Черная кошка

В своих предположениях я исходила из того, что, если, убив Эльвиру, бомж поехал на вокзал, следовательно, именно вокзал является местом его постоянного обитания. Правда, не очень понятно, за каким дьяволом его понесло на кладбище, но... не будем усложнять. С кладбища убийца поехал сюда, значит, и мне для начала нужно попытать счастья именно здесь. А уж дальше... буду действовать в зависимости от результата.

Конечно, в действительности бомж, которого я разыскивала, мог иметь постоянное место обитания где угодно, но на данный момент вокзал был моей единственной зацепкой, и я начала его отрабатывать.

По моим соображениям, любой уважающий себя бомж, разжившись деньгами, первым делом должен был истратить часть их на выпивку. Поэтому для начала я направилась в вокзальный буфет.

Он не был предназначен для посещения VIP-персон, и хотя на меня посмотрели там не очень дружелюбно, но прогонять не стали.

– Слышь, красавица, – доверительно обратилась я к дородной буфетчице, когда очередь рассосалась. – Дружка своего ищу. Ай, хорош дружок! И богатый. Так угощал меня вчера, так угощал... сережки обещал подарить. А сегодня – глядь, ан его и нет. Не видала?

– Делать мне больше нечего, как за дружками вашими следить. Вон в подсобке их целая куча валяется, выбирай любого. Пьянь непробудная...

Похоже, буфетчица была сегодня не в настроении. «А где, интересно, у них подсобка?»

– Слышь, красавица, да ты не сердись, – попыталась подмазаться я. – Парень-то уж больно хорош. Жалко такого упускать. С таким не пропадешь! У него и на выпивку всегда есть...

– Это ты не Витька нашего случайно ищешь? – вступила в разговор вторая дама, по дородности ничуть не уступавшая первой. – У него теперь подружек этих, что собак нерезаных. Только мало вам теперь от него толку будет. Вторые сутки не просыхает. И откуда у них только деньги берутся? Ладно бы работали где-то, а то ведь...

– Эти всегда найдут, – раздраженно сказала первая буфетчица. – А нету, так и сопрут, недорого возьмут. Где вот он их взял, этот Витек твой? Каждый божий день и сам напивается, и всю шваль эту поит...

– Почему это он мой?

Диалог грозил перейти в нежелательную для меня плоскость, поэтому я посчитала нужным вмешаться.

– Слышь, девчонки, а вы бы отвели меня к нему, а? Где у вас эта подсобка?

– Ну конечно! Щас! – в два голоса завопили на меня толстухи. – Чтобы ты там сперла чего-нибудь... Иди отсюда!

– Да чего вы, девчонки? Я ж...

– Иди, иди, а то щас милицию позовем!

Мне снова пришлось ретироваться. Но в загадочную подсобку я решила проникнуть во что бы то ни стало. Хотя для начала неплохо бы мне снова принять человеческий облик.

Я направилась к камере хранения, взяла свою сумку и с ней пошла в дамский туалет. Меня сопровождали подозрительные взгляды, и было понятно, что при всем желании долго расхаживать по вокзалу в таком виде я все равно не смогла бы. Еще немного, и меня задержала бы милиция.

Умывшись и переодевшись, я расчесала волосы, и, хотя эта операция не помогла полностью удалить с них следы туши, но все-таки они стали выглядеть более-менее прилично. Теперь, в своем повседневном брючном костюме, с нормальным лицом и причесанными волосами, я могла спокойно идти, куда требовалось, не привлекая к своей персоне нездорового любопытства.

Разумеется, первым делом я ринулась отыскивать подсобку. Снова оставив сумку, теперь уже с лохмотьями, в камере хранения, я вышла на улицу. По моим представлениям, подсобка – это такое помещение, которое находится где-то на задах. В данном случае в тыльной части буфета. Через нее подвозятся продукты, загружаются и выгружаются грузы, значит, дверь этого помещения должна выходить на улицу.

Руководствуясь этими несложными соображениями, я вскоре действительно набрела на некую дверь на заднем дворе, которая была гостеприимно распахнута и вела в какой-то длинный коридор. Возле этой двери сидел чумазый черно-белый кот и лизал лапу. «Снова кошки, – подумала я и неизвестно почему вспомнила сон, который приснился мне в камере. – Бомжи и кошки... А сон-то и правда оказался в руку!»

Немного пройдя по пустому коридору, я обнаружила справа от себя помещение, дверь в которое тоже была открыта. Но, в отличие от коридора, оно не пустовало. Из него доносились человеческие голоса, причем не очень трезвые.

– Витек!! – вдруг завопил кто-то так, что я вздрогнула.

– Да не трожь ты его, – раздалось в ответ.

– Нет, пусть скажет! – не успокаивался первый голос.

– Да ладно тебе...

– Нет, пусть он скажет...

Еще немного поспорив, собеседники наконец успокоились, и беседа снова вернулась в мирное русло. Из небольшого подслушанного мной диалога я смогла сделать два очень важных вывода. Во-первых, было совершенно очевидно, что Витька (который, по всей вероятности, и был тем самым человеком, интересовавшим меня) в комнате нет. И, во-вторых, было понятно, что он находится где-то поблизости.

Вероятно, дальше по коридору имелись еще какие-то помещения, но пройти мимо открытой двери незамеченной не представлялось возможным. А повидаться с Витьком хотелось бы наедине.

Я стояла и раздумывала над тем, как же мне продвинуться дальше по коридору, но ничего путного в голову не приходило. Тогда я решила просто пройти мимо этой открытой двери, положившись на правило: «Если не хочешь, чтобы человек тебя заметил, не смотри на него». Мужики за дверью были уже достаточно пьяны... кто знает, может, мне и повезет? Ведь наглость, говорят, второе счастье.

Как оказалось, пословица не врала. Не скажу, чтобы меня совсем не заметили. В тот момент, когда я проходила мимо дверного проема, оживленная беседа на минуту стихла... но почти сразу же возобновилась с прежней силой. Видимо, они решили, что я – одна из тех, кто имеет право ходить здесь.

Мои предположения полностью подтвердились. Отойдя несколько шагов от первой двери, я обнаружила вторую. Она была закрыта, но не заперта. Открыв ее, я оказалась в небольшой комнате, где стояли два старых ободранных дивана. На одном из них лежал человек.

Человек этот был довольно крупного телосложения и высокого роста. В остальном он ничем не отличался от всех прочих бомжей. Грязные штаны, рабочая куртка, давно потерявшая цвет и форму, кудлатые спутанные патлы. Он спал, лежа на животе, и лица его не было видно. Желая взглянуть на его физиономию, я попыталась перевернуть мужчину на спину.

Это движение неожиданно для меня вдруг пробудило у клиента функцию речи, и, ни на секунду не просыпаясь, Витек произнес:

– Придушил, как тать!