Через семь гробов

Когда спустились опять на первый этаж, Корнев увидел Хайди. Как ни странно, он узнал ее даже в скафандре — по манере двигаться. Подойдя ближе и всмотревшись, насколько это позволяла стеклосталь шлемов, в лицо своей любимой, Корнев увидел, что Хайди, мягко говоря, расстроена. Ну да, понятно, мало того, что пришлось снова побывать в далеко не самом приятном для нее месте, так еще и смотреть свою бывшую камеру, превращенную в крематорий. Роман не удержался и приобнял девушку, забыв, что они в скафандрах, но и Хайди, видимо, тоже об этом забыла, попытавшись уткнуться лицом в его плечо. Когда оба сообразили, что что-то не так и торопливо отшатнулись друг от друга, Корнева порадовало, что бравые егеря смотрели во все стороны, кроме как на них. Спасибо, парни!

По возвращении на авианосец ротмистр Йенекке опросил Корнева и Хайди, как положено, по отдельности. Он сразу предупредил Корнева, что запись этого опроса не имеет юридической силы, а нужна ему для своего начальства и последующей передачи в гестапо. Вот уже гестапо будет снимать с него показания по всей положенной форме, в присутствии русского консула и так далее. Кроме того, как заметил Корнев, ротмистра больше интересовали не события, связанные с пленом и побегом, а изменения, произошедшие на базе.

Хайди, первая общавшаяся с ротмистром Йенекке, ждала Корнева в коридоре.

— Рома…, — быстренько оглянувшись по сторонам, Хайди буквально на мгновение прижалась к Корневу всем телом и тут же отпрянула. — Рома, я скучаю…

— Я тоже, — ответил Роман. — Но скоро мы летим к тебе домой.

Кажется, Хайди не поняла.

— Мы летим на «Чеглоке», вдвоем, — растолковал Корнев.

Хайди одарила Корнева таким взглядом, что Роман готов был вот прямо сейчас начать отсчет времени до старта. Но тут вышел ротмистр Йенекке, и бедным влюбленным пришлось быстренько попрощаться самыми ничего не значащими словами и разойтись в стороны. Остановившись и повертев головой сначала в сторону уходящего Корнева, затем в сторону Хайди, ротмистр хмыкнул и, выждав еще несколько секунд, медленно пошел в ту сторону, куда уходил Корнев, но через какое-то время свернул в боковой коридор.

Дожидаться возможности снова остаться вдвоем Корневу и Хайди пришлось еще почти сутки. Трудно сказать, чем была вызвана эта задержка, но спорить не приходилось — как ни крути, а возможность уединения целиком и полностью зависела от того, когда германцы заправят «Чеглок» топливом.

На горючку союзники не поскупились — залили под завязку, а на вопрос Корнева, где, как и по какой цене ему оплатить это изобилие, командовавший заправкой унтер флегматично ответил, что у него приказ заправить русский корабль, а про оплату никаких распоряжений не было. Ситуацию прояснил подошедший лейтенант Брандт, обрадовавший Корнева тем, что топливо — это подарок, а заодно и пригласивший капитана–пилота к адмиралу.

У адмирала уже сидел офицер, видеть которого Корнев был очень даже рад.

— Вы, господин Корнев, уже знакомы со штабс–капитан–лейтенантом Нидермайером?

Ну да, по голосвязи Корнев со своим спасителем был знаком. А вот лично увидеться довелось впервые. Корнев с удовольствием пожал руку Нидермайеру, держа в памяти, что не стоит по русской привычке именовать его капитан–лейтенантом. [14]

— Вот и отлично, — улыбнулся фон Линденберг. — Фрегат «Брейвик» проводит вас до системы Райнланда.

14

В России восстановлена дореволюционная традиция в личном общении офицеров не употреблять приставки «под — » и «штабс —», как бы повышая собеседника в звании. Но у немцев приставка «штабс — » не понижает звание, а повышает. Так что назвать немецкого штабс–капитан–лейтенанта просто капитан–лейтенантом означает как бы понизить его в звании, чего вежливый собеседник, понятное дело, не допустит.

Глава 11

Ох, и не зря Корнев с Нидермайером просидели за расчетом согласования скоростей! Понятно, что считали компьютеры, но ведь данные нужно сначала правильно ввести, потом правильно уточнить, и наконец, еще раз проверить. Поскольку скорость входа в прыжок у «Чеглока» и «Брейвика» разная, нужно было рассчитать скорости обоих кораблей в гиперпространстве так, чтобы они вышли из него одновременно. Однако же человеческий разум, подкрепленный компьютерными технологиями, в очередной раз возобладал над бездушной физикой и математикой — у навигационной станции «Райнланд-8» «Чеглок» с «Брейвиком» вывалились из гиперпространства разом.

