Чемпион 2

Грузовик увидел снаряд из покрышек и уважительно покивал.

— Сам, — подтвердил Саня. — Че прям видно, что схуднул?

— Видно, хоть очертания появились за жирами, — Лёха заржал, как конь. — Продолжай в том же духе, и если че пойдёшь к нам в пехоту. Бойцы в банду нужны, — он размял шею со вздохом, хрустя позвонками. — Сестре только ни слова, а то она из меня потом всю кровь выпьет, если узнает.

— Угу. Ни слова. Рот на замке.

Не то чтобы Пельмень стремился в пехоту местной криминальной группировки, но галочку в голове поставил. Что на крайняк такая возможность имеется.

Разговор подходил к логичному концу. Грузовик вернулся к окну, одернул занавеску и прокомментировал увиденное во дворе.

— Слышь, хороший у вас дворник, уже горшок подметает… а вообще отдельно спасибо, что ты меня удержал, я бы этому пидармону колени внатуре бы прострелил, не будь тебя.

— Чем могу, обращайся… я могу идти? Мы закончили?

Лёха помолчал, попялился во двор, видать на дворника. А потом, как могло показаться, немного изменившимися голосом сказал.

— Менты нас жестко прессуют, падлы, мне даже пацаны на юга звякнули, сказали залечь на дно и в городе недельку не появляется, ну пока они с ментами не перетрут.

— Чего приехал тогда, раз сказали? — Саня приподнял бровь. — Ну отдыхали бы, тем более оставались ещё дни?

— Ты своей сестре скажи так, — подмигнул Грузовик. — Она всю душу из-за тебя выела. Саша, Саша… — спародировал он. — Не против если я у тебя до вечера пересижу?

Понятно, что против Саня не был. Хотя сам подумал, что странно Лёха шифруется, если приехал под подъезд к своей бабе на девятке, качая музыкой и потом кидаясь из окон горшками и за малым не устроив средь бела дня пальбу. Ну каждому своё, как говорится.

— Спасибо, потому что Митя Кукуруза не отвечает, я у него обычно в таких ситуациях кантуюсь, — в подтверждении своих слов Грузовик проверил последовательно пейджер и телефон. Сообщений там не оказалось.

— Я короче… пойду?

— Ща пойдёшь, сеструха вернётся и свободен. Пусть убедиться, что с тобой все в порядке, а то плешь потом проест. Только ты, если она че то будет спрашивать — на все кивай.

— Как скажешь.

Вернулась сестра, которая хоть и пыталась выглядеть максимальной пофигистской, но брата как выяснилось любила и переживала за его судьбу.

И, как и предполагал Саня, она затарабанила в дверь. Лёха открыл, помог ей войти. Взял стаканы. Чай остыл, превратившись в мочу, что Пельмень понял, когда взял один из стаканов в руки. Не удивительно, учитывая что она с ним носилась туда-сюда. Впрочем, Грузовика это нисколько не волновало. Потому что чаевничать он не собирался в принципе. К своему стакану он так и не притронулся, но повернулся к своей «зае».

— Подойди ко мне.

— Ну не начинай, я же говорила, что не надо закрываться, — как будто виновата сказала она, видимо полагая, что Грузовик станет ей предъявлять, чем похоже регулярно промышлял, занимаясь дрессировкой.

— Подойди, подойди, не бойся.

Она подошла и Лёха вместо того чтобы продолжить разговор, потянул ее, прижал к себе и крепко схватил за упругую задницу, так что девка аж привстала на цыпочки.

— Слышь, Санчес, шуруй как погуляй, — бросил он, даже не глядя на Пельменя.

— Лады, — живо согласился Саня, который хотел свалить примерно так с начала всего этого разговора.

— Куда, ему не надо пока высовываться, пусть пересидит… — между страстными поцелуями заметила сестра.

— Значит пусть идёт… не знаю, в ванну иди, слышь малой?

— Нет, давай мы лучше с тобой сами ванну примем после дороги, — сестра потащила Леху за руку.

Грузовик не долго думая поднял возлюбленную на руки и зашагал к выходу из комнаты. Хлопнула дверь и влюблённая парочка удалилась, а Саня остался наедине с собой в комнате.

Глава 10

«Заниматься можно спортом, работой, но никак не любовью. Потому что из спорта можно уйти, с работы — уволиться, а от любви никуда не деться»,

это цитата из «Любовь в большом городе».

* * *

Стоило парочке возлюбленных уйти, как Пельмень, будто ошпаренный, вскочил с пуфика, вытаращив глаза.

Че делать блин…

Даже не так.

ЧЕ ДЕЛАТЬ!

Полотенце стояло колом.

Так, так, так — решено… надо Зое срочно звонить! Тогда не вышло, а теперь проблем точно не будет.

Саня бросился к телефону, переворачивая несчастный пуфик и подфутболивая стул, на котором сидел Грузовик. Снял трубку, набрал номер одноклассницы, который к своему удивлению помнил наизусть. Через несколько долгих секунд ожидания послышались первые длинные гудки.

Ну же, Зоя, моя хорошая… твою мать, возьми трубку! Саня вжал динамик себе в ухо настолько сильно, что когда гудки прекратились и наконец ответили — резко отпрянул.

— Алло!

Трубку взяли. Вот только услышав это самое «алло», у Пельменя все внутри как оборвалось сразу. Трубку взяла матушка одноклассницы. Или даже скорее бабушка, судя по старческому голосу. Готовность к облому повышается.

— Это, алло, то есть здрасьте, а Зою можно? — выдавил Саня, перетаптываясь с ноги на ногу и путаясь в словах.

— Зои сейчас нет дома, а кто спрашивает? — услужливо осведомилась бабушка.

— А когда она дома будет? — Пельмень пропустил ее вопрос мимо ушей. — Далеко ушла?

— Она не сказала, а кто звонит, молодой человек? Как вас зовут? Представьтесь, и я ей передам, чтобы она вам сразу перезвонила…

Саня положил трубку, не дослушав. Сейчас надо, бабуля — прямо СЕЙЧАС. Потому что потом уже будет слишком поздно.

Облом в общем. Чуйка Саню редко когда подводила.

Ну разве можно так?!

От напряжения сводило скулы. Саня взял себя в руки кое-как и тотчас бросился, пританцовывая, к своей кровати. Из под кровати достал свой набор юного ананиста. Ну тот самый, со вкладышами голых баб, одежда которых растворяется, если ее послюнявить.

Не приходилось доставать вкладыши с того самого первого дня, как он оказался в новом теле. Теперь вот пришлось, понадобились, поскольку самих вариантов у него имелось не так много, как хотелось бы.

Взяв первый попавшийся вкладыш бабы с неприлично большими буферами и потрясной задницей, Саня уже решил расчехлиться. И, как бы так помягче выразиться, передёрнуть прямо на кровати. Вылизав вкладыш от и до.