Чернильные души

– Опять бабушка? – Эдик, сам того не заметив, сам подал ей идею. И правда, он же не знает о том, что её семья оставила её одну дома! Как удачно.

– Не бабушка, мама, – вдохновенно начала врать Соня. – Она у меня ужасно строгая. Поздно возвращаться нельзя, приводить никого нельзя…

– Ты же сейчас чернильная девочка, – округлил глаза Эдик. – Разве не пора подумать о себе?

«Я и думаю о себе, идиот!» – вертелось на языке у Сони, но вместо этого она ответила:

– Не хочу с ней ссориться. Она и так тяжело переживает.

Эдик поскучнел. То ли его собственные родители отнюдь не переживали или не показывали вида, то ли из-за того, что его планы на вечер накрылись. А может, и вовсе по другим причинам. Кто его знает.

Соне не было дела, что из этого правда. Не дожидаясь его ответа, она привстала на цыпочки и чмокнула его в губы, тотчас отодвигаясь, чтобы не застрять с поцелуями надолго.

– До завтра, – шепнула она. – Спасибо, что проводил.

– Да не за что, – пожал плечами Эдик. – До завтра.

И побрел вдоль по улице в обратную сторону.

На мгновение Соне стало его жалко, и она едва не окликнула его, но удержалась. День и без Эдика был слишком непростым.

Она поднялась в свою квартиру, открыла дверь и в темноте, не включая света в прихожей, сняла обувь и бросила куртку.

– Висасуалий! – позвала она, когда поняла, что кот не встречает её у дверей. Тот замяукал из кухни, но в прихожу не выбежал.

«Не голодный, значит», – усмехнулась Соня и прошла в гостиную. Щелкнула выключателем и замерла на месте.

В кресле у стола, забравшись в него с ногами и скрючившись так, что смотреть было больно, спал Радик.

15 глава

Едва свет зажегся, как Радик заворочался, затем открыл глаза и сонно моргнул.

– Ты вернулась, – пробормотал он. – А я кота покормил.

– Я уже поняла, – только и ответила Соня.

Она вернулась на кухню и достала пакет с пельменями. Готовить сейчас что-то серьезное не было ни сил, ни желания.

Вскоре она услышала шаги – Радик плелся за ней на кухню.

– Лучше не маячь у окна, мало ли, – предупредила она его, даже не поворачиваясь. – Думаю, тебя сейчас все кальмары ищут.

– Догадываюсь, – выдохнул Радик и, подтянув к себе табурет, сел у стенки.

Соня ждала, что он спросит что-нибудь. Вроде простого «ты меня не выдашь?» или куда более сложного «ты в меня веришь?», но Радик молчал.

А когда она высыпала пельмени в две глубокие тарелки, кинула по куску масла сверху, и одну тарелку сунула ему в руки, он наконец заговорил. Только вопросов от него Соня всё равно не услышала.

– Когда Андрей стал пятнистым, он ушел из дома, – начал Радик. Пельмени стыли в его тарелке, но он не обращал на них внимания. – Вот ты говорила, твою маму увезли с приступом, и сейчас она в норме. Мне повезло меньше. Мать определили в психушку со срывом, а отец довольно быстро нашел себе новую женщину. Он решил начать всю жизнь с начала вместо того, чтобы пытаться починить эту.

Соня кивнула, не уверенная, что Радик видит её кивок. Но её мать поступила довольно похоже, хоть и не без помощи бабушки, разве нет?

– Я хотел понять, как я могу помочь брату, – продолжил Радик тем же безжизненным голосом. – Мы иногда виделись с ним, но он не говорил ничего, и все крохи информации приходили мне из других источников. Я хотел спасти его, но всё, что я мог вычислить или узнать, сейчас известно каждому, кто хоть немного этим интересуется. А тайну никак не мог узнать.

– Ну вот узнал, легче стало? – пожала плечами Соня, делая вид, что её совсем не трогает эта история. Предательства она точно не объясняла.

– Лучше бы не знал, – Радик мотнул головой, голос его дрогнул. – Потому как мой брат ходил живым долго, очень долго.

Они снова замолчали, и молчали до тех пор, пока Соня не доела и не поднялась ставить чайник.

Она украдкой поглядывала на Радика, который выглядел совсем измученным и бледным с этими темными кругами под глазами. Пойти ради брата на такой обман… может, он не такой уж подлец? Опять же, разве ему не проще было бы со всеми её выкрутасами соглашаться, только бы узнать все тайны? А он вел себя как джентльмен…

Похоже, Радик почувствовал, что её отношение переменилось, потому что заговорил куда бодрее.

– Так вышло, что до общение с тобой я узнал немногое. Например, что заражение может случиться только в ночное время суток. Точнее, в темноте. Когда летом ночи были короткие, и пятнистых появлялось меньше. Опять же, если сидеть дома, то заразиться не выйдет. Что бы это ни было, оно избегает помещений. И страдают от этого только подростки. Взрослые нет, дети тоже нет. С детьми особенно сложно, но, предположим, они просто не гуляют по темноте. А вот почему не страдают взрослые?

– Может, заразиться могут только девственники? – Соня гордилась собой, что голос её не дрогнул, и она не покраснела. А что смотрела она при этом не на Радика, а в свой чай – это уже мелочи.

– Может, – согласился Радик. – Но как это проверить? Кто же в здравом уме признается?

Соня поболтала ложечкой в чашке.

– С другой стороны, если я… – он сглотнул, и этот отчетливый звук привлек внимание Сони. Она подняла голову и убедилась, что Радик тоже смотрит куда угодно, но не на неё. – Если мы с тобой… и я потом не заражусь. Это будет подтверждением?

Он наконец посмотрел ей прямо в глаза, а Соня поняла, что вся злость, которую она копила в себе с момента, как обнаружила его предательство, просто исчезла. Словно не было.

«Просто нужно было выставить сразу, теперь к чему это всё», – внутренний голос неуловимо напомнил бабушку, и Соня сжала губы.

– Можно еще кальмаров спросить, – неуверенно произнесла она. – Только теперь вряд ли ответят. После того, что ты сотворил, все будут настороженно друг к другу относиться.

– Я не хотел, – Радик поморщился, словно надкусил лимон. – То есть, не так. Я хотел любым способом узнать тайну чернильных, я до сих пор считаю, что с этим не стоит справляться самостоятельно, надо обратиться к взрослым людям. К ученым. Но я не хотел, чтобы это задело тебя. Когда Андрей ушел… не из дома, а совсем ушел, когда он исчез, я перестал торопиться со своими поисками. Мне стало уже не так важно, когда я найду лекарство. Моя семья всё равно была разрушена. Но, когда я увидел, что ты тоже пострадала…