Их встречали. То есть, конечно же, встречали на самом деле «Чеглок». Звено «носатых» [15] быстро и четко перестроившись, образовало почетный эскорт. Корнев, получив координаты входа в коридор и передав управление автопилоту, повернулся к Хайди:

— Нравится, как нас встречают?

— Рома, это тебя встречают. Победителя пиратов и спасителя гражданки Райха, — однако же было видно, что Хайди распирает от удовольствия. — А меня… как правильно сказать — так, с тобой вместе?

15

Принятое среди русских пилотов прозвище истребителя Wertler We-207, состоящего на вооружении флигерваффе.

— Хватит прибедняться, — поддержал игру Корнев. — Раз меня, значит и нас.

Хайди ловко обвила его руками. Похоже, этих пяти суток уединения ей было маловато. Если честно, Корневу тоже. Вон, у молодых после свадьбы вообще медовый месяц, а тут и трех недель не наберется, да еще и с перерывом. Но, увы, вот прямо сейчас было абсолютно не до этого. Ну никак. Так что Корнев начал лихорадочно соображать, как бы перевести активность своей подруги на что-нибудь другое. И совершенно напрасно — что и когда можно, а что и когда нельзя, Хайди понимала очень даже хорошо, и сама заняла место во втором кресле, предварительно все же оставив на губах Корнева восхитительный вкус поцелуя. Ну такой уж у нее темперамент… Дело-то молодое.

«Брейвик» покинул их уже на орбите Райнланда, причалив к орбитальной крепости, посадку Корнев проводил, эскортируемый только истребителями. На этот раз сажать «Чеглок» пришлось хоть и в знакомом космопорту «Зигмунд–Йен–Раумфлюгхафен», но не абы куда, а аж в правительственный сектор. Еще до посадки диспетчер предупредил Корнева, что в этот раз ожидать таможенного чиновника не следует, и сходить с корабля господину капитану–пилоту и его пассажирке следует сразу же по приземлении. Означать это могло только то, что сейчас их будут торжественно и официально встречать.

И действительно — на обзорных экранах было хорошо видно, что отведенный для посадки «Чеглока» сектор заполнен людьми. Как и положено у немцев, все в строю, за исключением двух группок, державшихся кучками. Надо думать, одна из них — высокое начальство, другая — журналисты. Кто ж еще у немцев не будет в строю стоять-то?

С учетом местной погоды Корнев по достоинству оценил предусмотрительность союзников, снабдивших его подругу соответствующей одеждой подходящего размера. С его гардеробом это было бы сложновато. А так Хайди выглядела очень даже замечательно в ушитых по ее фигуре теплой серенькой куртке и пятнистых (расцветка «осень в лесу») брюках. Брюки Хайди заправила в свои высокие ботинки, воротник куртки расстегнула, благо, под ней был надет свитер с высоким воротником, косы вперед, да еще уложила их так, чтобы подчеркнуть высокую грудь — ну прямо хоть сейчас в видеоновости. А почему, кстати, «хоть»? Вот прямо сейчас сюжетик и сделают.

Так и получилось — едва Корнев и Хайди вышли на трап, как в их сторону нацелились голокамеры, по прикидкам Корнева, с полтора десятка точно. Оркестр грянул марш, как всегда у немцев, по–особенному будоражащий кровь и не то, что властно зовущий на подвиги, а прямо-таки к этим самым подвигам настойчиво подталкивающий.

Высокий и худющий как палка чиновник в черном кожаном пальто и фуражке с серебряным шитьем, представившийся министериальдиректором [16] райхсминистерства внутренних дел Мюссе, пожал руки Корневу и Хайди, после чего какой-то чин из его свиты, видимо, пресс–секретарь, произнес коротенькую, минут на пять, речь. Смысл речи сводился к тому, что пиратам и их пособникам места в космосе нет, а дружба и взаимопомощь Арийского Райха и Российской Империи, которую столь героически продемонстрировали капитан–пилот Корнев и фрейлейн Бюттгер, как раз и является примером того, как должны поступать все здоровые силы человечества. В общем, все правильно, слегка официально и в меру эмоционально.

16

Министериальдиректор — звание чиновника, соответствующее армейскому генерал–лейтенанту.