Через семь гробов 2
Шрифт:
Выручили милые дамы. Дружно выразив свое возмущение тем, что мужчины, оставшись без присмотра, говорят на совершенно недопустимые в отпуске темы, госпожа Корнева, мадам Дюбуа и синьора Вителли отправили Романо Вителли, как самого молодого из мужчин, обратно в салон, поинтересоваться, вынесут ли им на открытую палубу что-нибудь вкусненькое. Через несколько минут в руках у всех оказалось по бокалу вина, а на открытой палубе появился небольшой столик, заставленный вазами с разнообразными фруктами. Бейкер, заметно обрадовавшийся уходу от неприятного разговора, даже удачно пошутил — дамы, мол, продемонстрировали истинное искусство проектного управления, превратив выход на воздух в продолжение приятного обеда, причем сделали это быстро и с минимальными затратами сил и времени. Следующий час прошел в необязательной беседе о погоде, красотах вокруг, обсуждении
— Чем ты так разозлил Бейкера? — поинтересовалась Хайди, когда компания разбрелась по каютам, чтобы отдохнуть уже приватным образом, а заодно и приготовиться к вечернему выходу. Роман рассказал.
— Зря ты так с ним, я думаю, — тихо сказала Хайди. — Мне кажется, из них он самый опасный. А что могло не так у них пойти?
Чтобы супруге было понятнее, пришлось для начала раскритиковать ее идею о том, что все это устроил Хаксли на деньги Недвицки и при участии Бейкера, Саммера и Стоун. Что ж, с логикой у Хайди все было в порядке, так что приняла она ниспровержение своей гипотезы спокойно, хотя и с видимым сожалением. Да и предположение мужа о каких-то неприятностях, возникших у экспериментаторов, особого оптимизма ей не прибавило.
— Рома, — тихо сказала Хайди, обняв мужа и положив голову ему на плечо, — если мы правда тут останемся, не знаю где, убей Бейкера, хорошо? Я правда его очень боюсь.
Вот же черт… Второй раз уже Хайди говорит ему о своем страхе перед этим долбанным Бейкером. А женское чутье, тем более чутье любимой жены, хоть к делу и не пришьешь, но лучше иной раз и послушать. Тем более в таком вопросе. Ничего, — сказал про себя Роман, — я до тебя, гнида, еще доберусь. До всех вас доберусь, а до тебя, Бейкер, с особым пристрастием…
Впрочем, у мужчины всегда есть исключительно действенный способ успокоить свою женщину. И Корнев, приобняв жену, потихоньку начал успокоительные процедуры, шепча на ушко Хайди слова, которые всегда найдет по-настоящему любящий муж для своей единственной и неповторимой. В конце концов, времени у них еще немало, так что одеться и прихорошиться Хайди до вечера успеет. А сейчас…
Хайди и сама была настроена получить именно такое лекарство от страхов. Нужные и уместные для такого случая слова нашлись и у нее, руки тоже не остались без дела, и уже скоро в разные стороны полетели совершенно лишние в таком лечении предметы, которые можно назвать всего двумя слова — одежда и обувь.
Глава 16
Эх, хорошо-то как! Поручик Воронин, едва не мурлыча от удовольствия, разминал ноги, прохаживаясь взад-вперед возле своего «мустанга». Не родной «филиппок», но, честно говоря, Воронин уже почти привык к западной машине. За вычетом некоторых моментов удобная, тут ничего не скажешь. А что размяться хочется, так это в данном случае от машины не зависит — что он в кабине «мустанга» шесть часов сидел сейчас, что в «филиппке» бы сидел, результат был бы абсолютно таким же.
Чертов крейсер, уничтоживший «Гусар», задал пилотам сто первого полка кучу работы. Как были уверены пилоты, их полеты входили в целую программу поиска, где работали и внедренные агенты, и осведомители на многих мирах обжитого людьми космоса, и корабли, и беспилотники. Однако же пока что все вылеты на проверку сообщений или результатов технической разведки проходили впустую. Ну не то чтобы совсем уж впустую, например, не так давно случайно обнаружили и целенаправленно уничтожили пиратскую базу на какой-то не отмеченной ни на одной карте планетке на границе Желтого космоса с Индийским, маскируясь под совместное соединение западников и корейцев. Но сколько таких неизвестных планет еще оставалось в глубинах того же Желтого, Исламского или Черного космоса? Да и потом, крейсер-призрак мог запросто скрываться и на самом Западе, а там-то хрен полетаешь. Впрочем, это была забота уже не пилотов, и даже не их командиров. Раз уж у куда более высокого начальства жизнь, как говорится, беспросветная [29] , то в эту беспросветность входит и организация поисков неизвестного корабля. Наше-то дело простое — взлетел, долетел, задание выполнил и вернулся. Дорастем до генеральских погон — вот тогда и у нас голова болеть будет, а пока только ноги затекают
да отсиженная задница ноет. Ну теперь уже не затекают и не ноет — Воронин размялся, сдал машину технарям и направился на доклад к подполковнику Аникину.29
«Беспросветная жизнь» на военном жаргоне означает пребывание в генеральском чине, т. к. погоны генералов и адмиралов не имеют цветных просветов, как у офицеров
— О, Серега, вернулся, — Валя Хомич перехватил его на полпути. — К подполу на доклад?
