Черчилль. Биография

«Потери кораблей велики, и на море нарастает напряженность», – пояснял Черчилль Рузвельту 10 марта. Через неделю специальный посланник Рузвельта в Лондоне Аверелл Гарриман был приглашен в Чекерс. Как и Гопкинс, он пользовался полным доверием Рузвельта; как и Гопкинс, он был решительно настроен на то, чтобы все британские потребности были удовлетворены. «Мы принимаем вас как друга, – сказал Черчилль. – Мы ничего не скроем от вас». Через три недели после прибытия Гарримана в Лондон Рузвельт согласился предоставить 10 американских морских катеров в распоряжение Британии для проводки конвоев.

19 марта Черчилль пригласил Гарримана на ужин на Даунинг-стрит. Вечером произошел очередной воздушный налет. Черчилль провел Гарримана на крышу здания Министерства авиации посмотреть на происходящее. «Это был фантастический подъем, – написал Эрик Сил, – по одной лестнице, потом по другой, длинной винтовой, через узкий люк прямо на крышу башни». В эту ночь погибло более пятисот лондонцев.

Немцы завершали планы вторжения в Грецию и собирались заключить альянс с Югославией. 22 марта Черчилль направил доктору Цветковичу, югославскому премьер-министру, многословное и пылкое послание, призывающее сохранять нейтралитет и, соответственно, подлинную независимость Югославии. «Этих злобных гуннов всего 65 миллионов, – писал Черчилль, – и большинство из них уже заняты покорением австрийцев, чехов, поляков и многих других древних народов, ныне запуганных и ограбленных. В Британской империи и Соединенных Штатах – почти 200 миллионов». Призыв не был воспринят. Через два дня доктор Цветкович отправился в Берлин и подписал пакт с Гитлером. Черчилль немедленно одобрил усилия СОЭ по активизации антигерманских настроений в Белграде и дал указание британскому посольству сделать все, что в их силах, чтобы предупредить прогерманские элементы о безрассудности их поведения. «Продолжайте докучать, приставать и кусать, – сказал он 26 марта послу мэру Рональду Кэмпбеллу. – Требуйте аудиенций. Не принимайте «нет» в качестве ответа. Вцепляйтесь в них, указывайте, что немцы уже начинают порабощать страну». Этим вечером власть в Белграде захватили антигерманские силы. «Югославия нашла в себе мужество», – отметил Черчилль.

Успехи и неудачи сменяли друг друга. В марте резко усилились налеты немецкой авиации на Британию. Погибло 4258 гражданских лиц. Но в последнюю неделю марта, благодаря перехвату и расшифровке совершенно секретных переговоров итальянской армии, британские войска нанесли поражение итальянцам в Эритрее и Южной Эфиопии. В ту же неделю, тоже благодаря взлому высококачественного итальянского шифра и с помощью авиации, недавно прибывшей в Грецию, британский флот потопил у Матапана три итальянских тяжелых крейсера и два эсминца. Но за одну неделю в Атлантике союзники потеряли 60 000 тонн грузов. В конце месяца в Средиземноморье затонул крейсер «Йорк». К счастью, из 600 членов экипажа погибли только два человека.

В последнюю неделю марта в результате того, что британцы могли читать сверхсекретные дипломатические телеграммы японцев, Черчилль получил возможность следить за перемещениями и переговорами японского премьер-министра Есукэ Мацуока в Риме, Берлине и Москве. В Берлине Мацуока под нажимом Гитлера дал согласие в самом ближайшем будущем атаковать британские владения на Дальнем Востоке. Ему было сказано, что нападение на Сингапур станет решающим фактором для «быстрого поражения Англии». Прочитав отчет Мацуока об оказанном на него давлении, Черчилль решил направить ему послание, которое премьер-министр мог изучить во время своего возвращения в Японию из Москвы по Транссибирской магистрали. В послании содержалось восемь вопросов, призванных склонить японцев взять паузу, прежде чем направить свой флот и армию против Британии. Вопросы, как написал Черчилль, «заслуживают внимания» японского правительства и народа. Выглядели они следующим образом:

1. Будет ли Германия, не обладая господством на море или в дневном небе Британии, способна совершить нападение и победить Великобританию весной, летом или осенью 1941 г.? Будет ли Германия пытаться это сделать? Не в интересах ли Японии подождать, пока ответы на эти вопросы появятся сами собой?

2. Смогут ли атаки Германии на британские суда помешать американской помощи достигать британских берегов, учитывая, что Великобритания и Соединенные Штаты сориентируют всю свою промышленность на военные нужды?

3. Более или менее вероятным сделает ли присоединение Японии к Тройственному союзу вступление Соединенных Штатов в нынешнюю войну?

4. Если Соединенные Штаты вступят в войну на стороне Великобритании, а Япония присоединится к государствам оси, не позволит ли морское превосходство двух англоязычных стран нанести поражение государствам оси в Европе, после чего направить все свои силы против Японии?

