Черная невеста

– Мушкетерский клуб? Я никогда о таком не слышала. Что это такое и где он находится?

– О, это весьма оригинальное заведение, – отозвался Бедфорд с легкой улыбкой. – Создан он для поклонников Александра Дюма и занимает прекрасный старинный особняк в центре Лондона. В члены клуба принимаются только джентльмены, достойные звания мушкетера. В свободное время они разыгрывают сцены из романов, обычно это «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя», «Виконт де Бражелон», «Граф Монте-Кристо». Что еще? При клубе существует фехтовальный зал, в котором работают лучшие в Европе знатоки исторического фехтования. Кухня в клубе отменная, там готовится множество блюд по рецептам Дюма и не только… Меня пригласили прочитать небольшую лекцию о преступлениях в романах Дюма и их связи с современным детективом. Джеймс сопровождал меня. Вероятно, об остальном он расскажет лучше, чем я, потому что – хоть убейте – лично я не помню никакого Тимоти Гарретта.

– Вряд ли вы его запомнили, сэр, – спокойно отозвался дворецкий. – Он принимал в гардеробе одежду у посетителей.

– Как он выглядит? – допытывалась Ксения. – Сколько ему лет, хотя бы приблизительно?

– Я бы сказал, мисс, ему чуть меньше сорока. Скорее худой, чем толстый, и довольно высокий. Рыжеватый, лицо обыкновенное, глаза светлые. Пока мистер Бедфорд читал лекцию, я немного пообщался с Гарреттом. Знаете, как это обычно бывает, слово за слово, ну и…

– Я понимаю, Джеймс. И о чем же вы говорили?

– О, мисс, обо всем и ни о чем конкретно. Среди прочего он рассказал мне, что был на войне и его однажды ранили, но легко. Он был женат, у него есть дочь, но несколько лет назад жена его бросила.

– Вот как? Почему, он не упоминал?

– Не думаю, чтобы ему было приятно говорить об этом, – усмехнулся дворецкий. – Достаточно было взглянуть на его нос и руки, чтобы понять, в чем дело. Готов поспорить, он крепко пил. И курил он много. Вообще он производил какое-то беспокойное впечатление. Говорит, и вдруг – засмеется ни к селу ни к городу. Какой-то он странный был, если хотите знать мое мнение. Издерганный, но явно не из-за работы. В Мушкетерском клубе служащим платят щедро, я там с разными людьми успел пообщаться.

Ксения задумалась. Бывший военный, оставленный женой. Пьяница и, судя по всему, неврастеник. Портрет явно намечался многообещающий – в рамках того расследования, которое так ее интересовало.

– Он не говорил, где живет? Хотя бы район?

– Нет, мисс. Да я и не стремился особо его расспрашивать. Честно говоря, он мне не понравился. Я немало встречал людей, которых сломала война. Все они пытаются найти место в мирной жизни, но ничего у них не получается, и нередко это плохо кончается.

Война. Ксения поежилась. Верно, ведь Роберт Бойл был на войне… но он вовсе не выглядел сломленным. Другой бывший военный, Генри Хэйли, в своем особняке на Гровенор-стрит – уж он-то вообще излучал уверенность и обаяние. А она сама…

Интересно, подумала Ксения, сломала ли меня война? Как хотелось бы ответить решительным «нет» и перевернуть эту страницу, но откуда же тогда ее кошмары, и мучительные мысли, которые одолевают ее, когда она остается одна, и приступы отчаяния, и…

Бедфорд, внимательно наблюдавший за Ксенией, нахмурился. Ему инстинктивно не понравилось выражение ее лица.

– Джеймс, – негромко промолвил он, – я, кажется, просил принести горячий чай для леди…

Дворецкий вспыхнул, извинился и, поклонившись, исчез. Ксении показалось, что он вернулся через секунду, неся поднос, но на самом деле, конечно, прошло чуть больше времени.

– Я должна извиниться перед вами, мистер Бедфорд, – сказала Ксения, глядя на писателя поверх чашки, которую держала в руках. – Вместо того, чтобы перепечатывать ваш труд, я забрасываю вопросами вашего дворецкого… – Она поморщилась и отставила чашку. Чай оказался слишком горячим. – Это сложно объяснить, но я так устроена, что не люблю тайн. Я обязательно должна все выяснить, понимаете?

