Черная Луна
Шрифт:
При этой мысли Карис невольно вспомнился сероглазый мечник Вент. Уж он-то знал, как утолить голод женской плоти! Он был груб и нежен, страстен и безмерно ласков. И к тому же — что в глазах Карис придавало ему еще большую Ценность — никогда не давал волю чувствам. Вент не знал ни любви, ни ревности. Карис слыхала, что он стал первым бойцом герцога Кордуина — после того как Тарантио отказался занять это место. И с тех пор убил в поединках пятерых. Что ж, если Вент по-прежнему в Кордуине…
Солнце высоко стояло в безоблачно синем небе, а Карис все ехала меж зеленых холмов. Справа от себя она заметила сокола: сложив крылья, тот пикировал на добычу — невезучего кролика. Осадив коня, Карис огляделась, не мелькнет ли
И тогда ей почему-то припомнилась ночь, когда она залучила на свое ложе стражника по имени Горл. В тот день Карис и ее наемники перехватили большой караван. Было это в шестидесяти милях к югу от Хлобана — Карис тогда служила Беллису. Именно там вокруг лагеря росли вязы, а Горла она выбрала потому, что ей понравились его роскошная рыжая борода и ласковые, с поволокой глаза. Карис заметно повеселела — теперь, когда она все вспомнила, можно снова позабыть о существовании Горла.
«Надеюсь, ты найдешь себе хорошего мужчину», — сказала мать в ту ночь, когда Карис решилась на побег из отчего дома. Ее отец, мертвецки пьяный, валялся на полу перед очагом.
«Бежим со мной!»— умоляла Карис измученную, раньше времени поседевшую женщину.
«Куда я подамся? Кому я такая нужна?»
«Так позволь мне прикончить его, пока он не проснулся. Оттащим тело подальше в лес и закопаем».
«Не говори так! Он… он когда-то был хорошим человеком. Правда. Не думай обо мне, родная. Уходи. Ты легко найдешь себе работу в Прентуисе — ты славная, красивая девочка. Ты найдешь себе хорошего мужчину».
И Карис ушла из дому, ни разу не оглянувшись назад. Найти хорошего мужчину? У нее были десятки, сотни мужчин. Одни ласкали ее нежно, шепча любовные слова, другие были грубы, как животные. Ни с кем из них Карис не собиралась связывать свою жизнь. Ни одного из них она не полюбила — ей хватило ума не сделать эту ошибку. Она всегда избегала мужчин, которые могли затронуть ее сердце. Одним из таких мужчин был Сарино.
Другим — Тарантио.
— Тебя я никогда не забуду, — вслух сказала Карис.
Когда она впервые увидела Тарантио, он купался в озере среди двух десятков других солдат. Позади был долгий и утомительный марш по пыльному бездорожью, и, когда отряд стал лагерем у озера, солдаты без долгих раздумий сбросили с себя доспехи и одежду и кинулись в воду. Они плескались и брызгались друг на друга водой, как расшалившиеся дети.
Карис спешилась и, усевшись на берегу, смотрела, как купаются и дурачатся ее солдаты. И только один из них, стройный юноша, не принял участия в общем веселье. Отплыв подальше от других солдат, он выбрался на берег и, нарвав горстями лимонной мяты, принялся растирать ею тело. Его лицо и руки покрывал золотистый загар, но торс и ноги оставались бледными. Он был худощав и мускулист, и черная поросль волос на груди сужалась вниз, к бедрам, словно указующая стрела.
«Ты будешь моим», — решила Карис. Она окликнула юношу, и он подошел ближе.
«Как тебя звать, солдат?»
«Тарантио».
«Капитан рассказывал мне о тебе». У него были темно-синие глаза и густые, курчавые, коротко остриженные волосы. «Он сказал, что ты отважный и свирепый воин и что с тысячей таких, как ты, он мог бы завоевать весь мир».
Юноша усмехнулся и, повернувшись к ней спиной, прыгнул в воду. От его усмешки сердце Карис сладко сжалось — и в этот миг она поняла, что никогда не возьмет его на свое ложе.
