Чем пахнет снег
Шрифт:
Окна моей квартиры выходят на кладбище. Ну, очень живописный вид… так сказала директор детдома Жоанна Феоктистовна, когда на моё восемнадцатилетние вручила мне ключи от квартиры, выданной мне государством.
А я и не жалуюсь, соседи спокойные, не шумные, не буянят… соли и хлеба не просят. Лежат себе спокойно в земле сырой, хороводы не водят! И на том спасибо.
Работаю в хлебопекарне два через два по двенадцать часов. Личной жизни нет и, не надо, а то хотят тут всякие, потом деньги пропадают.
Был, один Антон! Высокий, красивый, и с виду порядочный и интеллигентный молодой человек. Жениться обещал, и на моря возить, но как показала
Теперь имя Антон у меня ассоциируется с похожим, но не очень хорошим словом.… После, я зареклась не доверять всяким «Антонам».
Есть, конечно, экземпляры пытающиеся подкатить ко мне. Ведь я девка «красивая»– так они считают. А я самая обычная. Нос курносый. Глаза – серо-голубые, волосы – средней длины темно каштанового, с добавлением серо-мышиного цвета, брови и ресницы того же цвета. Худощавого телосложения, невысокого роста 165 см. С огромными сине-чёрными кругами под глазами на бледной коже. Зрелище то ещё, скажу я вам!!!
Хожу все время сонная и злая от недосыпа. Но в душе я очень даже ничего. Но где-то очень глубоко… отсюда не видно.
Одна в себе, но не в себе.
За окнами кружил осенний вальс- ноябрь. Порывистый ветер беспощадно срывал пожелтевшие листья, с почти голых деревьев. Погода была пасмурная и промозглая.
Февралина Серафимовна заболела. Я, взяв отпуск, как могла, помогала ей, но без помощи врачей было не обойтись.
Когда скорая увозила её в больницу, она попросила присмотреть за её кошкой Сонечкой.
Да, да, скорая помощь доезжает до нас, не смотря на то, что от дороги- ведущей к нашему дому осталось одно напоминание!
Февралина Серафимовна очень общительная, поэтому до моего переезда терроризировала и скорую помощь, и полицию и пожарных. Вызывала всех по очереди! Что тут скажешь, скучно одинокой бабушке, не с кем даже поговорить! Диспетчер на коммутаторе узнавала даже голос Февралины Серафимовны и терпеливо выслушивала её стенания и жалобы.
Ну, а потом её "жертвой" стала я…
И все службы вдохнули с облегчением…
А мне Февралина Серафимовна очень даже нравилась. Её задор и огоньки в глазах делали её молодой, чуть сумасбродной девчонкой. Свои выходные я проводила с ней. Мы любили с ней пить чай с вареньем и плюшками, а наши разговоры были всегда на разные, но очень увлекательные темы.
Теперь я осталась одна с Сонечкой. Надеюсь, что она скоро поправится. И мы заживем, как и прежде.
На следующий вечер, примерно в девять часов, раздался телефонный звонок, он то и вывел меня из размышлений о «светлом будущем». Сонечка как всегда лежала на подоконнике и похрапывала. Она очень красивая, длинношерстая кошка, не понятной породы. Её зелёные глаза ярко выделяются на фоне чёрной, как смоль шерсти. Очень своенравная питомица, надо сказать, не любит когда её берут на ручки, и не переносит излишние ласки. Своенравная зверюга! Мы с ней живём дружно – просто не мешаем друг другу вот и всё.
Одна новость хуже другой
Женский голос в мобильнике холодно сообщил что, Февралина Серафимовна скончалась. И нужно в ближайшие два дня забрать тело для похорон.
Так как Февралина Серафимовна была одинокой, хоронить ее было не кому, но ведь нужно, же проводить человека в последний путь достойно.
На
хлебопекарне зарабатывала я не так много, как хотелось бы. Хватало поесть, оплатить коммуналку, а психотерапевту приходилось вообще отдавать половину своего заработка (не дешевое удовольствие). А не ходить к нему я не могла, так как состояла на учёте в психдиспаснере. Накопить не всегда получалось, но всё, же старалась откладывать крохи. Итого честно накопленных рублей – две тысячи – не разгуляешься.Вывод один – денег нет, но вы держитесь!
Решив что, подумаю об этом завтра легла спать, с ужасом ожидая своего сна.
Утром следующего дня я проснулась… «нет скорее воскресла» от того что, кто- то нажав на кнопку дверного звонка ни как не хотел убирать палец и настойчиво трезвонил в дверь. Ох, и затолкать бы тебе этот палец…
Вскочив с кровати, как бешеная фурия понеслась к двери готовая выполнить своё жгучее желание – и отправить того, кто стоит за дверью, к соседям, что за окном.
Открыв дверь, замерла с отвисшей челюстью! Предо мной стоял интеллигентный мужчина средних лет в сером, на вид дорогом костюме, с дипломатом в одной и зонт-трость в другой руке. Мою злость сменило любопытство – кто таков и что нужно?
Мужчина был высокого роста с аккуратно уложенными волосами, жгучий брюнет с едва виднеющейся сединой. Его парфюм наполнил моё скромное жилище: древесно-цитрусовым ароматом, с легкими нотками чия.
Вспомнив, что забыла надеть халат, и стою перед незнакомцем в одной старой и выцветшей пижаме, с воплем захлопнула дверь, прям перед носом моего посетителя. Проскакав в комнату, наспех накинула махровый халат в пол и тапки в виде зайцев, снова открыла дверь. Незнакомец так же стоял у двери моей квартиры с лицом, не выражающим, каких либо эмоций. Будто знал, что я снова её открою. Уточнив что, я Кленок Наталья Александровна, представился:
–Меня зовут Карлов Вальдезар Веньеаминович, нотариус Сахаровой Февралины Серафимовны.– жестом показав, что можно войти, пошла за ним. Пройдя на кухню, и сев на стул он огласил каким- то каркающим голосом:
– Перед своей смертью она написала завещание, в котором указанно, что вы являетесь единственной наследницей её состояния.
– А? Как? Что вообще происходит?– мне казалось, что это сон.
– Прошу вас Наталья Александровна успокойтесь.
Он достал из своего дипломата стопку бумаг, положив их на кухонный стол начал всё спокойно объяснять.
– Это бумаги на квартиру. Прошу вас ознакомиться и расписаться вот тут – указав указательным пальцем на графу с моей фамилией и паспортными данными.
Мне стало так интересно, откуда у Февралины Серафимовны мои паспортные данные, так ещё и ксерокопия, откуда- то взялась. Хоть и проводили мы много времени, но ключами не обменивались и тем более копией документов! Короче мои глаза собирались вылезти из орбит от такого сюрприза.
Вальдезар Веньеаминович продолжал доставать всё новые стопки бумаг.
– Это бумаги на дом, это на машину.
У меня случилась маленькая истерика. Решила пошутить:
– А самолёта нет???
На что нотариус сухо ответил.
– Нет.
– А, яхта?
– Нет.
Суровый взгляд заставил меня поёжиться. Глаза его были настолько черными что, казалось, не отражали дневного света, а поглощали его.
– Ну, на нет и суда нет – сконфузилась я.
Нотариус объяснял – сразу после кончины Февралины Серафимовны, я собственница всего того что, мне завещано покойной.