Чернильная кровь

Мортола, похоже, заметила облегчение на ее лице, сорочьи глаза стали такими же узкими, как поджатые губы.

— Ах вот как, это тебя не пугает? Ты, может быть, думаешь, что я тебе лгу? Или ты сама веришь в книгу бессмертия? Знаешь что? — Сорока ткнула Мегги худым пальцем в плечо. — Это ведь книга, а ты, наверное, помнишь, и твой отец должен помнить, как поступал с книгами мой сын! Каприкорн никогда бы не сделал такой глупости — доверить свою жизнь книге, даже если бы ты пообещала ему за это бессмертие! И потом… три слова, которые туда якобы нельзя вписывать… я ведь теперь тоже их знаю…

— Что ты хочешь этим сказать, Мортола? — тихо спросил Мо. — Уж не мечтаешь ли ты посадить на трон Змееглава Басту? Или усесться на нем сама?

Сорока бросила быстрый взгляд на стражника у дверей, но он стоял к ним спиной, и она с застывшим лицом снова повернулась к Мо.

— Что бы я ни задумала, Волшебный Язык, — прошипела она, — ты до этого все равно не доживешь. Для тебя эта история закончилась. Почему он не в кандалах? — рявкнула она на Свистуна. — Он у нас вроде бы узник или как? Свяжи ему хоть руки на время пути.

Мегги хотела запротестовать, но Мо бросил на нее предостерегающий взгляд.

— Поверь, Волшебный Язык, — шепотом сказала Мортола, пока Свистун связывал ему руки за спиной. — Даже если Змееглав тебя отпустит, когда ты переплетешь книгу, далеко ты не уйдешь. Слово Мортолы надежнее слов поэта. Отведите их в старую спальню, — приказала она, подходя к двери. — И охраняйте хорошенько, пока они будут работать над книгой.

Старая спальня находилась в самой отдаленной части Дворца Ночи, далеко от парадных покоев Змееглава. Путь к ней вел по пыльным, заброшенным коридорам. Здесь не видно было серебра на дверях и колоннах, а в оконные проемы не были вставлены стекла.

Комната, дверь которой Свистун отворил перед Мо с насмешливым поклоном, похоже, давно пустовала. Розовый полог кровати был изъеден молью. На подоконниках стояли в кувшинах давно засохшие цветы. Толстый слой грязно-белой пыли покрывал эти букеты и стоявшие под окнами сундуки. Посреди комнаты был раскинут стол, длинная деревянная доска на козлах. За ним стоял человек, бледный, как бумага, с седыми волосами и пятнами чернил на пальцах. Мегги он едва удостоил взглядом, зато Мо рассматривал так долго, словно его просили составить отзыв об этом человеке.

— Это он и есть? — удивленно спросил незнакомец Свистуна. — По его виду не скажешь, что он хоть раз в жизни держал в руках книгу. Неужели этот узник может иметь хоть отдаленное представление о переплетном деле?

Мегги заметила, что Мо украдкой улыбнулся. Он молча подошел к столу и стал рассматривать разложенные на нем инструменты.

— Меня зовут Таддео. Я здешний библиотекарь, — раздраженно продолжал незнакомец. — Думаю, что ты не умеешь обращаться ни с одним из лежащих здесь предметов, но могу тебя заверить, что одна только бумага на этом столе стоит дороже, чем твоя жалкая разбойничья душонка. Тончайшая работа лучшей бумагопрядильни на тысячу верст в округе! Бумаги здесь хватит и на две с лишком книги по пятьсот листов. Хотя, конечно, настоящий переплетчик предпочел бы пергамент даже и такой бумаге.

Мо протянул Свистуну связанные руки.

— Об этом можно спорить, — сказал он, пока Среброносый с угрюмым видом перерезал его путы. — Ты должен радоваться, что я потребовал бумагу. Пергамент для такой книги стоил бы целое состояние, не говоря уж о том, что сотням козочек пришлось бы расстаться с жизнью. Что до твоей бумаги, она не так хороша, как ты утверждаешь. Зерно довольно грубое. Но если ничего лучше нет, можно обойтись и этой. Надеюсь, она хотя бы хорошо проклеена? Что до всего остального, — пальцы Мо привычным жестом скользнули по разложенным инструментам, — оно, похоже, действительно вполне пригодно для работы.

Ножи и фальцовочные косточки, пенька, нитки и иглы для сшивания тетрадей, камедь и горшок, в котором ее разогревают, буковое дерево для крышек переплета, кожа для обтяжки… Мо подержал каждый предмет в руках, как делал и у себя в мастерской, прежде чем приняться за работу. Потом оглянулся, ища чего-то.

— А где же тиски и уставка? И на чем я должен разогревать клей?

— Ты… все получишь еще до вечера, — растерянно ответил Таддео.

— Застежки хорошие, но мне все равно нужен напильник, а также кожа и пергамент для переплета.

— Конечно. Все, чего пожелаешь. — Библиотекарь угодливо кивал, а на его бледном лице появилась изумленная улыбка.

— Хорошо. — Мо оперся на стол обеими руками. — Извини, но я еще нетвердо держусь на ногах. Будем надеяться, что кожа попадется более гладкая, чем бумага, а что до камеди, — он взял тигель в руки и понюхал содержимое, — что ж, там будет видно, достаточно ли она хороша. Принеси мне еще клейстер. Камедь я возьму только для переплета. Уж больно ее любят книжные черви.

Мегги наслаждалась изумленными лицами присутствовавших. Даже Свистун ошарашенно смотрел на Мо. Только Баста оставался спокоен. Он-то знал, что привел к библиотекарю переплетчика, а не разбойника.

— Моему отцу нужен стул. — Мегги требовательно взглянула на библиотекаря. — Разве вы не видите, что он ранен? Что же ему, работать стоя?

— Стоя? Нет… нет, конечно! Ни в коем случае. Я сейчас же прикажу принести стул со спинкой, — растерянно пробормотал библиотекарь, по-прежнему не сводя глаз с Мо. — Вы… м-м… Для разбойника вы удивительно много знаете о переплетном мастерстве.

Мо улыбнулся ему.

— Да, вы не находите? — сказал он. — Может быть, разбойник раньше был переплетчиком? Говорят, среди этих беззаконников встречаются самые различные профессии: крестьяне, сапожники, цирюльники, комедианты…

— Не важно, кем он был раньше, — вмешался Свистун. — Важно, что он убийца, так что не поддавайся на его сладкие речи, ты, книжный червь. Он убивает людей, не моргнув глазом. Спроси Басту, если мне не веришь.

— Да, это правда! — Баста потер обожженное лицо. — Он опаснее, чем целое змеиное гнездо. И дочка его не лучше. Надеюсь, эти ножи не наведут тебя на глупые мысли, — повернулся он к Мо. — Стражники будут постоянно пересчитывать их и за каждый пропавший отрезать твоей дочери по пальцу. И то же самое они сделают за любую глупость, которую ты предпримешь. Понял?

Мо ничего ему не ответил, но посмотрел на ножи, словно собираясь пересчитать их на всякий случай.

— Да принесите же наконец стул! — нетерпеливо сказала Мегги библиотекарю, видя, что Мо снова оперся о стол.

— Да-да, сию же минуту! — Таддео с готовностью бросился к двери.

Свистун злобно хмыкнул:

— Вы только послушайте эту маленькую ведьму! Командует тут, словно княжеская дочка! Впрочем, ничего удивительного, ведь она выдает себя за дочь человека, способного запереть смерть между досками переплета! Ты как, Баста? Веришь в то, что она рассказывает?