Чердак на Куин-стрит

Она свирепо посмотрела на него, а затем перевела взгляд на меня.

– Ты неправ, потому что мы с Мелани – одна семья. – Ребекка положила руки на живот. – И потому что наш ребенок будет крестницей Мелани.

Старая Мелани, у которой никогда не было лучшей подруги, которую никогда не выбирали в команду по кикболу на детской площадке и которая никогда не была подружкой невесты, мысленно поаплодировала, в то время как остальная часть меня перевела испуганный взгляд с Ребекки на Джека и Марка.

– О, да ладно, – сказал Джек. – Ты действительно думаешь, что Мелани купится на твое «мы одна семья»?

Когда я ничего не сказала, он переключил внимание на меня.

– Что, Мелли? Ведь так?

И хотя я терпеть не могла привычку Ребекки манипулировала мной, она все-таки была моей родственницей. Более того, бывали моменты, когда она была мне почти другом и, пытаясь помочь мне, делилась своими вещими снами. Я не могла просто взять и повернуться к ней спиной.

– Послушайте, почему бы нам всем не сесть и не выслушать их? – Я указала на стулья перед своим столом.

Джек бросил на меня предостерегающий взгляд.

– Я постою, – сказал он, когда Марк и Ребекка неохотно вновь заняли свои места, – на тот случай, если мне захочется расстаться с завтраком.

Я укоризненно посмотрела на него: обычно так смотрят на канючащего малыша или угрюмого подростка.

– Ребекка, может, ты все же расскажешь нам, что происходит? Но я не хочу делать вид, будто все, что сказал Джек, – неправда, так что постарайся придерживаться правды.

Марк сидел в каменном молчании. Ребекка – скромно сложив руки чашечкой над едва заметным животиком. Она была всего лишь в конце первого триместра. Я невольно вспомнила, как к концу первого месяца я выглядела так, словно была на грани родов.

Ребекка откашлялась.

– Марк… то есть мы – за последние несколько месяцев потерпели неудачу в нескольких инвестициях, причем не по нашей вине.

Джек фыркнул, и я послала ему предостерегающий взгляд.

Ребекка опустила глаза.

– И я уверена, что вы слышали про иск Энтони против нас. Он требует свою долю в имуществе их дедушки. – Она помолчала. – Он утверждает, будто Марк обманул его в отношении винодельни и прочего имущества.

Мы с Джеком переглянулись. Мы не знали, что брат Марка подал на него в суд. Узнав, что Энтони приударял за Джейн по наущению Марка, чтобы шпионить за нашими поисками клада, мы не хотели иметь с ним ничего общего. Хотя неудивительно, что, когда дело касалось Марка, Энтони, в конце концов, постоял за себя и дал брату отпор.

– В результате у нас есть… возникла небольшая проблема с наличностью. Мы знаем, что теперь, когда вы нашли рубины, ваше финансовое положение укрепилось, и мы хотели бы обсудить ссуду. Нам просто нужно, чтобы фильм вышел вовремя и в рамках бюджета и имел успех в кинотеатрах. Агент сказал Марку, что, если так и будет, он может рассчитывать за свою следующую книгу на огромную сумму.

Джек приподняв брови и состроил гримасу.

– Ты же знаешь, – наконец сказал он, – что для продажи книги требуется предоставить оригинальный материал, верно? Я не дам тебе украсть у меня следующую идею. Не то чтобы это имело значение. Ты не только зря тратишь наше время, но и, похоже, потерял всякую связь с реальностью. – Он сделал шаг к двери.

Но слова Марка остановили его.

– Я могу вернуть тебе твою карьеру. Когда съемки завершатся, я признаюсь в дезинформации, которая могла непреднамеренно запятнать твою репутацию, а также репутацию твоего предыдущего редактора и агента.

