Черная книгаТаинственные люди и необыкновенные приключения

И Емельянов тут же рассказал оба сна.

Женщины внимательно выслушали Емельянова, и Маруся немедленно заявила, что ей страшно, и что теперь она будет бояться спать. А хозяйка заметила:

— Ой, Господи Боже, какой же вы паникер! Стыдитесь! А еще мужчина!

Емельянов покраснел: ему стало стыдно. На самом деле, что, собственно говоря, случилось? Почему это он пришел к хозяйке в полночь рассказывать ей свои сны? Просто какая-то чепуха.

Он поднялся со стула и сказал;

— Простите за беспокойство. Возможно, что все это — чепуха. Т. е. дай Бог, чтобы это было именно так.

Он направился к двери, но Маруся тихо воскликнула:

— Мне страшно. Я не буду одна спать на кухне.

— Тогда ложись здесь у меня на другой кровати, — предложила хозяйка.

И Маруся осталась в спальне.

У Емельянова вертелось на языке предложение внимательно осмотреть весь дом, но, боясь прослыть отъявленным трусом, он воздержался от этого предложения и покинул обеих женщин.

Войдя к себе в комнату, он некоторое время внимательно прислушивался к ночным шорохам, но на этот раз в доме было все тихо, и даже сверчки перестали стрекотать. Не было также слышно противной ночной птицы. Емельянов разделся, потушил свет и лег спать.

IV

На этот раз он спал совсем недолго. Ему приснилось, что над ним с грохотом и треском разверзся потолок, и из прорыва показалось лицо все того же старика, который кричал ему:

— Беги отсюда, пока еще не поздно! Беги немедленно!

В ушах Емельянова стоял еще этот грохот, когда он подскочил с кровати и зажег свет на письменном столе, а затем и верхний. Он ходил по комнате, шумя и толкая стулья, и опять проклятая ночная птица закричала, но теперь уже где-то совсем близко, как будто в саду у самого дома.

Воображение Емельянова было так возбуждено, что ему казалось, будто грохот еще продолжается в соседней комнате, где находился кабинет хозяина.

— Нервы, — подумал Емельянов, — все — нервы. Однако бежать отсюда надо: уж слишком настойчиво старик предлагает мне оставить это помещение. Черт с ним, — уйду; все равно не усну: нервы пошаливают.

Он оделся, накинул на себя пальто, все время чутко прислушиваясь и в то же время думая:

— Пусть хозяйка поступает, как она хочет, а я все же уйду.

В доме царила тишина.

Он открыл дверь в коридор и осторожно выглянул. Ничего, — все тихо.

Он постоял некоторое время у двери, прислушиваясь. Немного успокоившись, он вышел в коридор и направился к хозяйской спальне.

— Это вы опять? — крикнула хозяйка, когда он попросил разрешения войти. — Дадите ли вы мне сегодня спать?

Но входите же и скажите, что там нового случилось?

— Я именно потому и постучал к вам, — пояснил Емельянов, — чтобы дать вам возможность спокойно спать до самого утра. Я ухожу и уже не буду вас беспокоить.

Маруся не спала. Услыхав заявление Емельянова, она забеспокоилась и воскликнула:

— Как! Вы уходите и оставляете нас одних?

— У меня нервы пошаливают, — объяснил Емельянов, — и я не могу тут оставаться.

— А что же тут страшного? — настаивала Маруся. — Признайтесь, может быть, вы что-нибудь увидели или услышали.

— Я ничего подозрительного не обнаружил на этот раз, но мне уже третий раз снится все тот же сон.

— Все тот же сон? — воскликнула Маруся. — Опять собака и бандиты?

— Нет, на этот раз мне опять приснился старик, который приказывает мне покинуть дом и уходить.

— Трус вы и больше ничего, — спокойно заявила хозяйка. — Можете уходить!

Но Маруся прошептала:

— Мне страшно Я боюсь тут оставаться.

— Можешь уходить и ты, — уже с некоторым раздражением сказала хозяйка. — Но чтобы завтра ты была здесь.

— Николай Васильевич, — попросила Маруся, — подождите меня. Я сбегаю на кухню и оденусь.

Она закуталась в одеяло и выбежала из комнаты. Емельянов же извинился перед хозяйкой:

— Мне крайне неприятно, что я вам сегодня причинил столько беспокойств. Дай Бог, чтобы эти беспокойства оказались необоснованными Желаю вам спокойного сна.

— Нечего сказать, — съязвила хозяйка, — хороший храбрец! Женщина остается, а он бежит из дому. Тоже мне, мужчина называется. Можете идти, — вы мне не нужны.

Емельянов, стараясь не шуметь, покинул спальню. Он прошел в кухню.

Маруся была уже одета. Оба они вышли из дому, заперев за собою дверь на ключ.

Ветер продолжал бушевать. Лился дождь. Деревья жалобно поскрипывали.

Вдруг вблизи раздался лай собаки. Маруся невольно прижалась к Емельянову и прошептала:

— Послушайте, собака лает у нас в саду. Откуда она взялась? Ведь уже за полночь!

— Тихо! — шепотом же произнес Емельянов. — Помолчите!

Они стояли некоторое время молча, и Маруся трусливо прижималась к Емельянову.

Лай больше не повторялся. Зато крикнула ночная птица и на этот раз тут же, под боком. Очевидно, она кричала в саду.

— Маруся, слыхали ли вы эту ночную птицу когда-либо раньше? — шепотом спросил Емельянов.

— Никогда в жизни.

— Так откуда же она могла взяться? Ведь теперь осень, и никаких ночных птиц не должно быть.

Вместо ответа, Маруся потащила его за руку:

— Пойдемте, — мне и тут страшно.

Емельянов не стал возражать. Они направились к центру города.

— Пойдемте со мною к моим родителям, — предложила Маруся. — Вы там переночуете.

— Зачем же я буду их беспокоить, — возразил Емельянов. — Я пойду на вокзал и там дождусь утра. А по дороге я зайду еще в полицию.

Он довел Марусю до самой квартиры ее родителей, и здесь они расстались.

Емельянов отправился на вокзал. Здесь текла шумная жизнь, были люди, было достаточно света.

Емельянов подумал:

— Какая чепуха все эти сны! Какой я дурак! Зачем я ушел из дому?

Он посмотрел на часы. Была половина второго. Зайдя в буфет, он попросил кофе и просидел за столом до рассвета.

V

В половине седьмого утра Емельянов покинул вокзал и направился к Марусе, чтобы вместе с нею вернуться домой.