Чёрная смородина

– Между прочим, - спросил Бонингтон, - помните того старика, на которого мы обратили внимание в "Гэлант Эндивор"? Не удивлюсь, если он уже ушел в мир иной. Он не был в ресторане целую неделю. Молли страшно расстроена по этому поводу.

Эркюль Пуаро приподнялся со своего места, глаза его сверкали..

– Неужели?
– произнес он.
– Неужели?

Бонингтон сказал:

– Помните, я выдвигал гипотезу, что старик ходил к врачу и тот предписал ему диету? Насчет диеты - это, конечно, чушь, но я не удивлюсь, если он действительно обращался к врачу и его заключение было для старика ударом. И поэтому он заказывал блюда из меню, не замечая, что заказывает. Потрясение было столь сильным, что он раньше времени покинул наш бренный мир. Врачи должны проявлять такт, когда сообщают диагноз пациентам.

– Так они обычно и поступают, - заметил Пуаро.

– Это моя остановка, - оказал мистер Бонингтон.
– До свидания. Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем хотя бы имя этого старика. Чудной мир!

И он поспешил на выход.

Эркюль Пуаро сидел нахмурившись. Похоже, он не находил этот мир чудным или забавным. Он пришел домой и дал указания своему преданному камердинеру Джорджу.

Эркюль Пуаро водил пальцем по списку фамилий. Это был список людей, умерших в последнее время.

Палец Пуаро остановился на одной фамилии.

– Генри Гаскон. Шестьдесят девять лет. Что ж, начнем с него..

Через несколько часов Эркюль Пуаро уже сидел в кабинете доктора Мак-Эндрю на Кингз Роуд. Доктор Мак-Эндрю был высоким рыжеволосым шотландцем с интеллигентным лицом.

– Гаскон?
– проговорят он.
– Да, припоминаю. Старый эксцентричный чудак. Он жил один в одном из тех допотопных старых домов, которые сейчас сносят, чтобы очистить место для застройки новых кварталов. Он не был моим пациентом, но я его встречал и зная его. Первым почувствовал неладное молочник. Молоко в бутылках на крылечке скисло. В конце концов люди послали за полицией. Она взломали дверь и обнаружили старика. Он свалился с лестницы и сломал себе шею. На нем был старый халат с рваным поясом возможно, он в нем запутался и упал.

– Понятно, - сказал Эркюль Пуаро.
– Это был просто несчастный случай.

– Совершенно верно.

– У него были родственники?

– Племянник. Он приезжал проведать дядюшку раз в месяц. Его фамилия Рамзей, Джордж Рамзей. Он сам врач. Живет в Уимблдоне.

– Сколько времени труп пролежал необнаруженным?

– Ага!
– сказал доктор Мак-Эндрю.
– Вот мы и перешли к официальным вопросам. Не меньше сорока восьми часов и не больше семидесяти двух. Его нашли шестого утром. Но, как выяснилось, время смерти можно уточнить. В кармане халата покойного было найдено письмо, написанное третьего и отправленное из Уимблдона в тот же день после обеда. Судя по штемпелю, оно пришло в девять двадцать вечера. Это позволяет предположить, что смерть наступила третьего после девяти двадцати. Это соответствует состоянию его желудка и степени разложения трупа. Он ел за два часа до смерти. Я проводил вскрытие шестого утром. По моему заключению смерть произошла за шестьдесят часов до этого, что-нибудь около десяти часов вечера.

– Похоже, все согласуется. Скажите, когда его последний раз видели в живых?

– В тот же вечер третьего, то есть в четверг, его видели в семь часов на Кингз Роуд и он ужинал в ресторане "Гэлант Эндивор" в семь тридцать. Похоже, он всегда там ужиная по четвергам.

– У него были другие родственники? Или только этот племянник?

