Черная звезда

– А… А кто же это тогда? – кивнув на несчастного Жеку, удивлённо переспросил клыкастый Фианга.

– Это? Ах, это… – капитан зевнул, галантно прикрыв рот рукой, – Это наш новый товарищ – кадет-практикант Евгений Лейкин из Корпуса Космической Стражи.

– Практика-а-ант? – фургкнув, негодующе протянлуо чудовище. – А где же мясо?

– Мясо – в холодильнике, я ж тебе вчера говорил. Только – в левом, а не в правом.

– Так я ж его там и взял! В холодильнике!

Этот… ка кего… Фианга… упёр руки в бока и, переведя взгляд на Жеку, грозно поинтересовался, зачем тот залез в холодильник. Жека ответил, что – спать… Фианга скептически усмехнулся и присвистнул, покрутив пальцем у виска:

– У вас там в Корпусе что, все такие? В холодильниках спят!

Капитан Бангин отошёл от стены и предложил замять тему. Развязанного кадета посадили за стол, заботливо набросили на плечи одеяло и сунули в руки кружку горячего кофе.

– Знакомьтесь, господа! – торжественно объявил кэп, – Это – Фианга, хаттаниец, мой второй пилот и по совместительству бортинженер, а это… – капитан кивнул на Жеку, – как я уже и сказал – наш новый товарищ, кадет Лейкин, которого нам навяза… прислали… ну, в общем, на практику.

– Рад познакомиться! – протянул руку Фианга, – Ты только не обижайся, кадет, ошибочка у нас вышла, с супом. Сам понимаешь, со вчерашнего дня не обедали!

– Не обедали они, – пожав протянутую руку, шмыгнул носом Жека, – А я-то тут причём?

С этими словами космический кадет Лейкин уронил голову на руки и позорно расплакался.

– Ну, ты уж это… не переживай так… – утешал его клыкастый хаттаниец Фианга, осторожно гладя по голове огромной когтистой лапой… – А хочешь, а тебе вчерашних щей наложу? Большую-пребольшую миску!

Глава 3

Практикант прижился на «Настурции» – так назывался корабль капитана Бангина – не то, чтобы довольно быстро, а практически сразу. Отличавшийся особой душевной теплотой хаттаниец Фианга научил кадета играть в карты – в старинную игру под названием «тысяча» – и выиграл уже почти половину будущего Жекиного жалованья, причитавшегося за практику. Правда, Жека его ещё и не получал, но сильно подозревал, что получать-то вскоре окажется нечего, по крайней мере – всё к тому шло. Ещё пара проигрышей, и…

Капитан Бангин за такие дела посматривал на Фиангу неодобрительно, но замечаний не делал – был страшно занят бесконечными шатаниями в компьютерных сетях, как подсмотрел любопытный Жека – искал недавно открытые планеты с цивилизациями дотехнологической эпохи. За каким чёртом ему сдались эти планеты – Бангин не рассказывал, а Жека не спрашивал – не по рангу.

Кэп с Фиангой – собственно, и составлявшие весь экипаж «Настурции» – относились к навязанному практиканту неплохо: кроме «каннибальской» шуточки в первый же день больше никаких эксцессов не происходило, так что Жека даже начал немного скучать, особенно когда капитан находил в Сети по его мнению подходящую (черт знает, для чего) планету. Тогда к нему присоединялся Фианга и они оба принимались заниматься нудными и непонятными Жеке вычислениями, постоянно обращаясь к различным научным справочникам и энциклопедиям. В суть сей работы практиканта не посвящали. Бангин как-то выложил перед Жекой магнитную карточку – универсальный ключ от всех помещений судна – и, сказав «Осматривайся!», поощрительно похлопал по плечу – гуляй, мол. А Фианга, скорчив зверскую рожу, многозначительно добавил, чтоб гулял, где хочет, только не совался в каюту номер тринадцать. Жека, конечно, сразу же туда и попёрся… И, кроме груды руды, свалившегося на голову котелка с водой и надписи на стене «Женька дурак!», ничего интересного в тринадцатой каюте не обнаружил, а, проходя мимо Фианги, сквозь зубы процедил – «Сам такой!», чем вызвал у хаттанийца приступ безудержного веселья.

