Чёрная Книга Reverse Falls

— То есть, ты хочешь сказать, что можешь спокойно отнестись к любому своему решению, если оно удачное? Но не к ошибкам? То есть, ты не можешь терпеть, когда кто-то пытается подорвать твою манию контролировать всё, быть главной везде. Так ведь?

Она попыталась послать в его сторону испепеляющий взгляд, который Гидеон тут же отвёл. Да, было не совсем честно так делать, однако, всё-таки, надо было попытаться ей вправить мозги. Хотя бы, чтобы быть самому уверенным до конца, так что он продолжил:

– Нет, я, конечно, привык к определённой, даже весьма солидной доле высокомерия от тебя... Но это... Это уже слишком даже для тебя.

Мэйбл поражённо уставилась на него.

— Пайнс, я даже не думал, что когда-либо это скажу, — продолжал напирать он, — но ты обыкновенная чёртова высокомерная идиотка.

Она снова попыталась испепелить его взглядом, но почти сразу же опустила глаза.

– Вот ответь, где ты виновата во всём этом?

Она резко обернулась в его сторону, на несколько секунд замолчала, однако вскоре всё-таки ответила.

– Хотя бы в том, что всё это вообще произошло.

Мэйбл только и занималась, что аки паук наблюдала за всем творящимся тут. Да, как ни странно, однако это оказалось самым удобным способом поведения в такой ситуации, коли уж ей приходится строить из себя начальницу. Сидеть себе в центре паутины и ждать, пока кто-то не начнёт дёргать за ниточки, а не пытаться успеть везде. Делегирование полномочий рулит.

Тем более что проблемы могли прийти откуда угодно, как уже показало происшествие с Нортвест. Чёрт, теперь придётся менять окно. Кстати... Если эта штуковина работает на магнитах, то надо будет её как-нибудь позаимствовать и разобрать на кусочки.

– Нет, сестрёнка, – раздался беззвучный голос близнеца, хотя он сам находился через несколько комнат, – сестрёнка, я совершенно не понимаю, как…

– Эй! – возмущённым тоном, насколько это вообще применимо для такого способа связи, – Не наглей! Я, конечно, понимаю, но это уже как-то слишком уж бесцеремонно, если ты докапываешься до моих мыслей, даже не удостоив появления в комнате.

– Ладно, ладно, – язвительным тоном ответил Диппер, – меня беспокоит кое-что другое. Притом серьёзно беспокоит.

– О?

– Чего?

– О.

– Да хватит уже окать, Мэйбл, на тебя плохо влияет этот городок.

– Да нет, я про О*. Ну, так зовут ту самую речку, куда ты удрал от надвигающегося Ловкача, – она с удовольствием от этого воспоминания опёрлась на спинку в кресле, – Впадает в озеро, а из него, – это две реки с одним названием, – в итоге в Колумбию. Тебя беспокоит она?

– Эм… Нет, тьфу ты, не она. Меня беспокоит кое-что другое. Не прошло и двух дней, а мы уже повстречались с кучей местной живности. Особенно мне запомнилась кикимора…

– Да ну? А я даже как-то не успела её разглядеть под рухнувшей Нортвест, – Мэйбл отпила чаю из чашки, разумеется оттопырив мизинчик. Да, у нашей семьи выпендрёж у семьи в крови.

– Вот о чём я тебе и говорю, – таким же спокойным тоном продолжил брат, – Нам тут за два дня выпало на орехи, да так, что таким количеством орехов заинтересовалась бы монопольная служба. И это всё появилось только когда тут мы. Вот когда тут был Стэнфорд, мы ничего не слышали.

– Считаешь, что он обо всём знает? – спросила Мэйбл, смакуя обжигающий горло горячий напиток.

Чай, кстати, был на редкость хорошим. Именно такой кондиции, когда горло от него обжигается, но вместе с тем он всё ещё манит к себе. Мда, если уже удаляться в философствование, то в этом имеется что-то ненормальное. Боль с удовольствием… Да, определённо, это ненормально.

Хотя… можно подать это как любовь чувствовать превосходство за преодоление чего-то, что пугает остальных. А вот это уже эгоцентрично, самовлюбленно и самодовольно. И… в моём вкусе. И да, этот городок учит относиться к жизни с иронией. И заодно Мэйбл отблагодарила себя, что эти мысли она таки не сообщала брату.

– Возможно, – медленно, раздумывая над своими же мыслями начал отвечать ей брат, – Возможно. Хотя… Весьма вероятно, что этот фокус магнита обращён именно на нас.

– Либо всё-таки он обо всём этом знает, однако стремится не говорить, – выждав пару секунд выдала догадку Мэйбл.

– Да, ты права. Но вот только зачем? Потому он, похоже, ничего не пытается сделать. А у него сколько лет уже было…

– А ты не думал, что это может быть желанием скрыться от нашей чокнутой семейки? – спросила Мэйбл.

– Эм… Ну, тут ты, пожалуй, права. Ладно, в любом случае нам это ничего не даст.

– Нет, конечно, вариант пыток остаётся…

– Да, но в данном случае он не самый лучший выбор, – с философскими нотками в голосе ответил он, – да и, если он такой великий мастер конспирации, да ещё и с такой фигурой, то, если мы что-то узнаем, нам неделю придётся пить вино и распивать гимн.

– Вино? Из блюдца и на завтрак?

– Угу, сорт «Сухой Дийкстра».*

– Ладно, тогда, бро, – по показному тщательно выдавая каждое слово начал Мэйбл, – коли ты уже закончил выкладывать свои параноидальные подозрения, то окажи мне услугу, оставь мои мысли в покое.

– Ладно, ладно, сестрёнка, однако, говорю тебе, тут наверняка ведётся какая-то игра, в которую играем и мы. Только вслепую, а вот это совсем не комильфо.

– Понимаю… – она на несколько секунд задумалась, да к тому же, в кружке уже кончался чай, – если уж так, то можем попытаться провести «обыск» в его комнате, однако будь у него хоть только капля благоразумия, то он бы не стал оставлять тут ничего.

– Знаю, а он весьма и весьма умён, – она почувствовала что-то, словно он только что потёр переносицу, – Только вот это всё напоминает либо детективный нуар, где герои полсюжета не знают – кто их враг, чему я был бы рад, либо какое-то аниме про обыкновенных японских школьников, что нравится уже куда меньше.

– Да, ты прав. Тут я с тобой согласна, однако ниточек, за которые мы могли бы дёргать, у нас пока что нет.

– Ладно, тогда…

Он внезапно прервал связь, хотя было ясно, что он уже и так собирался, а из-за стен послышался какой-то крик на тему того, чтобы не смотрели в глаза. А после… После раздался громоподобный рык. А вслед за этим – довольно вульгарная четырёхбуквенная ругань.*

– И, по-твоему, ты могла это знать? Конечно, задним числом все мы мудрецы, однако, когда всё доходит до опасности, у нас нет времени задумываться над подобным.