Черная Орхидея
Шрифт:
Ли нажал на курок во второй раз. Я чуть не рассмеялся, когда после очередного холостого щелчка Тесак, которому все это изрядно надоело, стал облизывать свои яйца. Миссис Албаниз, закрыв глаза, усиленно молилась. Ли сказал:
— Встречай своего создателя, песик.
Женщина прокричала:
— Нет, нет, нет! Бруно держит бар в Силверлейке! Бар «Буэна Виста» на улице Вандом! Только отпустите моего зайку!
Ли показал мне пустой барабан револьвера, и мы направились к машине, провожаемые радостным лаем Тесака. Я хохотал всю дорогу до Силверлейка.
«Буэна Виста»
— Где Бруно Албаниз?
Человек показал в конец зала и опустил глаза.
В конце зала располагалось несколько отдельных кабинок с креслами из искусственной кожи и неярким освещением. Услышав громкое чавканье, мы пошли на звук — к дальней, единственной занятой кабинке. Там мы увидели тощего смуглого мужчину, склонившегося над тарелкой с каким-то мексиканским блюдом из фасоли и перца. Он ел с таким остервенением, словно это последний обед в его жизни.
Ли постучал по столу.
— Полиция. Вы — Бруно Албаниз?
Мужчина оторвался от тарелки и спросил:
— Кто, я?
Ли сел рядом и, показав на гобелен с религиозным сюжетом, сказал:
— Нет, младенец в яслях. Выкладывай все, да побыстрей, чтобы я не смотрел, как ты ешь. У тебя не оплачены квитанции о штрафах, но нам с напарником понравился твой пес, поэтому мы не забирем тебя сейчас. Ну разве мы не душки после этого?
Бруно Албаниз рыгнул.
— Вам нужна информация?
Ли сказал:
— Сообразительный парень, — и положил на стол фотографию Мейнарда. — Он трахает маленьких мальчиков. Мы знаем, что он продает тебе краденый товар, но в данный момент нам на это плевать. Так где он?
Албаниз посмотрел на фото и, отрыгнув еще раз, сказал:
— Никогда не видел этого человека. Кто-то вас неправильно информировал.
Вздохнув, Ли посмотрел на меня.
— Некоторые не понимают, когда с ними по-хорошему.
Затем он схватил Бруно Албаниза за шиворот и окунул его лицом в тарелку со жратвой. По уши в фасоли и жире, Бруно стал бешено размахивать руками и стучать ногами под столом. Не отпуская его, Ли приговаривал:
— Бруно Албаниз был хорошим парнем. Он был хорошим мужем и отцом своему сыночку Тесаку. Правда, он не особенно хотел сотрудничать с полицией, но совершенных людей не бывает. Напарник, можешь назвать хотя бы одну причину, по которой я должен сохранить жизнь этому говнюку?
Албаниз захлебывался в жирной пище, в тарелку стекала его кровь.
— Сжалься над ним, — сказал я. — Даже скупщики краденого заслуживают лучшего отношения во время последней трапезы.
Ли заметил:
— Хорошо сказано, — и отпустил Албаниза.
Тот, тяжело дыша, стал жадно вдыхать воздух, одновременно вытирая мексиканское меню со своей физиономии. Отдышавшись, он прохрипел:
— Многоэтажка на шестой и Эндрюс, квартира восемьсот три, и прошу вас, не говорите, что это я!
Ли ответил:
— Приятного аппетита, Бруно.
Я заметил:
— А ты молодец.
После этого мы вышли из ресторана и, не теряя времени,
направились по указанному адресу.На почтовом ящике под номером 803 в холле многоэтажки действительно значилось «Мейнард Коулман». Мы поднялись на лифте на восьмой этаж и нажали звонок; я приставил ухо к двери. Тишина. Ли достал из кармана связку отмычек и стал примеряться к замку. Одна подошла, и замок, щелкнув, открылся.
Мы вошли в темную душную комнату. Ли включил свет, и мы увидели кровать, заваленную плюшевыми игрушками: бурыми медвежатами, пандами и тигрятами. В комнате стоял запах пота и какого-то медицинского препарата, который я не мог распознать. Я стал принюхиваться, но Ли меня опередил.
— Вазелин с кортизоном. Гомики используют его для смазки, когда трахаются в задницу. Я хотел забрать Мейнарда лично, но теперь думаю, пускай с ним для начала пообщаются Фогель и Кениг.
Я подошел к кровати и осмотрел зверюшек; у всех лапки были обвиты детскими локонами. Содрогнувшись, я посмотрел на Ли.
Его побледневшее лицо исказила гримаса. Встретившись глазами, мы молча вышли из комнаты и спустились на лифте. На улице я спросил:
— Что теперь?
Голос Бланчарда дрожал:
— Найди телефонный автомат и позвони в автоинспекцию. Дай им этот адрес и узнай, было ли у них за последние месяц-два что-нибудь на Мейнарда. Если да, узнай номер и марку его тачки. Я буду в машине.
Я побежал на перекресток, нашел телефонную будку и набрал справочную автоинспекции. Клерк на другом конце линии спросил:
— Кто запрашивает информацию?
— Полицейский Блайкерт, жетон 1611. Нужна информация о покупке автомобиля на имя Мейнарда Коулмана или Коулмана Мейнарда, проживающего по адресу Саус Сент-Эндрюс, 643, Лос-Анджелес. Автомобиль, возможно, приобретен недавно.
— Ясно, минуту.
Я стал ждать, с блокнотом и ручкой наготове, вспоминая игрушечных зверушек. Только через пять минут я услышал:
— Нашли.
— Давайте.
— "Де сото"-седан 38-го года, темно-зеленый, номер в как Билл, В как Виктор, 1-4-3-2. Повторяю, Б как в Билл, В как в Виктор.
Я повесил трубку и помчался к машине. Ли внимательно изучал атлас Лос-Анджелеса, делая пометки. Я сказал:
— Есть.
Ли, закрыв атлас, сказал:
— Возможно, он поджидает возле школ. У Хайленд-парка есть несколько начальных школ, да и в этом районе найдется с полдюжины. Я передал по радио всю информацию, которой мы располагаем, на участки в Голливуде и Уилшире. Патрульные должны рассказать о Мейнарде директорам школ. Что сообщили в справочной?
Я показал на свои записи в блокноте. Ли схватил микрофон и стал настраиваться на частоту. В передатчике раздались оглушительные помехи, затем он заглох совсем.
— Черт с ним. Поехали, — бросил Ли.
Мы объехали все начальные школы в Голливуде и Уилтшире. Ли вел машину, а я внимательно изучал тротуары и школьные дворы, стараясь не пропустить темно-зеленый «де сото»-седан и приметить каких-нибудь подозрительных персонажей. Мы сделали одну остановку у телефона-автомата, Ли позвонил на участки Голливуда и Уилшира и сообщил туда информацию из справочной службы. Его заверили, что она будет передана всем патрульным, работающим в этих районах.