Черная Пустошь

На некоторое время в комнате воцарилось тягостное молчание.

— Количество техноартефактов все же ограничено, — наконец возразил адмирал Хейнц. — Думаю, что ваша корпорация имеет в своем распоряжении примерно те же образцы изделий техноса, что и научно-исследовательские институты Министерства обороны России. Не нужно сталкивать лбами…

Урман вновь не дал адмиралу завершить начатую фразу:

— Мы с Миллером пригласили вас, адмирал, надеясь на встречу с человеком здравомыслящим, обеспокоенным угрозой, исходящей из отчужденных пространств! Но вы упорно не желаете смотреть правде в глаза, демонстрируете нерешительность…

— Ладно, Урман. Я погорячился. — Хейнц мгновенно сообразил, что в данном случае повел себя неправильно. Разумнее выслушать Урмана и Миллера, а уже после делать выводы, давать оценки или принимать решения. — Чего вы хотите от меня?

— Поддержки, — скупо ответил Урман. — Вы, адмирал, являетесь одной из ключевых фигур в принятии военных и политических решений. Давайте говорить прямо, чтобы исключить двойные трактовки. Мы — я сейчас говорю от лица крупнейших европейских корпораций, — как и все нормальные люди, хотим стабильности. Пятизонье — язва на теле планеты, дымящийся вулкан, грозящий в любую секунду взорваться и смести цивилизацию!

— Хватит патетики. Давайте по существу! — прервал его адмирал.

— Хорошо. — Глава «Техносистемз» принял вызов. — Мир необратимо изменился в момент Катастрофы, давшей начало аномальным пространствам. Вот этот листок из архива Министерства обороны Советского Союза, — он постучал пальцем по качественно перенесенной на пластбумагу копии пожелтевшего документа, — способен пролить свет на причины сентябрьских взрывов, но речь сейчас не об этом. Тоннельная установка, гравитационные аномалии, таинственный Узел, расположенный в ином измерении, являющийся генератором, поддерживающим Барьеры пяти отчужденных пространств, — все это если и найдет научное обоснование, то не при нашей жизни, адмирал. Четыре года достаточный срок, чтобы понять: исследование гипертоннелей, связующих отчужденные пространства, — удел будущих поколений, на нашем уровне знаний мы можем лишь строить смелые гипотезы. Как нам удалось убедиться, архивы Министерства обороны бывшего Советского Союза тщательно вычищены. Если и существовал экспериментальный образец установки, способной перемещать предметы через иное измерение, он уже отработал свое, дав толчок, приведя в движение силы, которыми никто не может управлять. — Урман сделал глоток воды, затем продолжил: — Если бы Катастрофа просто запечатала пять пространств, покорежив их ландшафт, мы бы относились к проблеме более спокойно. Мало ли на Земле мест, где до сих пор происходят непонятные науке явления? Но за Барьерами погибло все живое и неожиданно начал стремительно развиваться технос. Согласитесь, адмирал, колонии скоргов — это опасность, которую нельзя недооценивать! Микрочастицы, способные к самовоспроизводству, самоорганизации, подверженные мутациям, ведущие явную эволюционную борьбу, захватывающие любые носители и реконструирующие их, — это ли не источник угрозы, расположенный непосредственно у наших границ?!

— Не вижу, что мы можем предпринять, — буркнул адмирал.

— Только три из пяти зон отчуждения находятся на территории русских, — напомнил ему Урман. — Два аномальных пространства образовались в границах сопредельного с Россией государства, чье правительство наконец созрело, полностью осознав свое бессилие перед растущей угрозой. Оно готово обратиться к Европейскому Союзу за военной помощью.

— Мне ничего не известно о подобном обращении! — мгновенно напрягся Хейнц.

— Официально оно последует лишь завтра, — осведомил его глава «Техносистемз». — Поэтому мы и пригласили вас, адмирал. Нами проведена титаническая подготовительная работа, но ее завершающий этап будет зависеть от конкретного решения, принимать которое в том числе и вам. Речь идет о превентивном ударе по техносу, пока механоиды и скорги не вырвались из границ Пятизонья!

Последняя фраза Урмана произвела эффект разорвавшейся бомбы.

Хейнц едва поверил своим ушам. Превентивный удар по отчужденным территориям? Да эти двое с ума сошли!

— Вы предлагаете мне проголосовать «за»?! — возмущенно спросил он. — Одобрить ввод армии на территорию сопредельного с Россией государства? Вы хоть понимаете, что, приняв подобное решение, мы из сторонних наблюдателей превратимся в участников блокады, обострим свои отношения с нашими недавними противниками — русскими, возьмем на себя непосредственную ответственность за периметры двух зон отчуждения! — не выдержав, вспылил Хейнц. — Вы, наверное, рехнулись, Урман!

