Черника на снегу

– Лена, почему вы говорите о Гарашине в прошедшем времени?

– Не знаю, – вдруг заплакала она. – Его же нигде нет, понимаете?! А это – неестественно! Он не мог, не мог пропустить эти переговоры! А тут еще и его жену убили!

– Постойте. А откуда вы взяли, что ее убили?

Лена вытаращила на него глаза и несколько секунд смотрела, явно ничего не соображая. Совершенно тупое выражение лица.

– Я? Я сказала, что ее убили? Но я не знаю, как она умерла. Честное слово… Просто я подумала, что вы – следователь прокуратуры, а там, где прокуратура, не может не быть смерти… ну, скажем, от перитонита… Я сказала это машинально. Я испугалась, что и с Юрием Львовичем тоже могло произойти несчастье, что его тоже могли убить.

– Но почему вы так решили? Есть основания?

– Он богат. Он выглядит довольно скромно, но он очень богат. Кто-то мог просто ограбить его или заставить, скажем, перевести деньги… Ох, – она закатила глаза, – что я такое говорю?! Нет, ничего такого не было! Это просто мои фантазии! И про Александру я тоже ничего не знала, честное слово!

– Подождите, успокойтесь немного. Итак! Вы назвали несколько мест, где мог бы находиться Гарашин. А еще где? У него есть дача?

– Да, есть загородный дом.

– Вы знаете, где он находится?

– Нет, откуда?!

– Хорошо, где еще? Может, у него есть любовница, и он был с ней?

– Любовница… – Секретарша посмотрела на Локоткова растерянно, словно соображая, говорить или нет. – Понимаете, сейчас, когда вы сказали, что его жена умерла, я могу сказать… Да, у него есть любовница. У него всегда кто-нибудь был. Но об этом знала, пожалуй, только я. Потому что у меня работа такая – знать, где находится мой шеф. И он взял с меня слово, что я буду молчать.

– Где они встречались? – заорал на нее разъяренный Локотков. – Столько времени прошло, а ты молчишь!!! Называй адрес! Может, есть телефон?!

– Не кричите на меня… – взмолилась она и закрыла лицо руками. – Когда на меня кричат, я вообще ничего не понимаю… Я схожу с ума!

– Адрес, – сухо произнес Локотков и достал еще одну сигарету. – Пытать мне тебя, что ли?!

– Московская, тридцать пять, дробь двенадцать. Он снимал там квартиру, кажется. Они… встречались там. Я даже привозила туда минеральную воду и цветы. Но потом он купил ей квартиру рядом с парком, на улице Рахова, точный адрес я не запомнила – дом там, номер квартиры, это произошло всего несколько дней тому назад… я этого не знаю…

– Что ты знаешь об этой покупке?

– Понимаете, – захныкала она. – Я просто иногда невольно подслушиваю… вернее, слышу… Правда, невольно, не хочу, но слышу! Знаю, я точно знаю, что он купил ей квартиру, что документы находятся где-то у него. Но на столе их нет. Возможно, они лежат в его сейфе в комнате отдыха.

– У тебя есть ключи от этого сейфа?

– Конечно, нет!

– Где эта комната?

– За кабинетом, пойдемте, я покажу.

Локотков, с трудом сдерживаясь, чтобы не нагрубить секретарше, пошел за ней в кабинет Гарашина. Двойная дверь, огромный кабинет, обшитый деревянными панелями, толстый ковер под ногами, бронзовые статуэтки на полках, застекленные шкафы, за одним из шкафов – еще одна дверь, ведущая в комнату отдыха.

– Ты заходила сюда сегодня?

– Нет… Я редко там бываю. Это же место отдыха Юрия Львовича. Он там иногда спит, иногда работает. А иногда, как это ни странно, прячется, когда ему нужно побыть одному.

Локотков подошел и хотел открыть дверь, но она не поддалась.

– Ключ у меня есть… да… Понимаете, эта комната не тайная, нет, и в ней ничего особенного, кроме сейфа, но в кабинете, как вы заметили, тоже есть сейф. Вы извините, я так быстро говорю, я нервничаю… Сейчас, минутку, я принесу ключ.

Она дала ему ключ, Локотков открыл дверь, и еще перед тем, как сделать несколько шагов внутрь небольшой и удивительно уютной комнаты, заставленной растениями, он уже откуда-то знал, что обнаружит здесь труп Гарашина. Поэтому, вероятно, он и не удивился, увидев скорчившееся на полу и давно застывшее тело.

Секретарша, к счастью, не закричала. Она лишь крепко закусила зубами палец и всхлипнула.

– Господи… Так я и знала! Чувствовала… – Она достала носовой платок и тихонько завыла. – Вы не поверите, но у меня с тех пор, как вы его ищете, было такое чувство, что с ним случилось что-то страшное… Я еще тогда сказала себе: Лена, только смерть могла помешать ему сегодня прийти на работу. Я знаю, что говорю.

Она вдруг схватила Локоткова за рукав и буквально повисла на нем.

– Я боюсь… – прошептала она. – Слышите? Я боюсь! Он же мертвый! Что с ним? Его убили?! Или это сердечный приступ?

Он вздохнул и, отставив ее, как куклу, в сторону, наклонился, чтобы осмотреть труп.

– Я не эксперт, конечно, но, по-моему, это отравление. Только прошу тебя, Лена, пока нет официального заключения о причине смерти, держи рот на замке. И еще: повтори-ка мне то, что ты уже сказала… При каких обстоятельствах ты видела его в последний раз и когда?

– Вчера, – она судорожно вздохнула. – Вчера, приблизительно часа в четыре. Я была записана к зубному на пять часов.

– А до того как ты покинула свое рабочее место, кто еще заходил в кабинет к Гарашину?

– День был очень спокойный. Даже звонков было мало. Юрий Львович был в хорошем расположении духа, шутил, я несколько раз видела, как он говорит по телефону… воркует… Думаю, он говорил со своей подругой. Потому что с женами так не разговаривают.

– Разговаривают, – неожиданно для себя сказал Локотков, вспомнив, как Марк говорит по телефону с Ритой. Разве что он трубку не целует. – Извини, что перебил. Что дальше? Кто у него был? Ты помнишь посетителей?

– Говорю же, была его жена, Александра.

– Как она выглядела? О чем они говорили?

– Я не слышала. Все двери были закрыты.

– Как долго она пробыла в кабинете своего мужа?

– Приблизительно полчаса.

– Как она выглядела?

– Как всегда – хорошо. На ней была длинная шуба, берет…

– Ты уверена, что это была именно она?

– Ну… да… Я и раньше видела ее в этой шубе. Длинные светлые волосы, завиты в локоны. Господи, да что же это за день сегодня такой? Ее, вы говорите, тоже нет?! Умерла? Может, ее тоже… все-таки убили? Получается, что она пришла сюда, поговорила о чем-то со своим мужем, после чего их обоих… убили?!

– Как вел себя Гарашин после ее ухода?

– Нормально. Я бы даже сказала, что настроение у него не ухудшилось…

– А почему оно должно было ухудшиться? – насторожился Локотков.

– Так жена же пришла, а не любовница! – Лена захлопала ресницами.

– Еще один вопрос. Она пришла и оставалась в кабинете Гарашина, как ты сказала, примерно полчаса. И все это время она была в шубе?

– Да!

– Как она себя вела? Может, ты заметила какие-то странности?

– Да. Уже возле двери в кабинет Юрия Львовича она попросила меня принести ей воды.