Воронин кивнул, и так же понятно, куда.
— Тогда разворачивайся, — махнул рукой Хомич, — ни комэска, ни зама нет, все в штабе полка. Остались мы беспризорными сиротинушками.
Впрочем, сразу же бросалось в глаза, что сиротская участь, доставшаяся первой эскадрилье, поручика Хомича никак не печалит — очень уж широко Валя улыбался, аж светился. Воронин тоже не стал горевать по такому поводу, но все же поинтересовался:
— Что так?
— Вторая, кажется, что-то нашла, — хмыкнул Валя. — Час как их звено вернулось, ну и началось… Всех комэсков с замами в штаб полка сдернули, так там до сих пор и торчат. Вместе с виновниками торжества.
— Что они там найти-то могли? — спросил Воронин. — Впрочем, скоро, думаю, и сами узнаем…
— Это уж точно, узнаем, — согласился Хомич.
Если честно, поручика одолевала некоторая зависть к ребятам из второй эскадрильи. Надо же, накопали что-то… А с другой стороны, хоть какое-то прояснение. Впрочем, прояснения придется еще подождать, пока командиры поставят задачу, но в любом случае это уже не полная неизвестность. Что же они такого там нашли, раз полковое начальство так резко поставило на уши комэсков?
Ответ поручик получил куда позже, чем ожидал. Лишь к концу дня, отменив все вылеты и дождавшись возвращения тех, кто еще был в разведке, полковник Малежко опять собрал весь летный состав полка. Для начала пилотам показали объемное изображение болтающегося где-то на самых задворках Желтого космоса искореженного космического корабля — ту самую находку второй эскадрильи. Потом командир полка по своему обыкновению негромко пояснил, что пилоты имеют удовольствие видеть вооруженный транспорт, разбитый лучевыми орудиями. А потом, движением руки угасив недоумение своих подчиненных («что мы, раздолбанных посудин не видали?»), добавил, что повреждения, скорее всего, нанесены огнем орудий, аналогичных тем, что стоят на крейсере-призраке. Воронин, да, скорее всего, и не он один, испытал некоторое разочарование, однако, как ни крути, а это было хотя бы отдаленно похоже на зацепку.
Так же, видимо, думали и на более высоких командно-начальственных уровнях, потому что на следующий день сто первый авиаполк вылетел к месту находки в полном составе, и даже более того — в составе целого соединения.
Всех пилотов, кто хорошо летал на «мустангах», «совах» и «иголках», а таковых набралось почти две с половиной эскадрильи, вместе с машинами погрузили на легкий авианосец «Пластун», на этот раз замаскированный под западный танкер. Остальных пилотов и полный комплект русских «филиппков» и «шкафов» полка посадили на линейный авианосец «Чкалов». Охрану авианосцев взяли на себя легкий крейсер «Колчак» и четыре эсминца.
По плану соединение должно было выйти из гиперпространства с таким расчетом, чтобы до погибшего корабля оставался максимально длинный микропрыжок. После этого одна эскадрилья на западных машинах получала подвеску разведывательного оборудования и тщательно проверяла окрестности на предмет обнаружения чужих станций слежения и беспилотников. Ежели таковые обнаруживались, их следовало быстро и полностью уничтожить. Затем пространство вокруг мертвого корабля начинялось своими станциями слежения и беспилотниками, а все силы полка, изображавшие западников, организовывали охрану для ботов со специалистами, которые и должны были самым внимательным образом изучить повреждения несчастного вооруженного транспорта. Если во время этих работ появлялись чужие, их ожидало близкое знакомство с пилотами сто первого на «филиппках» и «шкафах», в том числе с асами из эскадрильи общей поддержки, эсминцами и крейсером. Причем знакомство, до крайности неприятное — у командующего русским соединением был однозначный приказ взять некоторое количество «языков», а остальных уничтожить вместе с кораблями, чтобы не оставалось свидетелей невероятной картины тесного взаимодействия русских и западников.