Человек

И просыпаюсь от собственного крика. Мне приснилось, как я умираю. Это… не так страшно как в первый раз. Но… это чувство, когда вместе с кровью тело покидает и жизнь… пульсирующая боль сменяется онемением. Потом приходит слабость. Потом все сменяется тупым сонным безразличием, когда тебе уже все равно, и ты хочешь одного – чтобы все это как можно быстрей закончилось, но смерть не приходит, и ты лежишь, чувствуя слабость, боль, и желание только одно – чтобы все закончилось побыстрее, и не было так плохо. А потом просто теряешь сознание, понимая – это забытье и есть смерть, и ты благодарен ей за то, что можешь наконец-то умереть. Чувствую руку Рэй на плече. И ложусь обратно, обнимая ее еще крепче. Я… не мертв. Я жив. И это только сон. Вернее кошмар. Я жив.

Утро. Мы все еще лежим. Не спим, но вставать неохота. Так хорошо чувствовать ее тепло. И ничего не делать, только обнимать ее. Хорошо. Вот только вставать все равно надо. Надо поесть, навестить Мисато, и сходить на могилку. Интересно, как там? И не поскупились ли Нервовцы на памятник? Могли ведь… представляю простую могильную плиту, и морщусь – не эстетично… и не пафосно… Черт, что вообще со мной? Рассуждать о своей могилке, как о чем-то эстетичном это как-то… как-то странно, и это как минимум. Об этом пожалуй лучше никому не говорить. С трудом вылезаем из-под теплого одеяльца, и идем на кухню. На завтрак у нас опять же яичница, вот только теперь с помидорами, и еще бутерброды есть. И чай. Много чая. Не торопясь кушаем. Моем посуду, и идем переодеваться. Я выбираю футболку и брюки, благо что теперь шрамов нет. И хоть я теперь не столь брутален как до этого, но мне нравится и так. Рэй предпочитает милое платьице, однотонного бежевого цвета, которое ей по колено. Жаль, ножки у нее красивые… но если будут пялиться… да я же поубиваю их всех! Хорошо что по колено, определенно хорошо! Заходим к Мисато. Она по ходу и не ложилась – глаза красные, тени синие, лицо бледное… брррр… Взглянув на наши довольные ро… лица она тихо выходит, тихо потому-что Аска и Син еще спят. Полчаса до кладбища на машине. Выходим. Еще минут пять идем до моей могилки. Издали замечаю какой-то памятник. Мне памятник поставили? Охренеть как расщедрились… да еще и в полный рост. Что тут у нас? Оу, я с суровым но грустным лицом в каком-то доспехе стою держа в правой руке меч, опущенный к земле. Левой сжимаю руку… Рэй, сидящей на земле. Спиной она опирается на мою ногу, правой как-раз таки держит меня за руку, а левая покоится на рукояти винтовки, которая лежит у нее на коленях. И тоже самое выражение лица – усталость, решительность и грусть.

– Мммм, довольно пафосно, но мило. Кто дизайн разрабатывал?

– Ты.

– Эээээ…

– Ты не помнишь?

– Нет…

– А что именно ты помнишь?

– Что именно… примерно с того момента, как увидел Нулевого… с того момента ничего не помню(кроме смерти в капсуле, но мне кажется что рассказывать это не стоит).

– Ясно. Ты убил Ангела. Очень легко убил. А потом… потом с помощью АТ-поля сделал эту скульптуру. И умер.

– Вот как… не знал что у меня такой вкус. По-моему неплохо получилось. Как думаешь, Рэй?

– Я думаю, что ты идиот.

– Рээээй!

– Этот памятник… от него веет грустью. Он плохой. Он рассказывает только о войне и боли. Я не хочу, чтобы все заканчивалось так. Мы заслужили счастье.

– Вир, Рэй… простите!

И Мисато падает на колени.

– Это я убила тебя, Вир… это по моему приказу ты шел на смерть. И по моему приказу… это не Ангел тебя убил, а я!

– Мисато-сан. Меня только что идиотом назвали… так вот, вы еще большая идиотка! Вашей вины в этом нет. Скорее заслуга – то, что мир до сих пор существует, это ведь благодаря вашим планам. Без них мы бы уже проиграли.

– Но из-за меня вы…

– Дурость! Без жертв победы не бывает. Это плохо, но это так. И хотя вы стараетесь их уменьшить, совсем без жертв победы не добиться. Это закон войны. На вас нет вины. Знаете… я хотел бы вам сказать спасибо, за то, что вы смогли дать нам с Рэй счастье – быть вместе. И еще сказать спасибо за ваш талант тактика. Мисато, не надо придумывать всякую ерунду. Ладно?

– Вир, ты как всегда… Спасибо.

– Агась. А можно мне фотку или реплику памятника – на память?

– Вир!!!

