Через тернии

Запретными темами были только свадебное платье и торт.

Но все эти ответы и вопросы только утверждали ее во мнении, как много еще предстоит сделать и насколько важно следовать советам нанятого Катериной распорядителя церемонии.

Приглашения были уже разосланы и получены, каждому гостю отведено место.

Катерина очень боялась, что кто-нибудь из мальчиков или девочек простудится или заболеет какой-нибудь другой болезнью. К тому же один из детей, а то и все сразу в решающий день могли настолько переволноваться, что оказались бы не в состоянии двинуться с места и замерли бы как вкопанные посреди церковного прохода. От малышей в возрасте четырех – шести лет можно ожидать чего угодно.

– На свадьбе моей дочери девочка-цветочница на репетиции рассыпала лепестки по ковру просто безукоризненно, но в нужный момент не прошла и трех шагов, уронила корзинку на пол и вся в слезах убежала к матери, – сказала одна из женщин.

Элеана помнила этот случай, как и другой, когда мальчик, с неимоверной гордостью и чувством крайней ответственности несший атласную подушечку с кольцами, вдруг отказался отдать ее. Разразился скандал, завершившийся слезами малыша и общим замешательством.

Тогда это показалось ей забавным, да и теперь Элеану не слишком волновала возможность того, что дети совершат какую-либо ошибку или забудут свои обязанности. В конце концов, это свадьба, а не отрепетированная пьеса с участием профессиональных актеров.

Однако она знала, что мать придерживается совсем другого мнения.

Взглянув в направлении жениха, Элеана ощутила прилив знакомых чувств.

Темные, ухоженные волосы, великолепной формы голова. Прекрасно сшитый костюм подчеркивал ширину плеч. Слегка повернувшись, Андреас стал к ней в профиль.

Скульптурно вылепленное лицо, сильная челюсть. Хорошо развитые скулы и чувственные губы.

Как завороженная следила Элеана за каждым движением Андреаса… и представляла его обнаженным. Она прекрасно знала каждый сантиметр его тела, его кожи. В этот момент Элеана отдала бы все на свете за то, чтобы почувствовать его руку на своей талии. Можно было бы прильнуть к нему, предвкушая момент, когда они наконец-то останутся вдвоем.

Он испытывает к ней чувство искренней привязанности и откровенной симпатии, в этом она была уверена. Бывали моменты, когда Андреас, казалось, читал ее мысли. Но той особой, почти мистической связи, устанавливающейся между влюбленными друг в друга людьми, не ощущалось, как бы Элеане этого ни хотелось.

Знает ли Андреас, что она могла точно определить момент, когда он появлялся в комнате, для этого ей даже не надо было видеть или слышать его.

Срабатывало какое-то шестое чувство, и тело Элеаны реагировало так, будто Андреас касался ее…

Гости начали расходиться после одиннадцати часов. Однако Катерина и Георгос собрались только около полуночи.

Улыбаясь до боли в щеках, Элеана поблагодарила хозяев и под руку с Андреасом направилась к машине.

– Спокойной ночи, дорогая. – Наклонившись, Катерина чмокнула дочь в щеку.

Подождав, пока Андреас откроет дверцу, Элеана уселась, пристегнула ремень безопасности и откинулась на спинку сиденья.

– Устала? – спросил он, заводя двигатель.

– Немного. – Она закрыла глаза.

– Хочешь, чтобы я отвез тебя домой?

– Хороший вопрос. Только о каком доме ты говоришь? Моем, твоем или нашем?

– Выбор за тобой.

Так ли это? Новый дом был полностью отделан, оставались последние мелкие штрихи. Оказаться в своей спальне было весьма заманчиво, но утром мать наверняка учинит ей допрос с пристрастием. Кроме того, Элеана жаждала прикосновений его рук, ощущения его тела, ярости его губ.

– К тебе.

Андреас не сказал ни слова. Интересно, подумала Элеана, а вдруг ему все равно, куда бы я ни поехала?

До апартаментов Андреаса они добрались в полном молчании. Но, едва переступив порог, Элеана бросилась в объятия Андреаса, а позже, в постели, со страстью подчинялась всем его желаниям.

День выдался прекрасный, теплый, на ярко-синем небе не виднелось ни единого облачка. Около десяти часов Элеана, оставив машину на подземной стоянке и поднявшись по эскалатору, ступила на тротуар. Дел в этом районе у нее было немного – обойти четыре магазинчика, три из которых находились в одном квартале.

На это уйдет не более двух часов, прикинула Элеана, а потом обед с подружками. В три предстоял визит к парикмахеру, затем маникюр, а вечером просмотр иностранного фильма, который должен был выйти на экран только в следующем месяце.

Она любила выбирать себе одежду, обладая прирожденным вкусом. Делать покупки никуда не торопясь было приятно, и к концу своего похода Элеана оказалась вся обвешана пластиковыми сумками, от которых предстояло избавиться. А это означало, что придется вернуться к машине и уложить их в багажник…

Когда она вошла в ресторан, Деспина, Элизабет, Сара и Ребекка были уже на месте – две брюнетки, рыженькая и блондинка. Все они учились в одной школе, вместе мучились на уроках музыки и танцев и, хотя сильно отличались характерами и наклонностями, питали друг к другу искреннюю симпатию, крепко связывавшую их все эти годы.

– Ты опоздала, но мы тебя прощаем! – выпалила Деспина, прежде чем Элеана успела открыть рот. – Конечно, все понятно. Тебе надо было купить массу вещей. В наказание придется описать все в малейших деталях.

– Дайте сначала что-нибудь заказать, – взмолилась Элеана. И сказала склонившемуся над ней официанту:

– Минеральной воды с ломтиком лимона. И побольше льда.

– Ты купила, во что одеться в первую брачную ночь? – спросила Элизабет, и Деспина скорчила гримасу.

– Милая моя, в первую брачную ночь ей не понадобится ничего, кроме собственной кожи.

– Это верно. Но нужно же иметь что-нибудь прозрачное и сексуальное для начала, – вставила Сара.

– Да вы что, девочки, разве можно представить себе Андреаса, снявшего с нее свадебное платье, а потом облачающего в ночную рубашку? Хотела бы я на это посмотреть!

– Вам еще не надоело? – поинтересовалась Элеана, едва сдерживая смех.

– Еще нет, – объявила Деспина. – Надо же тебе хоть немного пострадать за все беспокойства, которые нам пришлось перенести по твоей вине. – Она начала загибать пальцы. – Примерки платьев, покупка туфель, репетиция свадьбы, возня с детьми как в церкви, так и вне нее, не говоря уже о салонах красоты и парикмахерских. – В ее глазах сверкнул смех. – И единственная награда за все это – поцелуй жениха.