Я знала: Марк практически признавался, что это он поставил на карьере Джека жирный крест. Что это он заплатил людям, чтобы те обвинили редактора Джека в нарушениях, и оказал денежную помощь агенту Джека, чтобы тот досрочно вышел на пенсию, по сути, оставив его сиротой. Мы никогда не узнаем в полной мере, что еще сделал Марк, но он воспользовался шатким положением Джека в его издательстве после того, как книга Джека о нашем доме на Трэдд-стрит так и не вышла в свет из-за воровства Марка. Предполагалось, что эта книга станет спасательным кругом Джека, что она даст новый толчок его карьере после мрачного провала его предыдущего труда и публичного разоблачения его содержания. Вместо этого книга Джека не только не попала в списки бестселлеров, но и перед его носом внезапно захлопнулись двери издательств, и его карьера зависла на неопределенный срок. Для человека, чья личность была тесно связана с его карьерой, это было сродни медленной смерти.

Джек спокойно, но с прищуром смотрел на Марка. На его лице осталось то же недоверие, что и у близнецов, когда я пыталась спрятать кусочек брокколи в кекс.

– Непреднамеренно. – Джек с подчеркнутым сарказмом повторил это слово. Интересно, я единственная, кто заметил вспышку интереса в его глазах?

– Более или менее, – сказал Марк, даже не пытаясь изобразить раскаяние. – Независимо от причины я знаю, что твоя нынешняя редакторша еще желторотый птенец, никогда не читала твоих книг и хочет, чтобы Ким Кардашьян прорекламировала твою следующую книгу. И у тебя нет агента, который бы подсказал твоей редакторше, куда ей засунуть ее идеи, потому что ни один мало-мальски достойный агент не отвечает на твои телефонные звонки.

Джек усмехнулся, но тик на его щеке теперь пульсировал, как отбойный молоток. Он небрежно прислонился спиной к моему столу и закинул одну ногу на другую.

– И ты мог бы это исправить?

– Мог бы.

Ребекка откашлялась:

– Есть кое-что еще, не так ли, Марк?

У Марка был вид человека, сидящего в кресле дантиста. Он кивнул. Сглотнул.

– Да. Мы готовы отдать вам двадцать пять процентов нашего чистого дохода от фильма.

Джек поднял брови.

– Если я одолжу тебе денег.

– Да.

– И если мы отступим и позволим съемочной группе беспрепятственно войти в наш дом.

– Да.

– Пусть это будут пятьдесят процентов. Грязными.

– Это… – начал было Марк, но колючий взгляд Ребекки не дал ему договорить. – Тридцать пять, – возразил он.

– Пятьдесят, или мы уходим. Это не подлежит обсуждению.

Марк кивнул. Его губы были плотно сжаты, отчего они казались почти такими же белыми, как и его волосы.

Джек мельком взглянул на меня, затем снова повернулся к Марку.

– Я не уверен, что доверять тебе – в наших интересах. Мой первый инстинкт – бежать. Но моя жена по непонятным мне причинам считает тебя и Ребекку родней. – Джек в упор посмотрел на меня. – Мы с Мелани должны обсудить это вместе.

При слове «жена» мое сердце екнуло.

– А если мы все-таки утратим здравый смысл и дадим согласие, мы требуем для себя ряд уступок. Во-первых, съемка должна быть ограничена нижним этажом дома и садом, так как именно там происходит большая часть действия. Остальные сцены Харви может снять где-нибудь в павильоне. Это не подлежит обсуждению. Мелли и моим детям не придется прерывать свою обычную жизнь. Я знаю, что контракт предусматривает проживание в гостинице на время съемок, которые, как было согласовано ранее, не должны длиться ни на один день дольше, чем восемь недель. Это наш дом. Мы остаемся в нем. Даже не пытайся отговорить нас от этого – это бесполезно.

Во-вторых, – и опять же это большое «если», – если мы решим это сделать, мы попросим нашего юриста составить договор со всеми условиями займа, включая повышенную процентную ставку. Эта ставка будет увеличиваться с каждой неделей, если основная сумма долга не будет погашена в полном объеме после окончания срока кредита. И, в-третьих, – Джек усмехнулся, – сторона или стороны, ответственные за нарушение контракта, должны будут выполнить свою часть соглашения, при этом потерпевшая сторона не будет нести ответственность за свою.