5. Является Италия усилением или обузой для Германии? Так ли хорош итальянский флот на море, как на бумаге? И так ли он хорош на бумаге, как раньше?

6. Будут ли британские военно-воздушные силы сильнее военно-воздушных сил Германии к концу 1941 г. и гораздо сильнее к концу 1942 г.?

7. Больше или меньше станут с течением времени любить Германию страны, ныне удерживаемые в подчинении немецкой армией и гестапо?

8. Правда ли, что производство стали в Соединенных Штатах в течение 1941 г. достигнет 75 миллионов тонн, а в Великобритании 12 миллионов тонн, что в целом составит почти 90 миллионов тонн? Если Германии суждено потерпеть поражение, как в прошлый раз, будет ли 7 миллионов тонн стали, производимой в Японии, достаточно для ведения самостоятельной войны?

«Ответы на эти вопросы, – добавил Черчилль, – способны помочь Японии избежать серьезной катастрофы и существенно улучшить отношения между двумя великими морскими державами Запада». Сэр Чарльз Портал сказал Черчиллю, что в качестве дополнительного аргумента для японцев он уже распорядился «нанести мощный бомбовый удар по Берлину в ту ночь, когда мы ожидаем появления там Мацуока».

У Черчилля не было иллюзий относительно намерений японцев. «Доложите мне, – написал он Исмею месяц спустя, – об уровне подготовки артиллеристов и обслуживающего персонала 15-дюймовых батарей и прожекторных установок в Сингапуре». Он спрашивал, оснащены ли они радаром. Оборона Сингапура должна быть эффективной, но туда не планировалось направлять ни дополнительных армейских подразделений, ни авиации. Комитет обороны это дал ясно понять в ответ на запрос австралийцев о срочной отправке морского и воздушного подкрепления в Сингапур. Черчилль отметил, что в случае «серьезного, мощного нападения» Японии на Австралию «мы бросим все, чтобы прийти ей на помощь». Впрочем, это «не означает, что мы откажемся от наших серьезных интересов на Ближнем Востоке из-за нескольких рейдов японских крейсеров». С таким трудом выстроенная военная мощь Британии на Ближнем Востоке не должна подвергаться опасности.

В течение нескольких месяцев немецкая армия концентрировала силы вдоль германско-советской границы. Чтобы принудить Югославию заключить пакт с Германией, некоторые части были переведены на Балканы. Когда пакт был подписан, был отдан приказ вернуть эти части к советской границе. После свержения прогерманского правительства в Белграде Гитлер, обманувшийся уступчивостью Югославии, начал строить планы вторжения, в том числе отменил предыдущий приказ о переводе трех танковых дивизий к советской границе. Этот приказ был передан секретной радиограммой. Черчилль прочитал ее, как только она была дешифрована в Блетчли. Поскольку из нее явно следовало, что немцы заняты наращиванием своих сил на советской границе, он решил поделиться информацией со Сталиным. «Ваше превосходительство легко оценит значение этих фактов», – написал ему Черчилль. Чтобы не раскрывать свой самый секретный источник, он сообщил, что сведения получены от «надежного агента».

Черчилль понимал, что после того, как Гитлер захватит пшеничные нивы Украины и нефтяные месторождения Кавказа, он сможет бросить все свои ресурсы на вторжение в Британию. Способность России оказать сопротивление и отразить нападение Германии безусловно отвечала ключевым интересам Британии. Черчилль позаботился о том, чтобы Сталин и в дальнейшем получал информацию о концентрации немецких войск на Востоке. Тем временем начиная со 2 апреля немцы перехватили инициативу в Западной пустыне. Роммель начал теснить войска Уэвелла к египетской границе. Перехваченные в это же время секретные немецкие сообщения ясно показывали, что вторжение Германии в Грецию и Югославию неизбежно. Черчилль немедленно поделился этой информацией с новым премьер-министром Югославии генералом Симовичем, сообщив, что сведения получены от «наших агентов» во Франции и от «разведки нашей африканской армии». 5 апреля из радиоперехвата стало ясно, что наступление намечено на следующий день. Эта информация тоже была передана югославскому руководству.

6 апреля, в Вербное воскресенье, немецкая авиация нанесла удар по Белграду. В ходе этого одного из самых жестоких за всю войну авианалетов погибло несколько тысяч гражданских лиц. Бомбардировке подвергся также греческий порт Пирей. Шесть кораблей с британским военным снаряжением затонули. Седьмой, с двумя сотнями тонн взрывчатых веществ на борту, получил прямое попадание авиабомбы и взорвался, нанеся сокрушительный ущерб всему порту. Восьмой корабль с грузом материалов, необходимых для греческого завода боеприпасов, затонул в море. Когда Черчилль 9 апреля появился в палате общин, его встретили радостными возгласами, но новости у него были плохие. Этим утром немецкие войска захватили город Салоники.