Черепа

В кресле сидел мужик и его рожа почему-то показалась мне очень знакомой. Где-то видел, а где — вспомнить не могу, хоть убей. Вроде молодой, а вроде и нет, сразу не разобрать. Волосы светлые, ниже плеч, а морда такая приторная, как всем бабам нравится. В руках этот тип держал какую-то хрень, вроде булавы, но маленькой и по виду — золотой, с цветными камешками.

Перед креслом стояли трое. Все высокие, широкоплечие и в походной одежде. На таких посмотришь и сразу понятно — опытные рубаки. Одно, как мечи придерживают, о многом говорит. Ты деревенскому дураку вон железяку сунь, он в ней сразу запутается. А тут — совсем другое дело.

Ладно. Тут другое. На полу валяется дохлая баба и башки у неё нет. А я вот поглядел на бабу и понял, что уже видел её где-то. И даже несмотря на отчекрыженный котелок всё одно узнал. И как только начал окончательно распознавать, тот тип, что сидел на кресле, посмотрел на меня и улыбнулся. Улыбнулся, а после протянул свободную руку и достал из-за кресла отрубленную башку. Ну точно, как я и думал. На меня уставилась белыми глазами Её величие Вазерома, королева Хлоя.

— У тебя есть выбор. Крест, — сказал мужик и его голос так больно отдался в черепушке, словно изнутри шестопёром бахнули. — Или ты делаешь мне этот подарок или я отдам тебя и весь твой отряд им.

И показал своей булавой куда-то за мою спину. В этот момент по шкуре протопталось настоящее стадо ледяных кабанов. Но я один чёрт обернулся. И увидел, как из отрытой двери на меня бросилась куча разинувших пасти демонов.

Я отскочил и немедленно приложился затылком о дерево, возле которого спал. Ни хрена не понял и попытался стукнуть кого-то, кто мелькал перед глазами. Джессип спокойно отбил удар и отступив на шаг прищурился.

— Приснилось чего? — на губах блондинчика блуждала странная улыбка. — Ты тут так подпрыгивал, точно на муравейник сел. С добрым утром.

На лбу застывал пот. Я провёл пальцами по глазам и покачал головой. Надо же! Не, чтобы такое, как Куску — вечно всякая дрянь достаётся.

— Есть такое, — проворчал я, поднимаясь на ноги и потягиваясь. Кости жалобно хрустели, намекая дураку, что спать нужно хотя бы лёжа, ежели уж не вышло на соломенном тюфяке. — Ты то чего подскочил?

Только-только начинало сереть и на небе ещё вовсю моргали звёзды. Холодный ветер гонял меж деревьев клочья противного тумана и где-то из леса кричала какая-то напрочь одуревшая птица. Кроме меня и графа все остальные спали. Костёр давно потух, но пацаны всё одно лежали кругом кострища, точно думали получить какое-никакое тепло. Королева спала, свернувшись калачиком и на ней, кроме собственного плаща лежал ещё и Джессипов.

— Твой человек разбудил, — граф прикрыл рот ладонью. — Кажется ты его называешь Рогатым. Сказал, что от главной дороги слышен подозрительный шум. Похоже на столкновение.

— Тебя-то он нахрена поднял? — оборву Рогатому уши. Забыл, кому подчиняется?

— Так ведь ты не просыпался, — граф хмыкнул. — Я же говорю, сидел, привалившись к дереву, подпрыгивал, но не просыпался. Твой боец начал так громко ругаться, что разбудил меня. Я велел ему возвращаться обратно и следить за развитием ситуации. Мало ли как там всё обернётся. Но пока тихо.

— Ясно. — я мазнул по влажной от росы траве пятернёй, а после протёр рожу. Стало полегче. — Пойду, посмотрю, в чём там дело. Шухера без повода не бывает.

— Я с тобой, — кажется, граф хотел туда идти и без меня. Потому как успел нацепить меч, да и вообще гляделся так бодрячком, точно и не спал вовсе. — Однако, предварительно не мешало бы кого-нибудь разбудить. На всякий случай.

— Забыл тебя спросить, — я пнул Шамана. Тот подскочил и дико уставился на меня. Хавальник открыл.