– Вир!!!!

Какой хороший сдвоенный вопль. Но обстановку я разрядил… хотя фотку все равно хочу!

Глава 14

С момента моего… воскрешения прошло уже две недели. За это время много всего случилось – Аска и Синдзи сразу после нашего возвращения с кладбища объяснили, что я был неправ. Сильно неправ. Это было наверное в первый раз когда на меня орали и Аска и Синдзи, а Рэй сидела рядом и молчала. Ну как молчала, по глазам видел что со всем сказанным она согласна. А сказано было много всего… и в основном непечатного. В результате с меня взяли торжественное обещание не рисковать и в обязательном порядке полагаться на остальных. Пообещал… Ведь все равно настолько сильных противников больше нет. Остались только птичка-контролер, Каору – Ангел с нетрадиционной ориентацией, и последний Ангел – само человечество в виде девяти Евангелионов. Птичку можно будет завалить копьем Лонгиния. Пидо… Каору можно будет просто пристрелить. Либо если он АТ-полем владеет, против трех Ев он долго не протянет. Скажется разница в размерах ядра… я на это надеюсь. И девять Евангелионов. Вот это проблемка. Но я думаю что шанс на победу у нас есть, и немалый. Все-таки сравнивать пилота с боевым опытом и автопилот как-то даже смешно… а боевой опыт у нас немалый. Заработанный потом и кровью… причем в основном кровью. Думаю все образуется… я хочу в это верить. Что еще произошло интересного? Хммм, еще было интересно, когда я три дня маялся болью в животе. Сразу после воскрешения. Акаги потом сказала, что надо было сначала диету выдержать, а потом уже на нормальную еду переходить, но я на это забил, и три дня мучился животом – жил я в это время в туалете… черт, не будем о грустном… В остальном идет нормальная жизнь. Командующий слово сдержал и свободу предоставил. Снова хожу в школу. В школе к слухам о том что я снова помер, отнеслись индифферентно тем более я заявился в школу уже через неделю. Наверное привыкли. Даже обидно как-то. Хотя с Тодзи, Айды и Хораки пришлось взять торжественное обещание не рассказывать о похоронах, для этого пришлось придумать историю о спец.операции Нерв, секретных агентах и прочем… историю я сам забыл на следующий день, но они молчание хранят, и о похоронах молчат. И это хорошо. Мисато хандрить бросила, хотя читает теперь еще больше. Большие толстые и скучные книги. Причем с таким лицом, словно ее пытают. Но читает. Как там… 'мыши плакали, давились, но продолжали упорно жрать кактус…' вот и она, упорно продолжает читать. Рэй… она немного изменилась. Она стала решительнее, и одновременно нежнее. Расставаться стараемся как можно реже. За что получили прозвище от Аски 'неразлучники', прозвище прижилось. Но за это я им еще отомстю… забуду и еще раз отомтсю… а потом еще раз! И мстя моя будет страшна! Впрочем это дело будущего. Живем все так же, в квартирке рядом с Мисато. Там хорошо и привычно. Кошмары снились еще несколько раз, но Рэй всегда рядом, и постепенно сходят на нет. И слава богам, потому-что умирать каждый раз… пусть даже и во сне… это… это очень тяжело. Я не жалуюсь, но это действительно тяжело. Хотя пока она рядом, все будет хорошо. Меня посещали мысли о том что будет после того, как мы победим последнего Ангела. Что нас ждет? И я и Рэй в конце концов просто оружие, такое же как Евы. Отпустят ли нас, или… или лаборатории и эксперименты, а после либо на препараторский стол, либо с промытыми мозгами в армию, в качестве пилота. Как оно будет? Людская благодарность вещь довольно эфемерная… а сильное оружие захотят себе многие страны. Сильнейшее оружие – Евангелион. Вывод? Вывод просто – после победы мы в жо… в трудном положении. Остается только надеяться на командующего, он показал себя безжалостным ублюдком в одной ситуации, и в то же время… в то же время он понимает нас, как никто другой. И он поддержал Рэй. И оживил меня, несмотря на то что знал – полноценного пилота из меня не получится – несформированное ядро не позволяет использовать форсажный режим, максимум до боевого добираюсь, ну и еще контроль над системами остался, но вот ядро Шестого я больше не чувствую… Хотя скорость реакции осталась прежней, задержки практически нет. И это просто замечательно. Синхронизировался я на не полностью восстановленном Евангелионе, но дошел до 79. Обещали починить через недельку… примерно полторы недельки назад. Но пока еще чего-то там доделывают. Нулевой уничтожен в хлам, и починить его просто нереально. Первый и Второй восстановлены. Еще Третий есть… но кусками… он перешел границу регенерации, и потому восстановить его обещали не раньше чем через месяц. Надеюсь, Ангел даст нам это время. В остальном все норм. И даже лучше, хотя выспаться получается не всегда… но это еще лучше! В общем, я счастлив.

