Черная ведьма в академии драконов

Я держала в руках письмо и улыбалась. Вместо сотни серьезных вопросов Гард спрашивал, казалось бы, о сущей ерунде. Но именно в мелочах видно главное.

«Ночь. Ночь, с ее пустыми улицами, звездами, отблесками костра и густым туманом. А ты? Какое твое любимое время?»

Ответ пришел почти мгновенно, простой и откровенный: «Знаешь, меня в детстве учили, что славный потомок рода Бьерков не должен к чему-то привязываться, что-то любить. Говорили, что выраженные предпочтения – признак слабости характера. А Берки всегда были сильными. Сильными магами с сильным характером… Поэтому с любимым временем у меня не сложилось, как и в целом с любовью.»

Я не выдержала.

«Тебе говорили сущие глупости, – надавила на перо так, что оно прокололо бумагу. – Иногда мне кажется, что главная ценность этого мира и есть любовь. За нее единственную стоит бороться».

«Ви, а ты готова побороться за свою любовь?»

«Я и так за нее борюсь. За любовь к собственной жизни» – написала практически не задумываясь и прикусила кончик пера.

Гард не отвечал долго. Я уже решила не ждать, когда телепортационный камень зажегся вновь:

«Ви, знаешь, временами кажется, что я круглый дурак».

Не удержалась от ответа:

«Не наговаривай. Ты ни капельки не круглый».

Я отправила записку, и когда камень мигнул, оповещая, что заряд иссяк, добавила вслух: «Ты не круглый дурак, а стройный и подтянутый».

С такими мыслями и легла спать.

Первый день новой седьмицы обещал быть спокойным и ничем не примечательным. Первая его половина действительно прошла тихо, а вот потом… За обедом в столовой я уловила волнение. Студенческое море ещё не захлестнул шторм, но оно было далеким от штиля.

Решила уточнить у Кора, который стоял рядом со мной в очереди на раздачу, что случилось. Друг отчего-то стушевался и заявил, что он не сплетник. Я глянула недобро. Если от ведьмы кто-то пытается что-то утаить, то ему же становится хуже.

Ведьма с заботой и лаской во взоре выест мозг чайной ложечкой, но узнает все, что ей нужно. И даже больше. В итоге Кор раскололся. А я чуть не плюнула от досады. Ту новость, которую я вытаскивала из друга клещами, оказалось, я сама и организовала.

Молот. Сегодня он чуть не разнес целительскую. Причина была малой, легкой, почти невесомой (ну да, справки много не весят, да и размером не с подробную карту империи). Но отчего-то именно она изрядно испортила репутацию адепта.

Доев обед, я решила подождать. Тренировка сегодня была назначена на вечер, так что особо торопиться мне было некуда… Мое ожидание, не сказать, чтобы уж совсем скоро, но было вознаграждено: Молот таки появился в столовой.

Я не удержалась. Заклинание спотыкуна, вполне нейтральное, питаемое как темной, так и светлой магией, слетело с моих губ раньше времени.

Белобрысый здоровяк с полным подносом полетел вперед. Как оказалось, это была последняя капля. Молот взорвался. Причем в буквальном смысле: его охватило пламя с головы до ног. Неконтролируемый выброс магии, с которой сам чародей не в силах совладать.

Магистры, что обедали за отдельным столом, отреагировали мгновенно: ледяной кокон, усыпляющее заклинание… Но шепоток о том, что Малькольм Бетерби не может контролировать себя, уже разнесся по чужим умам.

У взрослых магов, которые не способны управлять своим даром, может случится и принудительная блокировка способностей… это – прощай чародейская лицензия.

Конечно, Малькольм был ещё адептом, к тому же случай первый… Подобное ему не грозило. Но вот от сплетен было уже не укрыться.

Я поймала на себе взгляд Татии. Она тоже сидела в столовой, в дальнем углу. Не улыбалась, не злорадствовала. е лицо вообще ничего не выражало. Похоже, через пару лет из стен академии выйдет сильная и опасная магичка: умная, поскольку уже вкусила разочарований этой жизни сполна, красивая от природы и сумевшая возвести свою красоту в абсолют, как истинная искусница.

Она качнула головой в сторону выхода, и мы поняли друг друга без слов.

Мы встретились с белокурой недалеко от посадочной площадки для метелок. Под тем же деревом.

– Не знаю, как ты сумела вывести непрошибаемого самоуверенного Молота из себя… – с этими словами она протянула кошель.

Я же про себя лишь хмыкнула. Как говорила ба: даже самый уверенный в себе мужчина начинает тушеваться, когда осознает, что он не может быть мужчиной в полном смысле этого слова. Сдаётся мне, что после моего отбытия Молот не раз уверился с той рыжей в своей мужской несостоятельности.

Татия между тем добавила:

– Если бы я не была точно уверена, что в стены Академии не может проникнуть ни одна черная ведьма, то обязательно бы решила, что ты из темного племени.

– С чего бы? – я прищурилась.

– Только ведьмы способны ради денег сотворить невозможное.

– А светлые разве нет?

– Нет. Светлым для этого нужно еще кое-что.

– И что же? – полюбопытствовала я.

– Знамя добра. Именно под этим штандартом порою может быть сотворено то, что не снилось ни одному темному.

В ее словах была потаенная горечь. Словно она на собственном опыте знает, о чем говорит.

– Ну, будет считать, что я мстила за тебя. За твои мечты и надежды.

– Значит, моя настойка у тебя?

– Какая настойка? – сделала удивлённые глаза.

Татия печально улыбнулась, и в мою руку опустилось еще пять золотых.

– Блеквуд, с тобой нужно либо дружить, либо тебя убить. Ибо, сдаётся, ты слишком много знаешь.

– У толкового некроманта и трупы тоже порою чересчур болтливы.

– Делать нечего, значит, придется дружить, – иронично ответила Татия.

В итоге мы расстались весьма довольные друг другом. Положив кошель в сумку, я направилась к себе. Переоденусь – и пора будет идти на тренировку. Но не тут то было. По дороге через парк дорогу мне заступили.

Мрачный, нависающий как скала и грозный, как само возмездие за порушенную репутацию и не только, он стоял и буравил меня взглядом. Была бы светлой – испугалась бы до дрожи. А так. Ну хотят меня убить в очередной раз. Что тут такого. Рабочая, можно сказать, рутинная обстановка.

– Ви, у меня лишь единственный вопрос: зачем? – Гард сложил руки на груди.

– Что «зачем»? – я решила, что роль дурочки мне весьма к лицу.

– Зачем ты довела Молота до нервного тика и почти бреда? Он сейчас лежит у целителей. Несет какую-то чушь про богиню и ее возмездие.