— Тихо ты! — я подобрал своё оружие и поёжился. Сыро, мать бы его так! — Там какой-то шухер на тракте. Мы сходим, заценим. А ты сиди и слушай. Ежели что-то важное — дам знать. Свистну один раз, подрывайте задницы и валите, как можно быстрее и дальше. Два раза, опять же, буди всех и ко мне на помощь. Понятно?

Шаман торопливо кивнул. Я зевнул, до хруста в челюсти и пошёл вперёд. Деревья в тумане напоминали мертвяков из детских страшилок. Ну там, где они выбирались из могил, чтобы пожрать человечины. Мы, пацанами, дохрена такой чепухи наслушались. После никто не мог уснуть, а самые зелёные всё хныкали да мамок звали. Дык откуда им взяться?

Ладно, насчёт кипиша. О, точно! Стоило нам выйти к дороге, как я услышал звуки близкой потасовки. Кричали мало, больше звенело, да глухо ухало. Иногда кто-то коротко взвизгивал и тут же утихал. Ржали лошади, значит рубились конники. И явно не какие-то залётные гоп-стопили караван. Во-первых, торговые по ночи не лазят, а во-вторых, когда купчину режут, тот скулит о пощаде так, что уши закладывает.

— Идём. — я мотнул башкой и показал, как идём: не выходя на дорогу, у самого края леса. В утреннем сумраке заметят не сразу, ежели увидят вообще. — Где Рогатый, мать его?

Внезапно мимо проскакала взмыленная лошадь. С неё, зацепившись ногой за стремя, свисал мужик с раскроенной пополам черепушкой. Видать, только что получил подарочек: кровища хлестала вовсю, а сам конник помалкивал — значит готов. Одежда не армейская, но уж больно ладно всё выглядит, одно к одному. Да и видал я такие кольчуги прежде. Кажется, догадываюсь, кто там рубится, с одной стороны. А вот теперь совсем интересно, кто там так справно мутузит королевских ловчих?

— Егерь, — Джессип проводил конника взглядом. На физии графа читалась оторопь. — Что происходит?

— Ща узнаем, тут уже недалеко, — я взвёл арбалет. — Оружие приготовь. Чуйка у меня, что потребуется.

Навстречу кто-то бежал. Бежал быстро и совершенно не скрываясь. Граф вынул из ножен свою железяку, а я поднял арбалет и поймал смутный силуэт на конец болта. После положил палец на спусковую скобу. Ещё чуть…

— Крест! — я едва не нажал на спуск, даже понимая, что вижу Рогатого. — Твою мать, я чуть не обосрался!

— Ты, мать твою, только что едва на тот свет не отправился, дубина, — я опустил оружие. Блондинчик за спиной тихо хрюкнул. — какого дьявола происходит? И чего ты носишься, будто кобель, которому хвост прищемили?

— Дык это, Крест, там наши с ловчими рубятся. По ходу те засаду устроили, а Псих это дело просёк и пустил пацанов по лесу. Сейчас волчар зажали по центру тракта и рубят в капусту. Но гады ещё держатся.

— Так в чём дело? — я ухмыльнулся и сунул два пальца в рот. Внезапно кто-то ухватил меня за плечо. А, граф с перекошенной мордой. — Тебе какого надо? Потом перебазарим.

— Крест, ты что, собираешься напасть на королевских служащих? Это же серьёзное преступление!

— Дядя, а ты что, с дуба рухнул? — я сбросил его руку. — Наши УЖЕ с ними бодаются, если что. И вот как ты думаешь, ежели я сейчас выйду и скажу: а ну завязывайте дурака валять, то они все тут же послушаются, перестанут резать друг другу глотки и разбегутся?

— Хорошо, я им скажу…

— Ты скажешь? А кто ты для них? Скажешь, типа я — граф, все меня слушайте, так? И даже, если они поверят, дальше что? Ничо, что ваших только что тут покрошили, вообще-то все мы — друзья? Да и не стал бы Псих просто так ловчих щемить, значит есть причина. Всё, не хочешь замараться — вали к Её величию и будь с ней.