Варейн вскинулся, застриг ушами, чутко раздувая ноздри, — и это вернуло Карис к реальности. Она огляделась — ни души. Карис, однако, привыкла доверять Варейну. Свернув направо, она проехала между
деревьев и оказалась на гребне холма, откуда как на ладони открывалась зеленая долина. Вдалеке по ней скакали к холмам четыре всадника. Их преследовали десятка полтора солдат в огромных белых шлемах. Карис вгляделась пристальней, приставив ладонь к глазам.Ниже того места, где она стояла, в овраге затаились другие солдаты. Они были ближе, и теперь Карис разглядела, что ошиблась — это не шлемы, а головы, гладкие, безволосые, белые черепа. Солдаты были вооружены зазубренными мечами, и четверо беглецов, сами того не ведая, скакали прямо на них.
Карис подняла лук, натянула тетиву и наложила стрелу. А затем направила Варейна вниз по склону.
Заслышав топот копыт, воины, сидевшие в засаде, вскинулись. Стрела Карис вонзилась одному из них в шею, и в тот же миг Варейн вымахнул из оврага и галопом поскакал навстречу четверым всадникам.
— Засада! — крикнула им Карис, указав на холмы. — За мной!
Развернув коня, она поскакала по склону вверх. Беглецы повернули за ней, не без труда одолевая долгий крутой подъем.
Погоня обогнула склон, направляясь наперерез беглецам. В голове у Карис вдруг вспыхнул нестерпимый жар, и она ощутила страх. То же, видно, почувствовали и кони, потому что Варейн оступился и едва не упал. Правда, он тут же выпрямился, но замедлил бег и весь дрожал от ужаса.
«Колдовство!»— поняла Карис. И, ударив мышастого пятками по бокам, громко крикнула:
— Вперед, мой славный!
При звуке ее голоса Варейн напряг мускулы и ринулся вперед. Трое вражеских всадников уже преградили путь беглецам, и их гигантские кони неслись прямо на людей.
Варейн перешел в галоп. Карис направила его прямо на врага, который скакал впереди. Подгонять мышастого не требовалось: хотя вражеские кони были крупней и сильней Варейна, он был обучен бою и слишком горд, чтобы отступить. Все ускоряя бег, он ринулся на врага и на полном скаку ударил могучим плечом чужого гигантского коня. Тот заржал от боли и ужаса и рухнул наземь, погребая под собой всадника. Варейн проскочил в эту брешь и вылетел на открытую местность; его примеру последовали кони других беглецов.
Оглянувшись, Карис увидела, как из оврага карабкаются сидевшие в засаде солдаты. У одного из них все еще торчала из шеи стрела. На бегу солдат легко, без усилий выдернул ее и отшвырнул прочь.
Потом Карис перемахнула через гребень холма, и вражеские всадники исчезли из виду. Оставив позади погоню, беглецы еще около часа скакали к юго-западу. На вершине высокого холма Карис осадила коня и оглянулась. Отсюда было видно далеко — погоня безнадежно отстала. Нагнувшись к шее Варейна, Карис погладила его снежно-белую гриву.
— Я горжусь тобой! — прошептала она.
К ней подъехал мужчина средних лет в доспехах кордуинского копейщика.
— Спасибо, Карис, — просто сказал он. — Одним богам ведомо, что стало бы с нами, если б не появилась ты.
Карис помнила этого человека по тем дням, когда служила у герцога. Хороший офицер — разумный, осторожный и в то же время храбрый.
— Кто они такие, Кэпел? — спросила она.
— Дароты, — ответил Кэпел. — Боюсь, что прежнему миру пришел конец.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ардлин стоял на балконе, отрешенно уставившись на север. Он больше не дрожал, но когти страха все так же цепко стискивали его сердце. Сон был яркий, живой, пестрый — цвета крови, гнева и ненависти. Ардлину снилось, что он парит над равниной, глядя на то, как горстка солдат безуспешно пытается отбиться от окруживших их даротов. Там был толстый офицер, который упал с коня и бросился было наутек. Дароты поймали его и содрали одежду, а затем развели костер. То, что произошло дальше, едва не вывернуло желудок Ардлина наизнанку. Он проснулся, обливаясь холодным потом.