Черкасов

Прямо в павильоне, метрах в десяти от декорации, сделали выгородку — «отель», как говорили участники съемки. Там стояли мягкие кресла, диван, всегда была свежая вода, лежал текст сценария, газеты, можно было немного перекусить. В перерывах между съемками или просто не занятые в очередной сцене исполнители отдыхали в «отеле», и на «Депутате Балтики» никогда не было обычных для других съемочных групп исчезновений актеров в студийных коридорах и бесконечной беготни помощников и ассистентов в поисках «вышедших на минуточку». Все эти нехитрые мероприятия не только помогали беречь творческое самочувствие, но и значительно сократили сроки работы над фильмом.

Конечно, не обходилось совсем уж без недоразумений, и однажды на съемке что-то рассердило Черкасова. Он вспылил и начал кричать. Это было так непривычно для него, что в павильоне сразу же наступила недоуменная тишина. А потом вдруг все рассмеялись.

— В чем дело? — обиженно спросил Черкасов.

Александр Зархи дружески обнял актера:

— Как жаль, что мы не успели сейчас снять эту сцену! Ты, Коля, сам бы увидел: это не ты сердился, а старик Полежаев.

«Это был гениальный актер, — говорит Зархи. — Он до такой степени вживался в образ, проникал в характер своего героя, что после команды „Мотор!“ я буквально физически ощущал, как на него накатывали десятки прожитых лет. Это выражалось в каждом жесте, даже в движении его пальцев. Когда коллеги не пришли на именины к Полежаеву, на душе у него очень тяжело. Чтобы не расстраивать жену, он заходит в свой кабинет. Видит штатив с пробирками, в которых у него идет опыт. Он берет одну пробирку, смотрит. И этот простой жест говорил о многом. В нем были и человеческое горе, и профессиональный автоматизм ученого. Все это показывал Черкасов».

Такое слияние актера со своим героем рождало творческую свободу, позволяло Черкасову и режиссерам смело импровизировать. Так появилась в фильме волнующая сцена ночного телефонного разговора Полежаева с Лениным, которой в сценарии не было.

Больше полутора месяцев прожил Черкасов в трехкомнатной квартире Дмитрия Илларионовича Полежаева, и хоть была она не на Васильевском острове, а в съемочном павильоне «Ленфильма» на Кировском проспекте, все в ней было сделано по-настоящему, даже паркет. И чувства, которыми жил актер, тоже были настоящими. Когда съемки закончились и плотники начали разбирать «Полежаевскую» декорацию и строить на ее месте новую, уже для другого фильма, у Черкасова появилось щемящее чувство расставания с родным домом.

1 января 1937 года «Депутат Балтики» был показан на общественном просмотре в Ленинградском Доме кино, а спустя немного времени в Московском. И в обоих залах зрители стоя аплодировали заключительной речи Полежаева в Петросовете. Это был огромный успех.

Так совпало, что в эти же январские дни вышел на экраны еще один фильм с участием Черкасова — «Остров сокровищ» по роману Стивенсона (режиссер В. Вайншток). Черкасов играл эпизодическую роль старого морского пирата Билли Бонса. Один зрячий глаз Билли смотрел на всех с большим подозрением, второй был закрыт черной повязкой, на плече сидел попугай. Старый пират хлестал кружками ром и сыпал налево и направо отборнейшие проклятья. «Я был в таких странах, где жарко, как в кипящей смоле», — говорил он грубым, хриплым голосом. В общем, это был хорошо знакомый всем «типичный пират». Билли Бонсом заканчивался для Черкасова период ролей, требовавших от актера всего лишь внешней выразительности. «Депутат Балтики» открывал новую страницу его творческой биографии.

В марте 1937 года фильм «Депутат Балтики» вышел на экраны. Равнодушных не было. В адрес съемочной группы начали приходить письма и телеграммы со всех концов страны. «Зрители Донбасса восхищены фильмом „Депутат Балтики“, — писали шахтеры. „Полежаев — образ, могущий стать идеалом для любого советского интеллигента“, — выражал мнение ученых профессор В. Квасников. Весной 1937 года в Лондоне, выступая на конгрессе мира и дружбы с СССР, А.Н. Толстой сказал:

— Перед моим отъездом я видел только что оконченный фильм «Депутат Балтики». Это эпизод из жизни русского ученого, ботаника и агротехника Тимирязева. Герою фильма 75 лет. Казалось бы, не слишком захватывающий сюжет о ботанике 75 лет. Но когда на полотне экрана перед вами бьется благородное человеческое сердце, когда мужество, честность, благородство и любовь к человечеству разворачиваются как широкая сюита, когда у зрителя закипают слезы благодарности к этому высокому, юному душой старику ученому, — уверяю вас, никакие штыковые атаки и военные марши, никакая самая горячая перестрелка между гангстерами и полицейскими сыщиками не увлекут и не захватят вашу душу, как фильм, подобный «Депутату Балтики».

