Чёрная сова
Шрифт:
— Ты хотел?! Ну, ты ещё пожалеешь об этом! Он хотел!
— А кто бы не хотел?
— Теперь я никогда не смогу войти в портал! — вслед камню визгливо прокричала Алефтина. — Даже если найду
При этом она метнула в него ещё один ледяной булыжник. Андрей поймал его и на всякий случай нырнул в образовавшийся прогал между «зубов».
— И не смей больше являться ко мне! — уже истерично прокричала она. — Чтоб ты! Чтоб тебя! Ненавижу!
Держась за ледяные статуи, Терехов спустился вниз по замёрзшему руслу и оглянулся: «кашалот» щерился на него белозубой пастью, изрыгал проклятья, но был совсем не страшен.
— Надоест кричать — приходи! — сказал он. — Там чайник вскипел. И тепло...
Посветил на часы — шёл лишь пятый час утра, и до серого полярного рассвета было далеко. Он забрался в чум, тщательно заделал вход и лёг на шкуру к печке, как ложатся у костра. В это время алюминиевый шест вздрогнул и напрягся, потом послышалось лёгкое всхлопывание крыльев — сова усаживалась греться. Терехов перевернулся на спину и посветил фонарём. Сквозь щёлку между
кольцом на трубе и шкурами хорошо были видны белые пуховые штанишки и крупные цепкие лапы, охватывающие металлический шест. Показалось, что сова заглянула внутрь — в луче мелькнули жёлтые её глаза.— Привет, — сказал Андрей и умолк.
Снаружи послышался шорох, и через минуту затрещали «липучки» клапанов на входе. Алефтина проникла в чум, постояла у порога, затем зашуршала, стаскивая с себя малицу, и мешковатая, колченогая в огромных торбасах, молча обошла Терехова, присела у печки и открыла дверцу.
— Теперь я никогда не смогу войти в портал, — повторила она уже сказанную в истерике фразу. — Даже если найду его...
Сказала тихо и обречённо. Она была без маски и смотрела в огонь, ещё чуть прищуриваясь, отчего лицо её делалось беспомощным, и почему-то надувались и полнели тонкие, всегда поджатые губы.
— Ну и что теперь делать? — спросил Терехов.
Спутница помешала красные угли.
— Что теперь? А что нам остаётся? Ждать, когда взойдёт солнце.
ПАВДА. 2016 год.