И этот день тоже начался просто замечательно. Поцеловать Рэй, посмотреть, как она улыбается, и тянется ко мне, целуя в ответ. Потом вместе приготовить завтрак, благо что сейчас воскресение, и в школу не надо идти, Рэй так красиво смотрится в рубашке и фартучке… и еще этот румянец, и припухшие губки… Мрррр, в который раз понимаю что мне повезло, очень сильно повезло. Я встретил ту, что понимает меня без слов. Наши сердца бьются в унисон. Есть только один минус, сейчас война. И если остановится одно сердце, то и второе долго не протянет. Жаль что мы не могли встретиться просто так. Или не жаль. Ведь мы смогли узнать друг друга лучше, совместные бои сблизили нас, а постоянный риск оставил только главные чувства – любовь в их числе. Нам некогда было играться в любовь, как это модно делать в моем мире. У нас не было на это времени, и мы просто любим. Нет красивых фраз, я не дарил Рэй безумно дорогие подарки, я даже цветы ей не дарил. Просто и она и я знаем, что все что есть у меня, принадлежит ей, а все что есть у нее, также и мое. И у нас есть главная ценность – время проведенное вместе. Оно… оно бесценно. Первый поцелуй, наш первый раз, первое свидание. Все это я никогда не забуду. И еще раз с любовью смотрю на Рэй. Моя маленькая стоит у плиты, и дожаривает гренки. А я смотрю и зависаю, уходя в какие-то розовые дали, и… и мечтая о… семье. Да. Семье. Интересно, а могут ли нас расписать до достижения совершеннолетия? Мою задумчивость прерывает звонок служебного телефона. Сердце на секунду останавливается, а потом несется вскачь. Ангел? Вызывает Штаб. Отвечаю, и слышу голос Икари-старшего.

– Адир?

– Да.

– За тобой приехала машина. Они доставят тебя в штаб.

– Ангел?

– Нет. И… Аянами я полагаю с тобой?

– Да.

– Возьми ее с собой.

– Эммм, наглею конечно, но позавтракать можно?

– У вас 15 минут.

Отключился… на тревожный взгляд Рэй объясняю что это не Ангел, просто Командующий вызвал нас в штаб… зачем? Пока уплетаю гренки эта мысль не дает мне покоя. Переодевшись спускаемся вниз, там нас уже ждет минивэн с логотипом Нерв. Ехали недолго, маршрут привычен, так что очнулся я только перед дверью в кабинет командующего. Заходим. Проходим до стола, и садимся на заранее поставленные стулья. Командующий как обычно сверлит нас взглядом, возможно даже что неосознанно, просто привычка у него такая… Наконец прерывает молчание

– Нерв практически выполнил свою задачу. Осталось два боя. Как вы думаете, что будет после?

– Евангелионы, очень серьезное оружие, полагаю что начнется драка за них… и за пилотов…

– Правильно. Вы станете весьма желанной добычей. Искусственные солдаты, оружие в человеческом теле. А еще идеальные пилоты. Прототип и серийная модель. Единственные в своем роде.

– Но ведь есть еще лаборатория, в которой меня… сделали. Да и Рэй вы не с нуля воскрешали…

– Это так. Было так. Три дня назад лаборатория в России была уничтожена. Два дня назад были уничтожены все данные по проекту Евангелион и проекту Демон хранящиеся в Нерв. Те данные, что остались не позволят возродить ни один из этих проектов. Остались только вы.

– Но ведь еще и Евангелионы… обладая хоть одним из них можно наладить производство…

– Нельзя. Технология выращивания ядра останется неизвестной в любом случае. Проект Евангелион УЖЕ закрыт. А вот проект Демон нет. Ты и Аянами. Пока вы живы, проект нельзя считать завершенным.

– Вы… хотите и нас… ликвидировать?

– Поначалу я склонялся именно к этой мысли. Однако позже… я решил дать вам шанс.

– Шанс?

– Да. Осталось два Ангела. После их убийства я окончательно закрою проект. Скорее всего, на нас двинут войска. Возникнет суматоха, в которой вы сможете скрыться. Для вас это единственный шанс выжить.

– А… Аска, Син, Мисато?

– Мисато просто исполняла приказы. Аска и Синдзи пилоты, но они люди. И еще их уже знают во всем мире, а значит они в гораздо большей безопасности чем вы.

– Вы уверены, что сможете отбить нападение?

– Нет. Поэтому вас эвакуируют только по окончании боя. Жить будете в Японии, здесь у меня есть должники, и связи. Не в центре естественно, а где-нибудь в провинции.

– Спасибо, но все же почему вы это делаете? Если честно, то я ожидал от вас в лучшем случае по девять грамм свинца.