Через пески

Роб порылся в рюкзаке Коннера и нашел их.

– Ты сделал колодец? Чтобы забраться поглубже?

Коннер огляделся, желая убедиться, что никто их не слышит.

– Тише, – предупредил он.

– Не трогай мои вещи. Тебе повезло, что колодец не обрушился и не убил тебя.

Коннер не успел еще раз извиниться: брат, тяжело дыша, начал карабкаться по склону, возвращаясь в лагерь.

– Что все это значит? – спросила Глоралай.

– Так… По-братски выясняем отношения.

– Ты хромаешь. Уверен, что с тобой все хорошо?

– Угу. Я… вывихнул колено, когда спускался по склону. Было слишком темно. Со мной все в порядке. Ты же знаешь, какой я неуклюжий.

– Это ты Коннер? – спросил кто-то.

Он повернулся и увидел, что к нему идут дайверы в костюмах.

– Угу.

– Мэтт! – взвизгнула Глоралай, бросаясь в объятия одного из дайверов. Коннер раньше не встречал его, но по рыжим волосам и бороде понял, что это ее брат. Коннер мало что знал о Мэтте, кроме того, что он был дайвером из Лоу-Пэба и состоял в банде, название которой Коннер забыл. Мэтт обнимал сестру, улыбаясь до ушей, но его взгляд был устремлен на Коннера.

– Это твой парень? – спросил он.

– Угу. Мэтт, это Коннер. Коннер, это Мэтт. Я рассказывала тебе о нем, – напомнила Глоралай Мэтту.

Они пожали друг другу руки.

– Рад, что мы наконец познакомились, – сказал Коннер.

– Угу, я тоже. Я слышал, что за сестренкой ухлестывает какой-то слабак, проваливший экзамен на дайвера, и собирался при случае расквасить нос этому несчастному сизифу. А тут появляешься ты с добычей и последней волей погибшего. Теперь придется с тобой ладить и все такое.

– Да хватит тебе. – Глоралай шлепнула его по руке и повернулась к Коннеру. – Вообще-то, он добрый. Не слушай его.

– Не против, если я поставлю тебе выпивку и послушаю про твой нырок?

– Само собой, – ответил Коннер и взглянул на Глоралай, думая, какую версию можно изложить без опасений. Ему и так пришлось нагромоздить вокруг своего нырка кучу лжи, и он чувствовал себя неуютно, ловя чужие взгляды и выслушивая поздравления. Он знал, что правда тут же породит множество проблем.

– Как ты собираешься поступить со своей добычей? Она годится на что-нибудь или можно сразу сдавать в лом? – спросил один из друзей Мэтта.

– Пока не решил, – ответил Коннер. – Я только что проснулся, и эта штука для меня еще в новинку.

– Коллекционер может выложить за нее кучу денег, – сказал Мэтт.

Коннер подумал о Грэхеме, о том, насколько ему понравилась бы эта штуковина, если бы ее удалось доставить в Спрингстон. Он до сих пор не мог поверить, что она такая огромная. Раньше он ни разу не поднимал из глубины даже вещей вдвое меньше по размеру. Вероятно, помогло то, что он ничего не знал о своей ноше.

– Хочешь позавтракать? – спросила Глоралай у Мэтта. – Или ты собрался нырять?

– Угу, конечно. Мы хотели понырять, но сегодня тут будет чертова толпа – скажи спасибо своему сизифу. Слишком много туристов.

– Посмотрю, как дела у Роба, потом заряжу свой костюм и заправлю баллоны, – сказал Коннер. Он собрался взвалить на плечо рюкзак, но другие дайверы забрали у него снаряжение и баллоны.

– Ни за что, парень. Мы сами. Баллоны и зарядка за наш счет.

– Вы вовсе не обязаны… – начал Коннер.

– Знаю, – ответил Мэтт. – А ты не был обязан вытаскивать того дайвера.

– Он был из твоего клана? – спросил Коннер.

Мэтт напрягся, и от его добродушия не осталось и следа.

– Слушай, сизиф, может, ты и умеешь нырять, но если бы ты был дайвером, то знал бы, что никаких кланов после смерти не бывает. Когда мы там окажемся, а это рано или поздно случится с каждым, мы будем братьями. – Он хлопнул Коннера по плечу точно так же, как делала Глоралай. – Ты отлично справился, парень, хоть и не знаешь, что к чему.

– Спасибо, – ответил Коннер. – Наверное.

Глоралай поцеловала Коннера в щеку, глядя вслед Мэтту и его друзьям, которые поднимались по склону с его снаряжением.

– Увидимся, – сказала она. – Думаю, ты ему нравишься, но я до сих пор сержусь из-за прошлой ночи.

Повернувшись, она направилась следом за остальными.

– Здорово, – пробормотал Коннер, стоя один на дне воронки. Подруга сердилась на него из-за лживых слов, а все остальные одобряли его поступок, хотя за ним скрывалась другая ложь. – Просто здорово, Кон.

Он захромал по склону в сторону лагеря, оставив позади свою добычу, что высилась подобно монументу, и таращившуюся на нее толпу.

– Сломался? – спросил Коннер.

Взяв из столовой чашку горячего чая, он присоединился к Робу в импровизированной мастерской, которую помог им организовать Нэт в задней половине складской палатки. Коннер прихлебывал чай и смотрел, как брат трудится над жезлом, то ли одолженным, то ли украденным накануне, – зависит от точки зрения. Он надеялся, что Роб сумеет починить свое устройство: тогда хоть один из близких не станет злиться на него.

– С ним ничего не случилось бы, если бы ты не трогал мои вещи, – ответил Роб. – Или если бы мы были в моей мастерской, где есть нормальные запчасти. – Вставив в глаз маленькое увеличительное стекло, придававшее ему комичный вид, он копался в основании жезла, орудуя плоскогубцами и отверткой. – Похоже, ты умудрился его заблокировать, и теперь он выполняет одну и ту же программу. Пытаюсь ее сбросить, разрядив эти конденсаторы.

– Он сильно нагрелся, – сказал Коннер, которому не хватало слов, чтобы точнее определить суть поломки. – Я пробовал его остановить.

– Я не могу одновременно работать и разговаривать, – буркнул Роб, что было откровенным враньем. Коннер понял намек и замолчал, прихлебывая чай. Несколько мгновений спустя Роб взглянул на него одним глазом. – Раз уж ты стоишь тут без толку, хотя бы подержи зонд.

Коннер поставил чай и, хромая, подошел к Робу с другой стороны верстака.

– С удовольствием, – ответил он. – Что такое зонд?

– Просто держи этот наконечник рядом с проводом. Что с твоим коленом?

– Вывихнул. – Коннер взял крошечный металлический инструмент и коснулся им того места, которое указал Роб. – Так нормально?