Череп мутанта

– Пригоршня! Ты хоть понял, что, если бы не мы с Хромым, ты бы сейчас под контролершей дрыгался? – напирал Химик. – И видел бы сладкие грезы, пока не сдох? У тебя, между прочим, такая улыбка была счастливая…

– Постой, постой, тут сообщение!

– Я вижу, что сообщение, мне тоже свалилось, рассылка какая-то, значит. Не заговаривай мне зубы, я еще хочу над тобой поиздеваться. Вот смотри, женился бы ты на контролерше, завели бы вы таких корявых кривоногих детишек, все блондины и тупые до невозможности…

– Да погоди ты, тут серьезное, а не рассылка! Карандаш пишет. «Мужики, выручайте. Привез фраеров на сафари, а дичи ни хрена. Кто рыбное место покажет, за мной не заржавеет…» Химик, он совсем рядом! Меньше двух километров.

– И что? Посоветуем ему твою невесту откопать, пока не остыла? Скажем: Пригоршня девушку разогрел, раззадорил… Вот это сафари у Карандаша выйдет. Секс-туризм.

– Блин, да я серьезно! Можем такое рыбное место сделать, что клиент Карандаша опупеет… – Пригоршня еще раз взглянул на ПДА, переключил клавиши. – О, все сходится! Ну?

– Что ты компьютер мучаешь?

– Календарь гляжу. Сегодня… да, точно, сегодня в семнадцать ноль-ноль как раз… Если ты согласен, поехали к Карандашу. Ты ж денег еще хотел заработать, сам же хотел. Как раз успеем с ним столковаться и к точке сгонять.

– Что ты еще придумал? – недовольно протянул Химик. – Если это что-то связанное с бабами…

– Не-е-е… – Пригоршня осклабился. – Чисто мужское занятие. Охота, какие бабы? Отбей Карандашу, что мы едем… Пусть готовится свой периметр отключить.

* * *

Карандаш – плотный коренастый крепыш, увешанный оружием, как елка гирляндами, – поспешил к «Малышу», едва вездеход остановился, выплюнув напоследок вонючий выхлоп. На поляне развернулся лагерь – новенькие палатки, ящики, походные столики со складными стульями. Аппаратура подмигивает разноцветными лампочками. Между деревьями натянута камуфляжная сетка, все перевито проводами.

У Карандаша была особая специализация: он устраивал охоту на экзотических тварей Зоны и первой заповедью считал безопасность клиента.

Между палатками торчали ассистенты наемного егеря, все как на подбор спортивные подтянутые парни с отличным оружием. Пригоршня не без зависти оглядел натовские штурмовые винтовки – по виду совсем новенькие. Вокруг лагеря Карандаш развернул временный периметр, почти такой же неприступный, как оборонительная система вокруг Зоны, так что, пока «Малыш» приближался к палаткам, на приборной доске несколько раз вспыхивали тревожные сигналы – вездеход пересекал невидимые оборонительные рубежи Карандаша.

Мотор заглох, дверца отъехала, и Карандаш сунулся внутрь. Оглядев тесное нутро вездехода, он зачастил:

– Мужики, ну вы вовремя! Я уж думал, сворачиваться и новое место искать. Такая нынче пустыня – ни собак, ни кабанов! А у меня клиенты, как назло, вредные, настырные. Один-то еще бы ничего, иностранец, вежливый, но их двое, второй наш, барыга какой-то, что ли. Сука, капризный – суши весла, все ему не так, все не этак… А вы мутантов где видели? Куда двигать?

– Спокойно! – Пригоршня величественным жестом поднял руку. – Мы еще лучше сделаем, мы тебе нынче мутантов сюда заманим, никуда двигать не придется. Сколько платишь?

Химик молчал, и Карандаш вперил взгляд в Пригоршню, раз уж тот завел переговоры.

– А сколько ты хочешь, дорогой? Штуку деревянных дам, нормально?…

Пригоршня картинно зевнул.

– Чего? Ну, чего? – заволновался Карандаш. – Мне ж не много надо, только десяток мутантов, чтобы фраера себя настоящими охотниками ощутили. Ну, чего молчишь?

– А хочешь, – нарочито медленно заговорил Никита, – мы тебе манок для слепых собачек прикатим? В любом месте включаешь, и мутанты сами сбегаются? Край вечной охоты, как у индейцев?

– Как это – сами сбегаются?

Тут за спиной Карандаша возникли два типа. Один здоровенный румяный толстяк в камуфляже, перетянутый ремнями. Вся снаряга новенькая, блестящая и хрустящая. И сам парень молодой, лет двадцати пяти. Другой сухой, спортивный, загорелый – этот постарше, с седыми висками.

– Ну чего, братан? Ты мне думаешь охоту устраивать? – Голос у толстяка оказался гнусавый, неприятный. Взгляд недовольный, глубоко посаженные глазки из-под складок жира пялились сердито и требовательно. – Ты, в натуре, понимаешь, сколько мое время стоит? Я тебе чё, лох какой? Я ж сюда не за романтикой приехал. Хочу, чтобы это сафари мне надолго запомнилось, слышишь, надолго! Работать давай, работать надо!

Тощий вполголоса заговорил по-немецки. Он обращался к молодцу в камуфляже, тот кивал и кривил губы. Потом перевел:

– Вот и виза герра Майерса через неделю истекает, а у него еще дела. Ну? Батяня мой ему охоту обещал, а ты нам чё, болт вместо охоты? Работай, тебе ж забашляли!

Пригоршня привстал с водительского сиденья и через голову Карандаша бросил:

– Слышишь, братан, я говорю, могу вам манок предложить. Секретная военная разработка, собак набежит тьма. Только отстреливать успевай. А Карандаш башлять не хочет. Может, ты, братан, ему мало заплатил?

– Та ты чё… Карандаш, ты чё? – Толстяк надвинулся на низенького охотника, и тот отступил на шаг.

– Да я ж еще не сказал ничего, Вовик! Только цену предложил… ну, для начала, для разгона…

– Ты послушай, братан, – гнул свое Никита. – Это чисто рыбалка получится, только знай стреляй! Будто удочку дергать! Раз-два, раз-два… Знаешь, какой кайф непередаваемый? У тебя патронов много? А то гляди, не хватит, столько чернобыльцев набежит. Куртку закажешь хвостами обшить, все девки твои будут, что ты. Или на полушубок пустишь…

Тощий снова зачастил по-немецки. Толстяк кивнул, что-то забубнил в ответ – должно быть, растолковал, что предлагает Пригоршня. Немец заулыбался, показал сталкерам большой палец и несколько раз сказал «о'кей!». Никиту заинтересовало слово «ангельшпорт», которое он разобрал в немецкой речи.

– А что такое «ангельшпорт»?

– «Рыбалка» по-немецки, – перевел Карандаш. – Так сколько ты хочешь за свой манок, Никитушка?

– Тысяч пять, да, Химик? Зеленых, конечно.

– Эй, это много! – Карандаш хотел еще что-то сказать, но не успел.