Шли дни. Длинные, однообразные, скучные… От нечего делать Жека излазил весь корабль, все его отсеки, кроме двигательных – уж больно грязные те были. Кадет даже засомневался, а имеются ли на «Настурции» сверхсветовые движки, ибо всё это время корабль находился в обычном пространстве, скорее всего, потому что капитан искал свои планеты в компьютерной сети, а на сверхсветовых скоростях, в так называемом джамп-режиме, естественно, никакая связь не действовала…

Да, однажды Жека получил послание от Майка! Небольшое, всего в несколько слов. Майк сообщал, что жив-здоров, проходит практику на грузо-пассажирском челноке трассы Плутон – Харон, чувствует себя тоскливо. Так и было написано – «тоскливо». Женька даже посочувствовал приятелю – хотя и сам находил своё состояние примерно таким же. С разрешения капитана, он быстренько отстучал ответственное письмо:

«Привет, Майк! Получил твою депешу. У меня всё нормально. Экипаж и судно ничего себе. Скучаю. Пока. Евгений»

Ответственный за связь второй пилот Фианга, проводив отошедшего Жеку хитроватым взглядом, зашифровал письмо корабельным кодом и тут же переправил по указанному адресу, предварительно поменяв слова: «нормально» – на «замечательно», «ничего себе» – на «прекрасные», а «скучаю» на – «веселюсь».

Схватив на камбузе пару пирогов – не смотря на все свои закидоны, Фианга оказался прекрасным поваром – Жека вернулся было в командирскую рубку, но, увидев, что экипаж судна вновь поглотился описанием какого-то допотопного планетоида, зевнул и решил проверить двигатели. Единственное место, где он ещё не был. Заодно там чуть прибраться. А чем ещё прикажете заняться?

Узкий тёмный коридор, скорее – лаз, кругом паутина и пыль. Луч предусмотрительно захваченного фонарика, чуть отражаясь, безучастно скользил по металлическим стенкам. Красные цифры – вероятно, нумерация для ремонтных работ, какие-то трубы. Ага, вот и люк… Странно, почему-то не действует ключ! Ах, впрочем, он и не заперт…

Кадет потянул люк на себя – тот легко открылся. Правда и есть – от кого тут запирать-то? Отверстие – едва только пролезть. А пылища! Ну откуда в космосе пыль? Хотя, понятно – от руды. Вон всё кругом рыжее: и вал и обмотка и Женькины коленки… Какой странный двигатель… Практикантт ожидал чего-то древнего… Однко, нет! Пожалуй, седой стариной здесь не пахло. Какая-то не очень знакомая система… А где, интересно, отражатели? Ага, вот они… Надо же! Как здорово сделано! Пожалуй, даже лучше, чем на «Каллипсо»!

Лучше? Хм… Да не просто лучше… А намного лучше!

Принципиально иная схема! Куда там «Каллипсо»! А ведь «Каллипсо» – не самый старый крейсер. И, уж тем более, не какой-нибудь торгаш! Ну, блин, и «Настурция»! Такой непрезентабельный, мягко говоря, внешний вид – и супер-двигатели! На таких движках далеко можно ухайдакать! И быстро. Никакой крейсер не догонит. Никогда в жизни. Сколько же, интересно, такой движок стоит? Да уж немало, ежу понятно! Примерно столько же, сколько «Каллипсо» с «Андромедой» вместе взятые. И это для того, чтобы возить какую-то поганую руду?!

Странно всё это! Очень странно… А ведь планетарные движки стоят обычные. Не очень новые даже. Скорее – старые. Почему? Если уж хватило денег на сверхсветки, то уж, наверняка, осталось бы что-нибудь и на маневровые. Тем более, не очень-то много и надо.

Обескураженный, Жека выполз наружу. Машинально стряхнул рыжую пыль с коленок. Недоумённо пожал плечами и уселся на длинную трубу, тянувшуюся вдоль коридора. Труба упиралась в небольшой ящик с закруглёнными углами…

Маслопровод? Вентиляция? Ящик… Черт побери! Да это же…

Вскочив, как ужаленный, Жека подбежал к ящику… Провёл рукой по трубе… И нервно рассмеялся! Да никуда эта труба не тянется! Она здесь просто лежит. До поры, до времени. И круглоугольный ящик тоже. А всё вместе это называется – система залпового огня Пи Эр – 18! С лазерным наведением и стабилизационной фазой!

При помощи этой вот трубы и этого вот ящичка обычная противометеоритная пушка превращается в мощное и эффективное орудие! Пальнёт – мало не покажется! Крейсер, вроде «Каллипсо», разнесёт в миг. Если знать, куда стрелять, конечно. И если мощности пушки хватит. Метеоритные пушки на «Настурции» тоже имелись, Жека видел. И очень мощные…