подъезде на подоконнике. Вдруг слышим, входная дверь хлопнула, и кто-то поднимается на лестничную площадку. Мы быстро свернули игру и встали к подоконнику спиной. Дело в том, что нас гоняли. Не разрешали собираться и играть, даже не смотря на то, что я в этом подъезде жил.

Увидев Сашку Королёва, все облегчённо вздохнули и заулыбались. Это был мой сосед по коммунальной квартире, он хорошо ко мне относился, не задирал нос, хотя и был совсем взрослый. Мама ему как-то сказала: «Саша, у тебя глаза, как у вора». Он рассвирепел и ответил: «Никогда больше так не говори».

Это был, пожалуй, единственный раз, когда я видел его сердитым, всегда в любое время он был весёлым и ласковым. Впоследствии за ним пришли трое МУРовцев, одетых для маскарада в телогрейки, и увели его навсегда. Он, как оказалось, действительно был вором.

Тогда же, на лестничной площадке, он предстал перед нами в новеньком чёрном костюме, в белой рубашке, в лакированных чёрных туфельках и не один, а с подругой. Молодая женщина, стоявшая рядом с ним, была очень весёлая. Сашка, заметив нас, к каждому подошёл, с каждым, как со взрослым, поздоровался за руку. Что-то озорное задумал, улыбнулся и сказал, обращаясь к спутнице: «Покажи им».

Женщина засмеялась и задрала юбку. Мы, все, сколько нас было, не сговариваясь, с криками и хохотом кинулись бегом на выход. Поскорее прочь из подъезда.

Отдышавшись, друг другу рассказывали в красках, кто чего успел рассмотреть. Я ничего не успел заметить, ужаса своего ни понять, ни объяснить не мог. И тогда, как эксперт, суммируя все разрозненные детали, я своим товарищам сказал:

«Знаете, а ведь это была проститутка». Товарищи мои пораскрывали рты и стали спрашивать, что это такое. Оказалось, не я один был отсталым в этом вопросе.

И я, с видом знатока, припоминая о том, что говорилось мне взрослыми ребятами на скамейке, стал их просвещать.

3.02.1996 г. Москва

Психотерапия

Москва большая. Авенир Николаевич Русанов, не уезжая из города, умудрился отсутствовать в районе, где родился и вырос, четырнадцать лет. Все до неузнаваемости изменилось. Он стоял напротив здания, в котором, на его памяти одновременно располагались: аптека, сосисочная, и зубоврачебный кабинет. Теперь это помещение занимал ресторан «Корабль». Неоновая реклама. У входа пират в замызганном бушлате и треуголке. С повязкой на здоровом глазу и грязной птицей, отдаленно напоминавшей попугая, сидящей на покатом плече.