– Понимаю, – отозвался Бедфорд с тонкой улыбкой. – Кстати, мне кажется, что я должен еще раз просмотреть те главы, которые вы не успели напечатать. Есть там одна сцена, которая внушает мне некоторые опасения, и я хочу немного над ней подумать… Так что на сегодня вы свободны, как птица.

– Мистер Бедфорд! Если вы полагаете, что я могу забыть о работе из-за… из-за других дел…

– Ну разумеется, нет, мисс! Но вы должны иметь снисхождение к старому писателю, который заставил вас сорваться с места, хотя работы нет. Надеюсь, вы не станете слишком на меня сердиться?

Ксения порозовела.

– Мистер Бедфорд, – объявила она, вставая с кресла, – вы настоящий джентльмен!

– А совсем недавно она говорила, что я невыносим, – пробормотал себе под нос писатель, когда дверь за девушкой закрылась, и покачал головой. – О, женщины, вам имя непостоянство!

Следует отдать должное тактичности Бедфорда, который сжалился над Ксенией и отпустил ее, видя, что она горит желанием немедленно продолжить свое расследование. Однако, так как моя обязанность – ничего не скрывать от читателя, я должна также сообщить об утреннем звонке литературного агента на Риджент-стрит. Агент дал Бедфорду понять, что в соответствии с нынешней политикой издательства перспективы новой книги его клиента являются весьма туманными. Проще говоря – какой бы хорошей она ни была, ее попросту могут не опубликовать.

– Почему? – мрачно спросил Бедфорд. Он был настолько угнетен услышанным, что у него даже пропало желание ругаться или что-то доказывать.

Агент произнес много бессвязных слов о рыночной конъюнктуре, о современных требованиях, о том, что издатели тоже люди, между прочим, и порой они тоже заблуждаются.

– О, разумеется, – ядовито ответил писатель. – Кстати, это правда, что издательство посулило какой-то сумасшедший гонорар жене мясника, которая ухлопала любовницу своего мужа, если она согласится написать хоть что-нибудь?

На другом конце провода агент поперхнулся и закашлялся.

– Воображаю, что это будет за чтиво! – фыркнул Бедфорд. – Но не переживай, Том, я все понял. Достаточно мне прикончить кого-нибудь, и издательство оторвет с руками даже мои записные книжки, чтобы состряпать из них бестселлер. А у меня много записных книжек, Том, очень, очень много! – с нескрываемым раздражением прибавил он. – Кстати, я совсем забыл – ведь для автора детективов есть и другие возможности заявить о себе! Может, мне поступить как миссис Кристи, а? Организовать свое исчезновение, чтобы публика заволновалась [8] ? В самом деле, чего уж там церемониться! Зачем выдумывать сюжеты, сочинять книги, честно трудиться, когда можно провернуть что-нибудь этакое и в одночасье сделаться звездой…

8

В декабре 1926 года Агата Кристи после ссоры с мужем, который собирался оставить ее ради другой женщины, исчезла из своего дома. Более 10 дней о ее местонахождении ничего не было известно, затем ее обнаружили проживающей в гостинице под чужим именем. Это происшествие имело широкую огласку и вызвало крайне противоречивые отзывы. Сама Агата Кристи никогда не упоминала впоследствии о том, что с ней тогда произошло.

– Уильям, – проникновенно молвил агент, отдышавшись. – Мы оба знаем, что ты хороший писатель. Просто сейчас не совсем подходящее время для твоих книг, и… словом, надо подождать. Уверяю тебя, что как только что-нибудь прояснится, я обязательно…

Не дослушав, Бедфорд бросил трубку (что с ним случалось крайне редко) и ушел в свой кабинет, где на одном углу стола лежали две аккуратные стопки – страницы романа, которые Ксения успела напечатать в двух экземплярах, – а на другом лежала груда еще не перепечатанных черновиков. Гнев и обида душили старого писателя. Какое-то время он боролся с искушением схватить рукопись и бросить ее в камин, но Бедфорд хорошо помнил, чего ему стоила эта работа, и в глубине души понимал, что никогда не решится уничтожить текст, на который потратил столько времени и сил.