Черная луна Мессалины

Он чуть было не испортил все дело, когда Татьяна приехала в высотку к Эдуарду. Стоя под окнами в укрытии, я видела, как генерального вывозили в лес его же охранники, которых перекупила так называемая американка. Бизнес и деньги убитого новая Лилит оставила охране. Ей нужна была лишь подвеска. Американцы полагали, что обезопасили себя, заручившись алиби на момент похищения гребня, которое, конечно же, подтвердили бы и диджей Давид, и сотрудники нашей кухни. И даже дворник Рашид, рассказав о фотоснимках.

Одного они не учли – скрытой видеокамеры, установленной в VIP-гримерной Секси Бум. Аппаратура запечатлела руку порнодивы, на секунду появившуюся в кадре в тот момент, когда охранник Гриша и бизнесмен Эдуард Громов стояли к ней спиной, готовясь делать фотографии. На пленке отлично видно, как Секси Бум взяла со стола гребень и сунула в пакет с бигуди. Конечно, фотоснимки – довольно слабое доказательство невиновности американцев, но, пока бы милиция допросила всех побывавших у Мессалины мужчин, прошло бы изрядное количество времени, и команда Секси Бум была бы уже далеко.

В конце концов кражу бы списали на исчезнувшего в неизвестном направлении Эдуарда Громова, тем более что перед самым Новым годом генеральный директор крупнейшей в России фирмы по торговле медоборудованием взял в банке изрядный кредит. Так называемые «хлопковые» кредиты – дело обычное для теневого бизнеса в наши дни. Деньги взял – и скрылся. Без вести пропал. И никому ничего не надо отдавать. Однако кредит тут ни при чем. Громов скрылся не просто так. Ему помогли. Гастролеры даже не догадывались о съемке, которая велась в подъезде сталинского дома в тот момент, когда персональный шофер с личным охранником выносили господина Громова из его квартиры, а Татьяна шла за ними следом и подтирала кровавые следы. Я собиралась показать американцам эти кадры с видеокамер перед самым их отъездом и в обмен на пленки потребовать реликвии.

Само собой, что аутентичный гребень не вернулся бы в музей. Я уже договорилась с непревзойденным мастером ювелирных дел, способным за пару дней выполнить точную копию лунного гребня, и после праздников подделка должна была сменить оригинал, в то время как настоящий гребень упокоился бы в резной шкатулке рядом с драгоценной фигуркой химеры. Роман вообще не должен был ничего узнать. Он должен был лишь связаться с Кульбицким. И все. Все!

Но неугомонный борец за светлое будущее человечества, Николай Аронович Цацкель, экстрасенс-самоучка, все лез и лез не в свое дело, пока не довел ситуацию до катастрофы. Ума не приложу, как его пустили в клуб и почему позволили вести в зале съемку? Должно быть, он проник в «Эротику» в тот момент, когда охранник Григорий проводил время у Мессалины. И на съемку не обратили внимания, ибо все были поглощены великолепным шоу и неожиданным скандалом.

И разве я могла предположить, что «тот человек», о котором мне рассказала Элька, – это вовсе не милый мальчик Денис, а развратная Секси? Подумать только! Я сама толкнула свою девочку в объятья новой Лилит! Когда только эта тварь успела заморочить моей дочери голову? Я уверена, что Секси знала, что делает, когда подстерегала Эльку, чтобы как бы невзначай бросить пару комплиментов и завести с ней знакомство. Дочь Темной Матери в который раз соблазнила хранителя. В данном случае – хранительницу, чтобы устранить угрозу в ее лице. И не помогли ни строгое бабушкино воспитание, ни врожденные Элькины порядочность и скромность. Чары Лилит порой сильнее здравого смысла. Против них бывает невозможно устоять.

Элька! Моя Элька! Милая девочка! Как я тебя люблю! Я не сумела уберечь тебя от беды, ибо была занята гребнем и подвеской. Эти реликвии точно поработили нас. Члены моей семьи только и делают, что гоняются по миру, собирая артефакты в ларец и пытаясь уберечь их от Лилит. Но дочь Тьмы снова и снова находит способ завладеть своим приданым. Я могу прямо сейчас подобрать их из снега и убрать в ларец. Только надолго ли? Рано или поздно они ведь снова попадут в руки той, кому предназначены.

