Черная перчатка

– Нет, я этого не заметил.

– О, как же! – возразил граф, – с ней беспрестанно делается дурнота, и доктора решительно сказали, что всякое движение ей будет очень вредно.

– Кроме танцев, – печально заметил дядюшка.

– Да… танцы, – сказал граф, – для развлечения; но вообразите себе длинный путь, дурные дороги; если б у нас были, как в Англии, везде шоссе, тогда другое дело… Вы понимаете?

– Понимаю, все понимаю, – отвечал печально старик.

Он видел ясно, что все его планы для счастия его питомцев расстроены, но не мог себя упрекнуть ни в чем. Он устроил их имение, доставил им богатство, упрочил их телесное здоровье, тщательно хранил их от всех порывов того, что он называл воображением, от всего, что могло приводить в движение ум и чувство, и никак не мог растолковать себе, отчего не удалось ему его систематическое на практических правилах основанное воспитание?

Чем же все кончилось? Акинфий Васильевич поехал по деревням заниматься хозяйством и восхищаться природою. Граф поехал в*** к своему месту, и не один. Графиня осталась в Петербурге.