Черная ведьма в академии драконов

Я не стала дожидаться окончания милой беседы Урилла и пепельного, развернулась и потопала к выходу. Едва оказалась за дверью, дала деру. Нужны мне еще всякие провожатые…

Увы, как выяснилось опытным путем, драконы не только хорошо летают, но и отлично бегают.

Драконистый вихрь нагнал меня в конце коридора. Я и пискнуть не успела, как Гард схватил и куда-то потащил одну черную ведьму. Как оказалось – в каморку под лестницей, что была недалеко от нас.

Как только мы оказались в тесном помещении, где ютились ведра и швабры, я удостоилась фирменного гардова рыка:

– Ви, ты что творишь? Как ты вообще оказалась в команде? И эта драка с Моркер… Ты что, сошла с ума?

Ухватившись за последнюю, самую безопасную фразу, как кот за хвост голубя, не успевшего вовремя взлететь, я выдала:

– Гард, открою тебе тайну: ведьмы с рождения чокнутые на всю голову. бсолютно все. Я сама ведьма, по себе знаю, – и улыбнулась рассвирепевшему гаду в лицо.

– Ви, порою мне кажется, что по тебе дом скорби плачет! – обреченно выдохнул дракон.

– Ну хоть кто-то! – оптимистично воскликнула я.

– Ви! – закипая, прорычал ард, не иначе как подзабывший все цензурные слова, кроме моего имени. Дракон сцепил зубы, видно было, что он едва сдерживается. – Скажи мне только одно: как получилось, что ты оказалась в нашей команде?

– Жалеешь о замене рыжей на меня? – прищурилась я.

– Причем здесь Моркер? Я говорю сейчас о тебе, демонова ведьма!

– Не у меня надо спрашивать, а у вашего длинноухого наставника. Это его решение.

– Интересно, а за какие заслуги он решил взять в команду адептку, потенциал которой не дотягивает даже до второго уровня? – дракон, на скулах которого проступили чешуйки, буквально рычал, давя на меня не только своим голосом, но и массой. Я оказалась буквально впечатана в стену подсобки.

– До девятого.

– Что?

– Потенциал. н едва не дотягивает до девятого, а не до второго, – прошипела я в лицо дракону. – Искрящий восьмой уровень. Именно столько позавчера показали браслеты Дианары.

Гард замер. го тело буквально закаменело.

– Восьмой?

– Да.

– Увеличение потенциала? И как…

– Судя по всему, когда ты пытался меня убить в моей же комнате. Или скинуть с метлы. Или…

– Дос-с-с-статочно. Я понял! – процедил дракон, но от меня таки не отстранился. – Ты хоть понимаешь, что дав согласие на участие… Это не показуха для публики. На этом турнире… Там сама арена – артефакт древний. В нее заключены элементали со своим нравом. И задания, что они могут уготовить участникам, не всегда позволяют вернуться живыми тем, кто ступил на песок этого ристалища.

– Слушай, а отчего тогда вы, светлые, такие правильные, вообще проводите на ней свой турнир? Забыли бы об этой арене ко всем архырам, разбили бы там сад фруктовый, или музей какой… Или вовсе с землей сравняли. Зачем надо на нее каждые пять лет выпускать команды сильных магов, чтобы кто-то из них в итоге сдох?

– Потому что у каждой силы есть своя плата. Соревнуясь с элементалями мы, маги, доказываем, что достойны светлого дара, что способны подчинить себе стихии, какой бы вызов они нам не бросили.

Я закусила губу. «У каждой силы есть своя плата». Увы. Эта истина была мне знакома. Хорошо знакома. Даже излишне.

– А что будет, если однажды элементали победят? Если никто из магов не сумеет их одолеть? – я задала вопрос наобум, чтобы лишь избавиться от теней прошлого, что напомнили о себе.

Хотя ответ на вопрос представляла: будет то же, что и с седоком, которого сумел сбросить дикий жеребец, при попытке его объездить. сли повезет, то не сдохнет. Но, скорее всего, неудачливому наезднику перешибёт хребет. Либо при падении, либо под копытами взбесившегося животного.

– Ничего не будет. И нас самих, светлых, не будет, – посуровел Гард. – Поэтому на турнире хуже, чем на подпольных боях: магия разрешена, и ее уровень не ограничен. И выступают там самые сильные, соревнуясь не только со стихиями, но и друг с другом. Команды стремятся показать, на что способны. Престиж Академии – не пустой звук. К тому же многие участники весьма тщеславны.

– А я – нет, – пожала плечами, не совсем понимая, к чему клонит Гард.

– А я – да. И Моркер в этом плане была бы для меня отличным щитом.

От столь честного ответа мне стало даже обидно. Слегка. Совсем капельку. Ровно настолько, чтобы захотелось проклясть пепельного какой-нибудь смертельной хворью.

– Она была столь хорошо подготовлена? Вы с ней сработались или… – решила все же уточнить.

– Нет. Она была идеальна, потому что мне на нее было на-пле-вать. Как любому атакующему не жаль его щит, – прорычал Гард. – И не смотри на меня так. Да. Каждый нападающий должен уметь без раздумий подставить свой щит под удар, чтобы иметь возможность закрыться и вновь атаковать. Что при этом станет с тем, кем он заслонился – об этом не думают. Икстли в этом плане отлично сработанная пара. ейм не знает о жалости, а Йола… Она такая же сумасшедшая, как и ты. Для нее вообще нет понятия «невозможно». Урилл прекрасно знает, что его напарник может выдержать практически любой удар, и жалеть его незачем. А вот я с тобой… Ви, я не представляю, как я буду прикрываться тобой.

– Боишься, что если со мной что-то случится, то останешься навсегда с плющом? – мой взгляд помимо воли переместился на макушку пепельного, где в волосах мелкий устроил себе нечто вроде гнезда.

– Да при чем здесь мета? – вскипел Гард. – Ви, ты изворотливая черная ведьма, но на турнире этого мало, чтобы выжить, а уж тем более победить.

– А зачем тебе так нужна эта самая победа?

– Она для меня шанс заявить о себе, как о сильном маге. Очень сильном. Выйти из тени рода и отца.

Дракон больше не сказал ничего, но я и так поняла: вечно участвовать в боях он не может. И осознает это. А потому смотрит в будущее, пытаясь добиться всего сам.

Да, Гард упрямо гнул свою линию, не желая идти на поклон к отцу, Бьерку-старшему, прокладывая в жизни свой путь… Такому упорству, которое характерно истинным темным, можно только позавидовать. Но имелась одна незадача: мне выигрывать нельзя было категорически.

– А если я не хочу побеждать?

– Захочешь. омирэль умеет убеждать. К тому же у него стоит сейчас задача не только одержать победу… – и тут Гард закашлял. го горло словно обхватила огненная удавка.

Вены на шее дракона вздулись, мышцы напряглись, а сам дракон зашипел от боли.

– Клятва? – я посмотрела в упор.

Гард кивнул, ожидая, когда удавка на шее чуть успокоится и ослабнет. Когда кольцо начало исчезать, он сглотнул:

– Как видишь, говорить я не могу. Но ты сама присмотрись и к наставнику, и к членам команды.

– Да я уже поняла, что все вы уникумы, – я пожала плечами.

– Ага. Только один из нас особенно уникален. И император лично в нем заинте…

Договорить Гард не успел. Удавка клятвы вновь посчитала, что ещё немного – и дракон нарушит обет, данный на крови.