Хранители больше не могут ничего сохранить. Бабушка серьезно больна, ее брат стар и бесплоден, моя мать вышла из детородного возраста. Моей нежной, любимой Эльки больше нет. Без нее я тоже не буду жить. Род Исаака Леви закончен. Наших предков изрядно помотало по миру, и нигде они не находили покоя и счастья, точно гонимые неведомым проклятьем. От некогда благородной фамилии остались лишь устные легенды, передаваемые от матери к сыну и дочерям, рассказываемые бабушкой внучке. Видно, я тоже оказалась слаба, ведь я всего лишь обыкновенная женщина, дочь земной Евы, и для меня убить пусть даже Николая Ароновича – это за гранью добра и зла. Для меня свята жизнь человеческая, а единственно возможное счастье – это любовь к своему ребенку.

Размазывая по щекам слезы отчаяния, перемешанные с тушью, и стараясь не смотреть на изуродованные аварией тела, я шагнула на шоссе и стала ждать. Мы с моей девочкой могли бы попытаться все изменить. Но поздно о чем-то сожалеть. Пусть остается в снегу рядом с обломками машины и телами дорогих мне людей то, что хранило шаткое равновесие в бессмертной душе Лилит. Гребень и химеру найдут посторонние, и артефакты непременно попадут к своей новой хозяйке. Мир повернется вспять. И не моя вина в том, что с этой минуты отныне и навсегда законы Великой Темной Матери будут править Вселенной.

И пусть все катится к черту! Мне нет до этого дела. Пусть воскреснут Содом и Гоморра! Пусть на землю придет безумие и матери отвернутся от детей, а дети – от родителей. И мужчины станут брать себе в жены мужчин, а женщины выходить замуж за женщин. В однополые пары отдадут малышей, отнятых в нормальных семьях, и детям в младших классах станут объяснять, как надевать презерватив и что после этого делать. И так будут множиться выродки, не способные ни зачать, ни родить, ни воспитать своих детей. Землю заполнят сибариты, знающие одни лишь наслаждения. И мир, живущий по законам Лилит, умрет без старых добрых семейных ценностей, но мне на это плевать. Пусть этого мира вообще не станет. Я уже не хочу ничего. Ничего!

Темноту горизонта осветило далекое зарево фар несущейся по шоссе машины, и на меня снизошло умиротворение. С каждой секундой сокращалось расстояние между мной и стремительно приближающимся автомобилем, который принесет избавление от этой жизни, лишенной смысла без моей девочки. Я закрыла глаза, чувствуя, как на горящее лицо падают ледяные снежинки. Короткая вспышка боли – и я соединюсь с Элькой.

– Мама?

Чуть слышный шепот дочери вернул меня к действительности. Я обернулась и пристально вгляделась в кровавое месиво, состоящее из человеческих тел и кусков железа. Аккумулятор сел. Фары «Жигулей» больше не подсвечивали окрестности. На черном зимнем небе висела низкая луна, еле-еле освещая останки машин и людей. Должно быть, показалось. Вот так и сходят с ума. Подожди, милая. Уже скоро, Элька! Уже скоро.

– Мамочка, мне больно!

Протяжный всхлип и стон. Не может быть! Она жива! Жива! Я кинулась к такси.

– Элька! Потерпи, родная, я сейчас!

Дернула на себя перекошенную дверцу автомобиля, приоткрытую ранее, и ринулась в салон. В висках стучало: «Жива! Жива! Жива!» Элька выпала из машины. Дрожащими руками я ощупывала ее тело. Вроде бы цела. Только нога распухла над сапогом. И кровь на ней чужая. Кровь Секси Бум.

– Сейчас, сейчас, моя девочка!

Я бросилась к дороге. По пути подняла из снега и, обтерев, спрятала лунный гребень и золотую химеру в карман пуховика. Выбежала на шоссе, размахивая руками и привлекая внимание летящей на меня машины. Силы вернулись ко мне, хотелось свернуть горы.

– Эй! Помогите! Там авария! – кричала я. – Пострадали люди! Моя дочь ранена, нужна срочная помощь!

Теперь все хорошо. Элька со мной. Мы вместе. Мы еще зажжем огни на нашей елочке! И ни за что не допустим, чтобы мир поглотила тьма.