Черная папка. Илюха. Давным давно была война…
Шрифт:
Для себя Илья решил, что хоть и тянет на Черное море, но в Геленджик ему нельзя, так что путь один – туда, где его ждут. А где его ждут? А в 129 дивизии… В начале мая 1943 года он откажется стать воспитанником дивизии, а капитан Федотов сделает ему документы и отправит в Сталинград…
«Надо искать капитана Федотова, - решил Илюха. – Отправлюсь - ка я в Елец! Надо будет пристроиться куда-то на заводик и перекантоваться до мая 1943 года – совсем чуток, 5 месяцев или пристроюсь к какой-нибудь воинской части. Но! Потом обязательно в 129-ую дивизию!»
До 129 дивизии Илья не добрался…
Лейтенант
– Дай ему!
– «Седой», под дых ему!
– Вали, за ноги хватай!
– А-А-А! Убил! Покалечил!
«Опять пацанва место делит», - подумал лейтенант. Нехотя и чуть-чуть крехтя поднялся с насиженного места, закинул на плечо «сидор». – «Ладно, пройдусь – разомнусь чутка, заодно гляну – что к чему у них там.»
За стеной, лейтенанту открылась следующая картина: почти в центре небольшого пустыря крепкий парнишка видавшей виды военной форме старого образца, без знаков различия (явно с чужого плеча – телогрейка была на несколько размеров больше – видимо, украл), придержал за шкирку пацаненка, одетого в рванину, выдал ему пендель сапогом. Рядом находилось еще несколько пацанов 12-15 лет: двое держали в руках палки и угрожающе или размахивали, один вытирал разбитый нос, еще двое потирали отбитые зады.
– А ну, шкеты, разбежались! – крикнул Мелешников.
Пацаны, как стайка воробьев, разлетелись в разные стороны – кто куда, только крепкий парнишка никуда не спешил, прищурился и оглядел лейтенанта.
– А тебе, что особое приглашение надо или в милицию захотел?
Парнишка не успел ничего ответить: от одного из проломов в стене прилетел кусок кирпича и попал ему точно в голову…
Илья пришел в себя: поморщился – голова болела, а кто-то ее еще и трогал. Открыл глаза, прищурился от яркого солнца, сфокусировал зрение: тот лейтенант, что разогнал местную станционную «мафию», что хотела его «обуть», бинтовал Илюхе голову.
– Хорошо тебя приложили, меткие ребята. – ухмыльнулся лейтенант. – Чего не поделили-то?
– Да, раздеть меня хотели – вещи забрать.
– Такие могут… До дома дойдешь? –закончил перевязку лейтенант.
– Да я не здесь живу. Под Курск мне надо, – ответил Илья, оперся рукой о землю, встал – голова немного кружилась, его шатнуло.
– О-о-о! Точно хорошо приложили. Давай, помогу, держись за мое плечо, - лейтенант слегка приобнял Илью. – Эх, пацанва! Вот куда тебя теперь? В милицию или комендатуру?
– Товарищ лейтенант, а вы с собой меня возьмите…
– «С собой возьмите!» Я что, на гулянку еду? Я к фронту еду. Э-хе-хе… С собой… Есть –то хочешь? – пожалел лейтенант Илью.
– Хотел… Уже не хочу, башка подкруживается…
– Ну, во куда тебя теперь девать?
– Товарищ лейтенант, на мне все как на собаке заживает, завтра буду в норме, возьмите с собой до Курска…
– А кто у тебя в Курске?
– Родные…
Мелешников уже несколько раз пожалел, что взял с собой
мальчишку. Да и сам Мелешников был не таким уж и стариком – всего-то 22-ой год.В дороге мальчишку на ухабах растрясло, лицо у него приобрело серую окраску, но он выдержал.
В Ливнах переночевали в чуланчике одного из неразрушенных домов – в комнатах уже было битком от постояльцев.
Малый не соврал: утром уже был «как огурец» - розовенький и не только…
Утром, проснувшись, Мелешников не увидел попутчика рядом, хотя, ложились спать, тесно прижавшись спина к спине – холодно было еще ночами.
«Интересно, до ветра пошел или просто срулил?» - вторая мысль показалась ему более верной. Лейтенант первым делом проверил наличие вещмешка и содержимого в нем. Все было на месте.
И все же мальчишка Мелешникова удивил: во дворе он отрабатывал какие-то странные движения, очень похожие на элементы рукопашного боя…
Илья проснулся, лейтенант еще посапывал носом, ощупал голову, помотал ей из стороны в сторону – вроде бы нормалек, больно было только ощупывать.
«Надо себя в форму приводить, а то больной, то хромой, то еще какой-нибудь», - подумал Илья.
Илья решил начать с «щадящего режима», и не пугать народ обливанием холодной водой (чего жутко хотелось, почти месяц не мылся, а переодеваться было просто не в чего, чистого не было), только сделал стандартный разминочный комплекс. Тяжелова-то пошло… Запыхался.
– Илья, чем занят?
– на крыльцо вышел лейтенант, закурил папиросу.
Илюха обернулся на голос:
– Да вот, решил немного вспомнить, чему папа учил… - начал одевать замызганную гимнастерку.
– А кто у тебя папа? – спросил, подойдя лейтенант.
– Флотский, офицер…
Лейтенант по-другому посмотрел на мальчишку. Хотел спросить, где отец, но передумал, верх взяло озорство и мальчишество, скинул шинельку, расстегнул пуговицы гимнастерки, через голову снял ее, остался в нательной рубахе:
– А знаешь что… давай-ка со мной, шутейно, поборись, а то смотрел на тебя и завидно стало, решил тоже чуток подвигаться. Бокс? Говорят, еще какое-то Самбо есть… Оно?
– Все вместе…
Лейтенант сразу, на автомате, встал в классическую боксерскую стойку правши: ноги немного шире плеч, колени согнуты, пятка задней ноги чуть приподнялась (даже сапог не помешал), левая рука недалеко от челюсти, чуть впереди, правая рука немного сжата в кулак и держится высоко с правой стороны от головы…
А мальчишка стал в левостороннюю, но левую руку, раскрытую, поднял до уровня глаз, а правую почти прижал е животу.
– Забавная стойка… - сказал лейтенант.
– Нормальная, -ответил мальчишка.
– Ну, держись… Удары в касание, считай сколько раз попал…
«Как это?» - не понял лейтенант. Попытки джеба, которые лейтенант делал в сторону лба мальчишки, Илья отводил в стороны легкими касаниями правой руки, почти не отклоняясь и не двигаясь. Попытку сблизиться мальчишка пресек чувствительным ударом по бицепсу, еще при одном сближении малый прихватил, во время атаки, своей правой рукой руки лейтенанта, чуть дернув дальше, по ходу движения – провалил и чувствительно пробил по печени.