Чепуха или семиклассницы в космосе

Указка, наконец, сломалась и Марта Кактотамовна, не глядя, швырнула обломки в мусорную корзину. Оттуда уже выглядывали несколько несчастных, растерзанных указочек…

– Марта Както…, тьфу, Какримановна, – заканючил Косточкин, так и не сумев правильно вспомнить невообразимое отчество учительницы, – Линейка нужна! Как же я поля без нее нарисую?! Я, между прочим, брал сегодня свою линейку, но потом на переменке она куда-то де-е-елась. Я ею Ксенькино яблоко разрезал… Вот тут. – Костик подскочил, чтобы продемонстрировать место потери линейки.

Даже если бы Косточкин не был известным всей школе вралем, истории про яблоко все равно никто не поверил бы. Ведь Ксенька Марченко никогда, ничем и ни с кем не делилась. Посягни кто-то на ее яблоко, Ксения закатила бы ужасный скандал. А такового сегодня пока еще не было.

Конечно же, Косточкин затеял эпопею с линейкой нарочно, чтобы звонок застиг Кактотамовну врасплох, и домашнее задание осталось незаданным. Разыгрывая свою комедию, Костик то и дело хитро щурился и украдкой бросал взгляд на круглую тарелку часов. Та издевалась, передвигая стрелки крайне медленно. До конца урока по-прежнему оставалось две с половиной минуты.

Марта Кактотамовна, тем временем, подошла к столу враля, обнаружила на нем линейку, и вот теперь разозлилась по-настоящему.

– Косточкин! Хвостом тебя по загривку! – басом кричала она. – Что ты мне мозги в бараний рог скручиваешь?! Вот же твоя линейка! Лежит на парте, как бельмо в глазу!

Косточкин кинул тоскливый взгляд на часы и совершенно сник. И как он не догадался спрятать свою линейку? Бой проигран. До конца урока еще оставалось целых две минуты…

– Я-я-я, э-э-э… – замямлил он, от волнения принявшись кусать ногти.

В расстройстве Косточкин выглядел очень жалким. Вечно торчащий дыбом хохолок его челки мелко подрагивал, белобрысые ресницы часто-часто моргали, уголки большого рта тянулись вниз и опускались, кажется, даже ниже подбородка…

Увы, Марте Кактотамовне не была присуща жалость .

– Нечего чернозем из-под ногтей выковыривать! – приказала учительница. – Отдавай дневник на мое учительское порицание…

– Простите, Марта К-к-к… э..Каримановна! – Наташка Полевая – староста 7-«А» – подскочила так, будто это ее дневник потребовала зоологичка.

– За что? – Марта Кактотамовна резко развернулась и нависла над ставшей вдруг совсем бледной Наташей. – За что прощать? Ты тоже что-то натворила?

– Э… Нет… То есть, да… – Наташа набрала полную грудь воздуха, несколько раз моргнула, забросила светло-русую косу за плечо, чуть не прибив этой тяжестью вовремя увернувшегося соседа по парте и, вытянувшись как струнка, решительно отрапортовала. – Это я подбросила линейку Косточкину! Хотела над ним подшутить. У него на парте – моя линейка. Он действительно потерял свою… Не ставьте ему замечание!

Ничего себе! Класс ошарашено уставился на старосту. Все прекрасно знали, что старая деревянная линейка с надписью «Ария» вдоль погрызанного края принадлежит Косточкину. Выходит, Наташа обманывает? Та самая Наташа, которая с первого класса считалась самой честной и прилежной девочкой в школе… Врет, и даже крестика из пальцев за спиной не держит! Но, ради чего?!

– Урок, деточки, это время, когда учителя подшучивают над учащимися. Учителя и только они! Для вас же, потехе – перемена, а уроку – час! – назидательно зашипела Кактотамовна. – И ты, Полевая, тоже давай дневник! Замечания, как известно, ходят парами…

– Ах! – хором воскликнули девочки 7-А и не упали в коллективный обморок только потому, что сидели. Отличница и староста Полевая получает замечание?! Быть такого не может! Да это же рушение всех привычных устоев!

– Пе-ре-ме-на!!! – внезапно завопил Косточкин, на несколько секунд раньше, чем зазвенел звонок. – Пе-ре-ме… – и тут же осекся, получив учебником по макушке от Ксеньки Марченко.

– Тише, Косточкин! Нас еще никто не отпускал! – едва сдерживая радость, заявила она. – Может быть, Марта Кариматовна захочет задержать нас после урока, чтобы разобраться со всеми этими… х-м-м…недоразумениями…

Ксенька ненавидела Наташу, давно уже сама метила в старосты, и потому не могла допустить, чтобы звонок помешал появлению в дневнике у Полевой замечания. И осуждающие взгляды одноклассников вовсе не были ей помехой.

– А что, я?! – принялась оправдываться Марченко. – Что я?! Как просили, так себя и веду. Полевая сама требовала, чтоб мы проявляли уважение к учителям. Вот я и…

Ее тирада потонула в громком реве Кактотамовны.

– Ну и класс! – гремела зоологичка, ругаясь на всех участников конфликта одновременно. – Косточкин кривляется, как обезьяна, под куполом цирка. Полевая – лезет его спасать, словно Чип и Дейл в одном лице. Марченко – норовит и рыбку съесть и ручки не испачкать…

Да уж, глупой Кактотамовна явно не была – легко разгадала все маневры семиклассников.

– И как с такими работать? – гневно продолжала она. – Эх… Дети – цветы жизни, только пусть растут на чужом подоконнике. Значит так! Слушай мою команду! Уши развесить, попы посадить на стулья! Как вы знаете, ваша классный заболеватель руководила… Тьфу, в смысле, ваша классная руководитель заболела. Мой долг заменить ее. Заменю зоологией. Ясно? Заодно допишем все, что не успели на этот уроке из-за вашего оболдуйского поведения!

– Я не могу, у меня тренировка! – встревожился Толик. – С классного часа я еще на прошлой неделе отпросился…

– О! – зоологичка вдруг резко успокоилась и расплылась в широченной улыбке, – Бог троицу любит, – лелейным голоском произнесла она. – Теперь у меня на столе будет целых три дневника! Именем закона, Толик Полевой, ты получаешь замечание! За то, что выкрикивал с места…

– Но это не честно! – на этот раз не сдержалась Маринка Котикова. Подскочила, сверкнула черными глазами и кинулась на защиту справедливости. – Марта Какримановна, поверьте, уж кто-кто, а Толик не натворил ничего плохого… Он, хоть и дубина, но… – Маринка поняла, что несет что-то не то, густо покраснела, и в полной растерянности обернулась к Наташе: – Три замечания за один урок! Наш класс сочтут самым ужасным! – всплеснула руками она. – Уму не постижимо!

– Четыре! – с победным блеском в глазах рявкнула Кактотамовна и хищно потянулась за дневником Маринки… – Четыре замечания! Я вам еще не говорила, что обожаю забирать дневники?! – зоологичка, не переставая улыбаться, потрясла в воздухе «добычей». – Итак, после перемены жду вас всех здесь вместо классного часа. Богатенький у меня сегодня улов, а? – она обвела класс счастливым взглядом, и неожиданно подмигнула Толику Полевому.

Девчоночьи игры.