Работа всей съемочной группы оценивалась чрезвычайно высоко, но, пожалуй, самый большой успех выпал на долю Черкасова. Автор сценария Л. Рахманов заявил: «Ведь несомненно же, актер Черкасов в своем необыкновенном перевоплощении превзошел и самые смелые и самые робкие мои надежды. Я и не мечтал о таком совершенстве». Черкасовским Полежаевым восхищались коллеги по профессии — актеры, режиссеры. «Мы смотрели фильм втроем: Берсенев, Гиацинтова и я, — рассказывает С. Бирман. — Вышли из кинотеатра потрясенные. Сразу же решили позвонить в съемочную группу и отдельно Николаю Константиновичу, поздравить. У нас было радостное чувство встречи с огромным дарованием».

Вместе с режиссерами Черкасов выступал перед зрителями в заводских клубах, кинотеатрах. Они отвечали на массу вопросов и убеждались, как горячо восприняли зрители благородную патриотическую тему фильма. «Депутат Балтики» сразу же и навсегда вошел в число лучших советских фильмов, в одном ряду с «Чапаевым», «Трилогией о Максиме», «Мы из Кронштадта».

В этом же 1937 году, фильм был показан на Международной выставке в Париже и был удостоен высшей награды — «Гран-при». В адрес авторов фильма начали поступать письма из-за рубежа. Писал Ромен Роллан: «Это один из первых фильмов, где внутренняя жизнь героя сливается с бурным действием масс. Продолжайте работу в этом смысле!» Самые теплые слова были получены от Мартина Андерсена-Нексе: «Депутат Балтики» — один из прекраснейших фильмов, когда-либо виденных мною: человечный, простой, задушевный, глубоко захватывающий и волнующий, убежден, что этот фильм окажет огромное воздействие на интеллигенцию старого мира». В одной из зарубежных газет, высоко оценивающей мастерство Черкасова, было сказано, что он является «самым политическим актером нашей эпохи».

Как и профессор Полежаев, Черкасов был счастлив тем, что его труд стал нужным народу, всей стране. К артисту пришла слава. Она не вскружила ему голову, да и не могла вскружить. Это было бы несовместимо не только с его собственным характером, но и с характером Дмитрия Илларионовича Полежаева. Произошла удивительная вещь: киногерой, начав свою прекрасную жизнь на экране, в то же время никак не расставался с воплотившим его актером, помогал ему своим огромным жизненным и гражданским опытом.

Осенью 1937 года Черкасов должен был выступить на общегородском предвыборном собрании интеллигенции Ленинграда. Он был членом Свердловской окружной избирательной комиссии, и ему нужно было рассказать о кандидате в депутаты Верховного Совета СССР первого созыва, своем старшем товарище по театру — народной артистке Советского Союза Е. Корчагиной-Александровской. Собрание проходило в Таврическом дворце. Среди присутствующих был М.И. Калинин. Перед началом выступления Черкасов очень волновался. Ведь в этом зале выступал сам В.И. Ленин. Но, поднявшись на трибуну, он вдруг почувствовал себя уверенно и свободно — он вспомнил, как год назад он поднялся на эту же самую трибуну профессором Полежаевым…

А год спустя, в октябре 1938 года, профессор Полежаев вышел на сцену Большого театра в Москве. Шел концерт для участников торжественного собрания, посвященного 20-летию ВЛКСМ.

Полежаев вышел на трибуну, оглядел зал. Зрители, узнавая старого профессора, начали аплодировать. Полежаев поднял руку, и зал замер.

— Господа… Господа, я не оговорился. Я вам говорю — рабочим и работницам, крестьянам и крестьянкам, солдатам и морякам. Вы — хозяева и подлинные господа на шестой части мира… Приветствую вас от лица науки, обязанной думать о вашем настоящем и вашем будущем счастье…

Полежаев говорил с сидящими в зале комсомольцами как старший товарищ и как современник. Зал чутко реагировал на каждое его слово. Но вот в голосе старого профессора послышались хорошо знакомые зрителям фильма задорные нотки:

— Как вам известно, в конце той картины, которую про меня снимали, я был буквально накануне смерти. Так вот не вышло! И обещаю вам, господа комсомольцы, торжественно обещаю в день вашего юбилея — всегда быть с вами, куда пошлет партия, на учебу, на защиту границ, в небеса, на полюс, па дно океана — для счастья нашего народа и всего человечества!

Николай Константинович Черкасов впоследствии не раз вспоминал этот вечер. Он говорил, что редко ему приходилось испытывать такое волнение, чувствовать такой подъем аудитории…

Всенародное признание, окружившее фильм «Депутат Балтики», явилось основанием для присвоения Черкасову звания заслуженного артиста РСФСР.

Трудно переоценить значение роли Полежаева в творческой судьбе артиста. Сам он говорит так:

«На примере „Депутата Балтики“, в работе над образом Полежаева я впервые понял, что дает актеру настоящий, остро и правдиво, всесторонне очерченный жизненный конфликт…