— Я подозревал, что вы попытаетесь спрятать голову в песок, — презрительно ответил глава «Техносистемз». — Куда проще оставаться в стороне! Как говорили наши далекие предки: «Приятно наблюдать за сражением на море, стоя на берегу», верно?

— Зря тратите время, — огрызнулся адмирал. — Не понимаю, чем вас не устраивает существующее положение вещей?!

— Скажем так — оно меня устраивало. До поры, — цинично признал Урман.

— Что же изменилось? Только не надо так на меня смотреть! Я не хуже вашего осведомлен, что происходит вокруг отчужденных пространств!

— Видимо, мышиная возня на границах Барьеров поглотила все ваше внимание, адмирал, — усмехнулся Урман. — Но мысль понятна, я хорошо читаю между строк. Два пространства — Казантип в Крыму и Пустошь, блокированы из рук вон плохо. Чем не точка проникновения в Пятизонье? Чего же еще желать ненасытным корпорациям? Я правильно излагаю ход ваших мыслей?

Хейнц угрюмо промолчал.

— Все далеко не так радужно. — Урман постепенно усиливал напор. — Кроме скверной, я бы даже сказал — дырявой, блокады внешних периметров Барьеров Казантипа и Пустоши, существует еще и внутренняя обстановка. Ее формируют силы, действующие в отчужденных пространствах. Полуостров Казантип контролируется Орденом Сталкеров. Это мощная, по меркам Пятизонья, военизированная группировка. Именно Орден, а не изоляционные силы, по-настоящему владеет ситуацией, решая, кого допускать в отчужденное пространство, а кого нет. О Российских территориях речь сейчас вообще не идет, и что же мы имеем в сухом остатке?

— Пустошь, — нехотя ответил адмирал. — Насколько я знаю, ее пространство не контролируется никем, — добавил он.

— Ваши сведения устарели. — Урман сделал несколько переключений на миниатюрной сенсорной панели, стилизованной под старинный пульт дистанционного управления. — Пустошь теперь контролируется техносом.

Хейнц пренебрежительно скривился.

— Наша разведка работает не хуже корпоративных групп, — раздраженно произнес он. — Эти постройки, возникшие за последние месяцы, на самом деле не так и опасны. Шумиха, поднятая в прессе, — очередной поиск сенсаций, не более.

— Здесь я готов доказать обратное, адмирал. — Урман был настроен решительно. — Наш нервный молчаливый друг, — он кивнул в сторону Миллера, до сих пор не принимавшего активного участия в разговоре, — возглавляет корпорацию, известную своими геологическими изысканиями. Мы давно работаем в тесном сотрудничестве. «Техносистемз» в свое время разработала уникальное сканирующее оборудование, установленное на спутниках серии «Блаккет». Аппараты группировки расположены на высоких орбитах и потому не пострадали в момент Катастрофы пятьдесят первого. Они оснащены не имеющими аналогов сканерами, способными проникать излучением не только под полог облачной и дымопылевой завес, но и зондировать земную кору на глубину до одного километра…

Хейнц, неприятно удивленный словами Урмана, нахмурился. Его явно втягивали в непонятную игру, пытаясь использовать как пешку.

— Даже не стану обсуждать это, — раздраженно ответил он.

— Почему? — искренне удивился Урман, немного обескураженный реакцией адмирала на жест, приглашающий рассмотреть модель рельефа пустоши, сформированную в пространстве стереомониторов.

— Я не склонен тратить время на фальсификации. Сканеры и зонды, способные проникать сквозь дымопылевые облака, да еще исследовать глубинные структуры земной коры, — это область фантастики! Существуй они на самом деле, то использовались бы в целях армейской разведки, а не в угоду бизнесу!

Об упрямстве Хейнца ходили легенды. И, тем не менее, его поддержка необходима. Без нее весь план рухнет, и миллионы, пущенные на подкуп чиновников, на искусственное нагнетание истерии вокруг Пустоши и возникших там построек техноса, на лоббирование необходимых решений в правительстве сопредельного с Россией государства, — все пропадет зря, мысленно рассуждал Урман. К его великому сожалению, Хейнц взяток не брал, иначе вопрос решился бы достаточно просто.

— Сожалею, что вынужден поколебать вашу уверенность, — произнес глава «Техносистемз». — В свое время я предлагал установить новейшие образцы сканеров на военные спутники, но получил вежливый отказ. Потепление отношений между Европой и Россией отбросило наши вооруженные силы далеко назад в плане прогрессивного технического оснащения, но теперь, надеюсь, время иллюзий прошло. Поймите, адмирал, бизнес не может стоять на месте. Я продал свою разработку корпорации «Блаккет». И теперь, понимая всю сложность сложившейся ситуации, убедил господина Миллера поделиться уникальными данными, полученными со спутников…