Через годы, через расстояния...

Не говоря уже о более чем вероятной перспективе его лишиться. Что, в конечном итоге смерти подобно.

— Почему ты это делаешь? — Ощущая неловкость робко поинтересовался я.

— Не задавай глупых вопросов. — В голосе возлюбленной послышалась горечь. — Она отвернулась, отошла на несколько шагов и бросила. — Идиот!

Чувствуя себя не только подлецом, но и хамом, я тут же кинулся вдогонку. Надо ли говорить, что в этот вечер в красноречии мне не было равных. И, естественно, он завершился в постели.

Испытывая неловкость от проявленной накануне толстокожести, я был нежен как никогда. Часа в два ночи подруга, сыто мурлыкнула и блаженно закрыла глаза. Поняв, что прощён, я счастливо улыбнулся и погрузился в сон.

Едва первые лучи солнца защекотали лицо, я осторожно высвободил руку из-под хорошенькой головки. Утреннее купание, столь необходимое для моциона, прочно вписалось в распорядок дня.

Я рассекал податливые волны и внезапно подумал, что в случае «чего-нибудь» этот заплыв может оказаться последним. И немного испугался.

Постарался отрешиться от глупых мыслей. Но настроение было слегка испорчено. И я направился к берегу будить Лена.

Кто знает? Возможно, попав в оружейный склад, сумею вернуть так необходимую уверенность в себе.

Лена проснулась примерно через час. Отказалась от купания и немного постояла под душем.

— Ну как, не передумал? — Как бы невзначай поинтересовалась за завтраком.

Я сидел с набитым ртом и потому просто помотал бестолковой.

— Что ж, тогда через десять минут в лаборатории. — Резюмировала она.

Мы молча доели. Сложили грязную посуду в утилизатор.

Чтобы не выглядеть совсем уж зелёным новичком, я изо все сил сдерживал любопытство. Ежу понятно, что в подобных складах немало хитрых устройств, смертельных для чужаков.

Лена сделала мне несколько уколов. Затем достала два респиратора и объяснила, как ими пользоваться.

Стеклянная маска герметично закрывала лицо. И, в общем, здорово походила на кислородный аппарат в старых реактивных самолётах.

Да-да. Во время обучения мы имели дело не только с ними, но даже и с совсем уж древними машинами, снабжёнными пропеллерами.

Ларингофоны немного искажали интонации. Но это не мешало голосу в наушниках звучать чётко и понятно.

Потом, по настоянию девушки, я позволил снять отпечатки пальцев и сканировать сетчатку глаз.

— Кажется, ничего не забыла. — Вздохнула Лена.

— Ты уж постарайся. — Покрываясь испариной, промямлил я.

— Дрейфишь? — Вредина озорно подмигнула.

— Да иди ты!

Я даже обиделся немного.

— Пошли уж! — Лена сделала приглашающий жест.

Испытывая лёгкий душевный трепет, я осторожно ступил вслед за ней в кабину лифта. Благо, дверцы были спрятаны за одной из панелей прямо в бунгало.

Мы опускались почти бесшумно. И, если бы не лёгкая потеря веса, вряд ли бы я что-то заметил.

Ехали довольно долго.

— На какой глубине вы устроили арсенал? — Не сумел проявить выдержку я.

— Чуть больше километра. — Ответила спутница.

Я молча подивился такой чрезмерной, на мой взгляд, осторожности.

Хотя, кто знает. Возможно, при их технологиях, что прокопать десять метров, что тысячу — всё едино. К тому же, неизвестно ещё, что там хранится.

Наконец остановились. И, к великому моему удивлению, пересели в небольшой вагончик. Даже, я бы сказал, что это больше походило на дрезину. Какими их любят показывать в исторических фильмах про государственные перевороты и сопутствующие им гражданские войны.

— У вас только один арсенал? — Поинтересовался я.

— Было бы глупо устраивать оружейный склад на каждом острове. — Ответила Лена.

— Ну-у, вообще-то да. — Многозначительно согласился я. — Но ведь, в таком случае, при атаке шансов у противника значительно больше.

— А вот и нет. — Возразила любимая. — При той мощи, что заключена в каждом из образцов, достаточно утратить одну единицу, чтобы положение изменилось в корне. К тому же, в случае экстренной ликвидации арсенала, наш урон будет гораздо большим. Одним островом еще можно пожертвовать. А несколько просто-напросто жалко.

В её словах был резон и я пристыжено заткнулся.

Вагончик затормозил, и мы вступили в святая святых.

Глава 14

Помещение представляло собой круглый зал с высоким потолком. В середине стояла дюжина кресел.

— Садись. — Пригласила Лена, опускаясь в одно из них.

— Да не хочу я! — Начал было я.

Но тут в воздухе возникла голограмма. Я послушно рухнул на сидение, одновременно поддерживая открывшийся от изумления рот.

Прямо передо мной простиралась панорама современного мегаполиса. Как ни пытался, так и не сумел идентифицировать город. Впрочем, через несколько секунд это стало абсолютно неважным.

Камера начала снижаться. Стали различимы автомобили. Затем — отдельные люди и, наконец — лица.

Объектив неведомого оператора выхватил миловидную девушку с азиатским разрезом глаз. Светлые джинсы туго обтягивали стройные ножки. Грудки задорно топорщились. И лишь сосредоточенное выражение лица говорило о смутной тревоге.

Малышка вдруг остановилась. Присела на скамейку. Достала из сумки точную копию украшавшую мою физию респиратора и быстро надела.

В скупых уверенных движениях чувствовались опыт и недюжая сноровка.

Потом открыла плоский кейс, повернула рукоятку и бросилась прочь. Чемоданчик остался сиротливо лежать на лавке.

— Образец «2-V». — Равнодушно проинформировал голос за кадром. — Время полного завершения цикла — десять минут с момента активации. Радиус поражения — в зависимости от установленных параметров. От одной тысячной, до ста километров. Особая программа даёт возможность произвольно изменять длину луча. Меняя тем самым конфигурацию охватываемого пространства.

В подтверждение слов невидимого комментатора вновь открылся вид сверху.

Подвергаемый воздействию неведомой напасти район окрасился прозрачным светло-синим цветом. Форма была далека от идеальной окружности. Ломаными линиями и острыми углами она больше напоминала творения Пикассо.

Мы опять «приземлились». Но, на этот раз, вместо бурлящего полнокровной жизнью современного города нас окружала поистине адская картина.

Люди валились с ног, словно колосья под серпом жнеца. Машины, потерявшие управление, въезжали на тротуар и давили дёргающихся в предсмертных конвульсиях прохожих.