– У него был брат-близнец. Вся их история довольно странная. Они не встречались много лет. Видите ли, в юности Генри был артистом, правда, весьма бездарным. Второй брат, Энтони Гаскон, тоже был артистом, но, женившись на богачке, покончил с искусством. Братья по этому поводу поругались, и, насколько я понимаю, больше не встречались. Но самое странное, что они умерли в один день. Энтони Гаскон покинул этот бренный мир третьего числа в час пополудни. Я и раньше слышал историю о близнецах, умерших в один день в разных концах света. Возможно, это все просто совпадение, но таковы факты.

– А жена второго брата жива?

– Нет, она умерла несколько лет тому назад.

– Где жил Энтони Гаскон?

– У него был дом на Кингстон Хилл. По словам доктора Рамзея он жил затворником.

Эркюль Пуаро задумчиво кивнул.

Шотландец бросил на него проницательный взгляд.

– Что у вас на уме, месье Пуаро?
– грубовато спросил он. Я ответил на ваши вопросы. Это был мой долг, поскольку вы показали мне свое удостоверение. Но я нахожусь в неведении, что же случилось.

Пуаро медленно проговорил:

– Обычная смерть в результате несчастного случая, так вы сказали. Моя мысль не менее проста - его просто столкнули.

Доктор Мак-Эндрю озадаченно взглянул на Пуаро.

– Другими словами - убийство! У вас есть какие-нибудь основания это утверждать?

– Нет, - ответил Пуаро, - только подозрения.

– Но должно же быть что-нибудь...
– настаивал его собеседник.

Пуаро ничего не ответил.

Мак-Эндрю сказал:

– Если вы подозреваете племянника, мистера Рамзея, то должен предупредить вас, что вы идете по ложному следу. Рамзей играл в бридж в Уимблдоне с восьми тридцати до двенадцати ночи. Это выяснилось во время дознания.

Пуаро пробормотал:

– И, конечно, это было проверено. Полиция работает весьма тщательно.

Доктор спросил:

– Может быть, у вас есть что-нибудь против него?

– До разговора с вами я вообще не знал о существовании такого человека.

– Значит вы подозреваете кого-нибудь еще?

– Нет-нет. Дело вовсе не в этом. В основе человеческого поведения лежат привычки. Это очень важно. А смерть мистера Гаскона нарушает цельную картину. Похоже, здесь что-то не так.

– Я не совсем вас понимаю.

Эркюль Пуаро улыбнулся. Он встала, и доктор тоже встал.

– Видите ли, - произнес Мак-Эндрю, - оказать по правде, я не нахожу ничего подозрительного в смерти мистера Гаскона.

Маленький бельгиец развел руками.

– Я настойчивый человек. У меня есть идея в ничего в ее подтверждение. Кстати, доктор Мак-Эндрю, у Генри Гаскона были вставные зубы?

– Нет, его зубы были в прекрасном состоянии. Весьма похвально в его возрасте.

– Он за ними хорошо следил? Они были белые и вычищенные?

– Да, я это отметил.

– И никоим образом не окрашенные?

– Нет. Не думаю, чтобы он курил, если вы это имеете в виду.

– Я имел в виду не совсем это. Мой вопрос был задан с дальним прицелом, хотя, возможно, это и ложная версия! До свидания, доктор Мак-Эндрю, спасибо нам за вашу доброту и терпение.

Он пожал доктору руку и удалился.

– А теперь, - проговорил Пуаро, - проверим эту версию.

Пуаро вошел в ресторан "Гэлант Эндивор" и уселся за тот же самый столик, за которым они когда-то обедали с Бонингтоном. Но обслуживала его не Молли. Молли, как сказала ему официантка, уехала в отпуск.

Было еще только семь часов, народу в ресторане было немного, и Пуаро не составило труда втянуть официантку в разговор о старом мистере Гасконе.

– Да, - говорила она.
– Он приходил сюда в течение многих лет, но никто из официантов не знал, как его зовут. Мы прочли о расследовании в газете и там была фотография. "Посмотри-ка, - сказала я Молли, - похоже, это наш Пунктуальный Старичок", - мы здесь его так называли между собой.

– Он ужинал здесь в день своей смерти, не так ли?